Я ночи яд испил до дна не раз,
Когда казалось - утро не наступит,
Когда высок был градус жёстких фраз,
Когда впадал в отчаянье и ступор.
Я был горяч, до чёртиков - ревнив,
Готов был спорить, драться с целым миром.
Но сам в себя сомненье заронив,
Ковал победы, проклятые Пирром.
Сомненья тьмой роились... Наконец,
Подмяв меня под тяжестью той ноши,
Совсем лишили разума. Слепец -
За чистый свет я принял блеф киношный.
И сломан был, и сломлен, и убит -
Казалось мне, что жизни смысл потерян,
И разучился верить и любить,
И навсегда закрылись в счастье двери.
Но всё прошло - как рёк один мудрец.
В душе пустырь, трава на пепелище.
Я, может, был посредственный борец -
Молчит душа, отмщения не ищет.
Да я и сам теперь совсем другой,
И то, что грело раньше, не прельщает:
Надменно бровь взведённая дугой,
"Любовь до гроба", пылкая, большая -
Мне б что попроще, искренней, верней...
А нет такой - так лучше и не надо -
Фонтан из плевел - истина - в зерне -
Не всё любовь, что крутит, как торнадо.
И пусть забыть пока непросто мне,
Как сно'пом искр взметались в небо чувства,
Пробились корни в трещины камней,
И в скалах этих больше уж не пусто.
И если семя злака прорастёт,
Вполне налиться, вызреть может колос.
Рецепт у счастья сказочно простой:
Освободи в душе под счастье полость.