Сумрак сгустился, и к берегу лодка пристала.
Я извлекаю раненого Тристана.
Он некрасив и покрыт чешуей драконьей,
Запах из лодки далекий от благовоний.
Порасторопней рабы, порезвей кони,
И я бы спасла его от боли и от погони,
Для королевского трона, для новой бойни.
Раны сочатся гноем, глаза - слезами исходят,
И по щеке моей она пальцем бредовым водит,
И жалуется, что не может от льва и вепря
Меня защитить, принимающим форму ветра
Каждым новым словом меня все сильней ранит.
Боги, когда же она говорить перестанет?
Руки находят руки и рвутся струны.
Червонный закат прижигает мои струпья,
И я уверяю - ни в чем ты не виновата,
Ты - это только зеркало в час заката.
Я - это холод наполненной кровью ванны.
Мы - это просто опера. Просто Вагнер.