…суховеи срезают пожухлой листвы заусенцы,
вырывают с корнями, как ногти из пальцев, кусты
из холмов; суховеи ревут безъязыким младенцем,
смеются навзрыд из бесчисленных глаз пустоты;
под пустошью – мясо цветёт на ветвящихся венах,
под пустошью – кладбище распотрошённых китов;
киты из пучины песчаной бьют гейзеры пены
безумной, багровой, хранящейся в толще веков;
по пустоши шли, спотыкаясь, немые фигуры
немыслимой речи, шептались о вечности мук,
смакуя цитаты огня про себя; их тонзуры
прострижены музой безумия в мозг, и вокруг
жужжат шестерёнками мухи в минутных умах;
железные дервиши взвинчены в тучи,
и тучные цепи сомкнулись – луна в кандалах
на плахе небесной, лучится колючей
улыбкой; и раз!.. укатилась в пустыню
ее голова – увенчала кальян –
чадит миражами в душе хашшашина,
проснувшего в сердце вулкан;
прядильщицы плоти из вен правоверных
соткали запёкшейся веры тюрбан –
халифу ифритов – кто саваном скверны
забвенно укутал гниющий Коран;
все тени ползут, вместе с кожей слезая,
змеятся на запад, растут на восток;
гремучие тени глотают хозяев,
а дети пустыни – горючий песок;
на лотосы сев, заводные цикады
залязгали мантры серебряных звёзд,
верблюды из декоративного ада
везут в деревянных горбах мертвецов;
…а мы заберемся за тридевять строф –
в сад опадающих душ,
где Цербером воют три розы ветров –
в буйно цветущем аду:
«мы – абсоЛютика тля,
мы, как и он –
легион,
существуем не чтобы, а для»