Забегаловка ночью. Пластиковые сиденья.
Вздувшийся красный волдырь дивана.
Как на ладони у повара. Рано
Встав, он продолжает бденье
И, валясь от усталости с ног, кипящим
Маслом обжегся в ночную смену.
Невнимательность тоже имеет цену.
Зато можно почувствовать - я настоящий.
Из оранжевого абажура плещет на кожу.
Принеся неприкаянность и неудачу недели
В забегаловку, замечаешь, что и в постели
В белом отсвете ночника было бы то же.
Барная стойка как госпитальные носилки.
Общее ощущение, что лучше уже не будет,
Что нам остаются из всех трудовых орудий
Пластиковые ножи и пластиковые же вилки.
Одноразовость - апофеоз человеческой лени.
Моей личной лени, усталости от повторов
Автобусных остановок, цифр на мониторах.
О край столика больно стучат колени.
Потому что не для людей и не ради,
Что бы нам с детства ни обещали.
Потому не уймут затаенной печали
Магазинные полки при полном параде,
Игра светофоров на перекрестке,
Картошка в том самом кипящем масле,
Неотвязный припев, кроссворды. Напрасно.
Движением ног, челюстей и мозга
Не прогонишь сосущую тощую скуку.
Запах острого соуса и дешевого мыла.
От перспективы вглядеться в могилу
Избавленные, так пожмем же руку
Нашим скучливым будням. Не будем
Глядеть на помятый фрукт, бьющий
Изнутри в грудную клетку и ждущий
Срока годности. И других осудим.
Ну ее, беспредметного страха заразу.
Плюющийся саксофон безымянного джаза.
Пианист добавляет, по клавишам вмазав.
Полегчало сразу.