«Никто так не любим, как ты сам,
Не почитаем так никто,
И большего думать нельзя,
Чем знать тебе надобно.
И, папа, как больше могу полюбить тебя
Или кого-то из братьев моих?
Люблю тебя, как птичку, я,
Что крошки клюет у двери».
Священник рядом сидел, услышал его;
За волосы его он рьяно схватил,
С собой повел, держа за пальтишко его,
И все от заботы были восхищены.
И он, на алтаре стоя высоко,
«О, что это тут за дьявол!», сказал,
«Уму-разуму знатока учит он
Священной нашей тайны самой».
Дитя плач услышан не был,
Родители рыдали его зря:
Рубашонку ему сняли они,
Цепью железной оковав,
Сожгли его в обители святой,
Где многих других сжигали ранее;
Родители рыдали его зря.
На берегах Альбиона ли было такое?