Не бывает человека "готового", человека состоявшегося, остановленного, данного здесь и сейчас. Человек постоянно "происходит". Единственный во всей природе, он происходит из себя возможного, проецирует себя нынешнего на пустое место завтрашнего дня, тем самым создавая и формируя вектор высказывания, которое всегда ведь направлено куда-то, на что-то... "Состояться" человек может только в бесконечности, причём границы и масштаб этой бесконечности определяет сам человек. Постоянная неудовлетворённость тем, что есть, составляет движущую силу и самый смысл жизни, человеческой жизни как формы перехода возможности в действительность. Фабула и сюжет этого перехода соотносятся как объективное и субъективное, или художественное, отношение к нему, или как язык и речь, как мысль и формулировка, как факт и троп, или как внешний план ("слова, слова, слова...") и план содержания (или вектор движения). "Содержание" в искусство жизни привносит живущий (читатель, зритель, слушатель), иного "содержания" в искусстве нет. Мнимая диалогичность на деле есть монолог, условно воспроизводимый "по ролям" и "от лица...". Мы это лицо знаем, это наша собственная персона. Карнавальность бытия кажущаяся, в пустоте танцует тень и тянется к свету, который подразумевается - там, где-то, где нет тени. Художественная правда этого танца не имеет ничего общего с т. н. "правдой жизни". Правда жизни создаётся реальными действиями, имеющими в своей основе ирреальные причины, которые невозможно увидеть, понять и объяснить на реальном (правдивом) материале. Танец в персоне, напротив, вызван совершенно реальными и вполне поддающимися толкованию причинами, однако сам по себе носит ирреальный характер, в силу своей направленности как бы "в сторону" от жизни с её "правдой", в сторону причины возможной, а потому - пустой, квазиреальной... Дальнейшее - silence, дальше - та тишина, которая вовсе не есть молчание, что мог бы на своём примере подтвердить столетия несуществующий Шекспир.
11 ноября 2017 г.