Посею ли беду на берегу?
Тем, кто за мной - эх, жатва ж предстоит!
А впрочем, как я их уберегу,
когда весь горизонт грозой налит?
Белеют гипсом кости под луной.
Я не водой - я кровью их полью,
и будет урожай богат войной -
богаче всех, на голову мою.
Заколосятся ржавые мечи -
и воины взойдут из-под земли,
в одежде из серебряной парчи
поднимутся былые короли -
и тленными губами свора вся
прильнёт к знамёнам, клятву принося,
и воины - полуночи черней -
сожмут бока истлевших же коней…
А если потом я полью посев,
то встанет с топором или дубьём,
от вечных недородов озверев,
голодное Отечество моё.
Запляшут по дорогам кистени,
взовьются в небо языки огня
и будущее нас не извинит,
и будущее проклянёт меня.
Полить слезой? Нет-нет, ещё страшней -
Земля завоет погребальный вой,
и воинство , взошедшее на ней,
построится в порядок боевой.
С тем воинством не сможет совладать
ни враг, ни свой полковник господин
скорбящая по сыну взвоет мать,
беременная демона родит.
И войско то пройдёт по всей земле,
Чтоб братьев ненавидеть стали братья.
А следом будет стлаться сотни лет
один лишь пепел в шёпоте проклятий…
Моя земля - в траве или снегу,
родит обильно, что в неё не бросишь.
Посею ли беду на берегу?
Какой нам урожай подарит осень?