Упали листья желтые и красные
На землю стылую поношенным ковром.
Сменились зори теплые и ясные
Туманами, ветрами и дождем.
И в жизни так – угаснет солнце,
Уйдя за потускневший горизонт,
Наступит сумрак, как на дне колодца,
И мир скукожится, как старый грязный зонт.
И хочется в башне высокой закрыться,
На все наплевать и до смерти напиться,
Чтоб прежнюю жизнь позабыть и решиться
В мире чистом и светлом опять возродиться.
А дождь все идет и просвета не видно.
Вонючая грязь затопила страну.
И в этом болоте, как нам не обидно,
Мы бодро шагаем, забыв про войну.
И черной коростою лица покрыты,
И в массе безликой совсем не видны,
А стражи все в белом, их лица сокрыты,
Но души их так же как бездна темны.
И хочется в башне высокой закрыться,
На все наплевать и до смерти напиться,
Чтоб прежнюю жизнь позабыть и решиться
В мире чистом и светлом опять возродиться.
Но грязь никогда не исчезнет сама.
И нету в болоте мощеных дорог.
Лишь пламени жар согревает дома
И тьму выгоняет за дверь и порог.
И нужно лишь грудь разорвать и раскрыть,
И сердцем горячим всем путь осветить.
Да только не видно желающих быть
Как Данко – сгорать, а не просто дымить.
И хочется в башне высокой закрыться,
На все наплевать и до смерти напиться,
Чтоб прежнюю жизнь позабыть и решиться
В мире чистом и светлом опять возродиться.
А нужно лишь грудь разорвать и раскрыть,
И сердцем горячим всем путь осветить.
Да только не видно желающих быть
Как Данко – сгорать, а не просто дымить.
Как Данко сгорать, а не просто - дымить.