Резко проснуться и вспомнить дурацкий сон,
пяля глаза на тени, скомканные в темноте.
Хлопает тихо в ладошки еврейский гном,
сидя на скользком от крови кривом кресте.
Ночь в плащанице застыла, куда спешить-
на подоконнике стынет початый литр.
Нам предстоит с нею на брудершафт прожить
жизнь из обрывков истлевших чужих молитв.
_
Едет по небу конница.
Красная. С Кибальчишами...
Девка о доски молится.
Не отмолить. Потише там!..
Спела на кочках ягода.
Ангел мой, небом суженый!..
Кожу морщинит Ладога.
Все, что любил разрушено...
Счастье и боль - симметрия.
Сердце о рёбра - вдребезги...
Каялись, но не верили.
Новое в душу - без году...
Тысячу лет спасалась я
но не от одиночества...
Кровь, что водица талая.
Кто же мы все по отчеству?..
_
Слушать стенания чаек... По ком, по ком?
Мёртвая иволга пьёт у меня с руки
горькую музыку- черное молоко.
Ночь темнолицая прячет свои соски.
Где ты, простивший всех? Или соврал отец?
Лодочник давит смех, он весельчак - Харон.
Мокрой сорочкой неба Зимний укрыт Дворец.
В Гатчине выпал снег, спрятав тела ворон.
Наледью узкий след мантий "святых" царей.
Что милосердие, если разжечь костёр?
Гном улыбается. Господи, пожалей...
Ластик в руке. Старый рисунок стёрт.