Да, Байрона читала я в самозабвеньи
И потому люблю кого сама же создаю.
Мои стихи - почти магические звенья,
В них никогда я ничего не утаю.
Действительно: я очень странный человек,
И в этом мире не найти мне счастья.
Дышать мне ровно двадцать первый век,
Где ждут туманы только и ненастья.
Но все же есть тот, кто немного оживил,
Раскрасил жизнь мою цветами Рая.
Наверняка не знаю: может, не любил,
Но у меня теперь поэзия иная.
Звучит забавно, точно моветон:
Любить земного... Но люблю я, боже!
Самой мне только двадцать лет, а он
Еще на год четыре месяца моложе!
На фото странен он, скрывается в тени,
Казаться хуже чем на самом деле хочет.
Но когда прежде оставались мы одни,
Он раскрывался, что тоска его немая точит.
На снимках угол рта его опущен вниз,
Презрительно смеется, взгляд прищуря.
В нем тьма и свет почти что намертво сплелись,
И он скрывает это, только брови хмуря.
Но стоит лишь глаза ему закрыть,
Со вздохом отойдя ко сну, и вижу,
Что после никогда уже мне не забыть,
Даже в ночных прогулках по Парижу.
11 ноября 2017