Я к нему ходил за вдохновением,
В жёлтые, с подпалами, аллеи.
Он мне рифмы в музыку навеивал.
И они грустили и болели...
Дни его, короткие и странные,
Восхищали яркими оттенками
И листвы саднили ало ранами,
Как мальчишка сбитыми коленками...
То, нырнув в морозность перволедицы,
Зелень трав выбеливая инеем,
Небо рыл ковшом Большой Медведицы,
Пролетая звёздными долинами.
То дремал потом, листвой засыпанный,
Чутко сны смотрел про осень светлую
В старом парке, с клёнами и липами,
Ветви в грот сложившими приветливо.
Тополей желтея канделябрами,
Погружался в сплин и меланхолию,
Растворялся в сумерках октябрь мой,
Словно летом бабьим недохо'ленный.
И с фонарной тенью неуклюжею,
Одинокой, согнутой, усталою,
Отражали ночью небо с лужами
Октября улыбку жёлто-алую...
А потом, к утру, сходило золото:
Побуреет всё и зябко съёжится...
... Глядь - уже нечаянно расколота
Перволедья тоненькая кожица...