Стрела куда-то улетела.
Иван-царевич долго шёл,
Болели руки, ноги, тело.
Но наконец стрелу нашёл.
Она упала на болото,
Во рту лягушечьем теперь.
Ох, в воду лезть как неохота!
Рычит Иван как в чаще зверь,
Облеплен гнусом он повсюду.
Лягушка наконец в руках.
Та говорит вдруг, вот же чудо,
И странный смысл в её словах:
"Я тоже, как и ты, царевна,
Чистейших голубых кровей,
Род благородный мой и древний.
Не тормози, целуй скорей!"
Стоит царевич обомлевший
И мокрый с головы до ног.
А в ухо шепчет будто леший:
"Давай!". Иван решился: чмок.
Нет, молний не было и грома,
Не начала земля дрожать,
Кувшинки стали лишь огромны.
Иван воскликнул :"Вашу мать!",
Но вместо слов ква-ква из горла.
Он на царевну посмотрел:
Ивану вровень, смотрит гордо.
Царевич к маме захотел.
Но не судьба, ведь сказка эта
Придумана не для людей,
Её рассказывают детям
Лягушки в заводи своей.