Сестре Имби
Как-то летом в солнечное утро
Мне сестра поведала, что к ней
Девочка волшебная как будто
Приходила в свете фонарей.
Приглашала в гости, вместе с братом,
Обещала чем-то одарить.
Жили мы ведь в детстве небогато,
И подарки, как живая нить,
Нас связала девочкой так крепко,
Что решили тут же к ней пойти.
Здесь пристал с вопросами я цепко:
– Где живёт и как найти пути?
А сестра, довольная при этом,
Отвечала:
– Знаю только я!
Девочка волшебная с рассветом
Приглашала лишь одну меня.
И от этой мысли автоматом
Всплыли ужас и глухой озноб.
Я стоял бесчувственным солдатом,
Потирая вдруг вспотевший лоб.
То ли видя нервное пыхтенье,
То ли жалко стало ей меня,
Только в следующее мгновенье
– Ладно, – прошептала, – всё ж родня.
Я от радости, не веря чуду,
Стал вопросами сестру томить:
– Верно ль, что конфеты там повсюду,
А игрушек – не передарить?
– Там есть всё: колбАсы и конфеты, –
Отвечала с выдохом сестра, –
И машины, и велосипеды,
В общем, горы нужного добра.
Как душа желала в сказку верить!
Взял сестру в охапку и пошли
Мы к волшебной девочке, а двери
За собой закрыли на замки.
Во дворе подняли нА смех дети,
Лишь узнав волшебные дела.
И пацан соседский нам заметил,
Что плохою сказочка была.
Где ему понять, в смешной панамке,
Что живёт на свете волшебство.
– Мы вернёмся на огромном танке! –
Так сквозь зубы я сказал назло.
Побрели по улице к заводу,
Перелезли каменный забор,
Повстречали разного народу,
Но не ту, о ком был разговор.
Машинист сигналил с тепловоза,
Нас на рельсах видя с далека,
Объезжали три цементовоза,
Поднимая пыль наверняка.
От цемента, словно от наркоза,
Мы чихали, но упрямо шли.
А на сердце нервная заноза
Появилась, как укол тоски.
«Где ж она, волшебница такая?
И зачем запряталась от нас», –
Мысленно с собою рассуждая,
За сестрой держал я строгий глаз.
– Правильно ль тебе она дорогу
Указала? Где же её дом?
Сколько нам идти к её порогу?
Ты уже волОчишься с трудом!
А сестра на самом деле сникла.
Вот уже и город позади.
По шоссе мы шли, когда возникла
Будка, чуть правее впереди.
– Вроде, здесь живёт, – она сказала,
Мы давай стучать по двери той.
– Девочка, открой, – сестра шептала,
А глаза наполнились слезой.
– Что ревёшь! Зови свою подругу,
В гости нас она к себе звала! –
Но в ответ молчанье, и с испугу
Вся её фигурка замерла.
Будку обошёл я раз пятнадцать
И жалел, что не было окон.
Здесь сестра вдруг перестала плакать:
– Вспомнила, ведь это был лишь сон!
Если б небо колыхнулось громом,
И тогда б я не был оглушён,
Как словами, что звучали стоном.
Я был, словно, небом пригвождён.
– Это – сон?! И девочка, и танки,
И конфеты, и колбАсы, и лапша?!
…И у сказок есть свои изнанки,
Что не хочет принимать душа.
Мы вернулись к дому, где нас встретил
Тот, в панамке:
– Ну и где же танк?
– Он в ремонте, – я ему ответил, –
Но починят! – и поднял кулак…
Наши души жаждут мира сказок,
За мечтой шагаем напролом,
Но в реальности – поменьше красок,
И внимаешь этому с трудом.
Лишь когда становится прескверно,
Вспоминаю, как мы шли вабанк,
И всплывают в памяти нетленной
Девочка волшебная и танк.
(06-10.11.2017)