Ей лет двадцать на вид. Сирота толстокожая.
Из Снежного попала на службу в Донецк.
Автомат и разгрузка... И всё, как положено...
И теперь командир для неё, как отец.
За три года войны были случаи разные.
И она подчинялась ему, как отцу.
А потом он вдруг выдал:
- Ты зеленоглазая!
Черт возьми, как тебе наша форма к лицу!
И она посмотрела в бездонные карие...
И смущенно в свой строй возвратилась опять.
Только думала, думала... Вовсе не старый он,
И от силы ему можно дать тридцать пять.
Сколько было у них рядом троп перехожено...
И никто не ловил каждый вздох, каждый шаг.
Она знала о том, что она - толстокожая,
А от взгляда его встрепенулась душа.
Вздохи, слезы в подушку... И все, как положено...
Её вдруг закрутила любви карусель.
Ей за двадцать слегка... Сирота толстокожая.
Но внезапно душа обнажилась совсем.
Нецелована и не обнята ни разу им...
И всегда подчинялась ему, как отцу.
Дай нам Бог, поскорее победу отпраздновать!
Здесь девчонки не все доживают к венцу.