На запасном пути пестрят патлато
скальпы убитой юности.
А рядом
гордо скрипит и ветшает ума палата,
с выбитыми очами и голым задом.
Рыжие рельсы уходят в чугунную ковку –
там и теряются.
Часто, по воскресеньям,
местные отроки курят и пьют неловко
за паровозом, до винтика музейным.
Я подложил фугас под своими мощами.
Я обещаю, что там никогда не буду.
Только и этот, музейный, давал обещанья,
а превратился в непомнящую халабуду.
Мимо идут составы.
И ты могла бы
выхватить маузер и оседлать бронепоезд.
Я ущипну в трамвае чужую бабу,
и успокоюсь.