Пропав в городке том бумажном с Алёною,
не встретишь в глазах её - где жарит лето -
и капельки брызг океана солёного.
Её понимал лишь кот и Джаред Лето.
Проснувшись, кричала она "Не беси меня!",
ещё не успев отойти то от сна, то
от грёз, вверх - тому, кто за ней с неба синего
следил 20 лет, не сказав ей "стоп, снято!".
Расставшись вновь с парнем, не кофе с корицею,
а виски пила с утра – вот похуй дело.
Печением лишним не станет корить себя -
за каждый разрыв на кг. похудела.
Ей нужно во вторник зайти к парикмахерше,
а после свиданье опять за коктейлем.
А там будет клеиться к ней парень - на хер же! -
двойник того, с кем она не захотела
когда-то давно...Только ночью в бессоннице
привидится, хоть не сомкнуты ресницы,
ей сын нерождённый так ясно без солнца - ей
аборт тот, как будто мог только присниться.
И видит, что с сыном они оба рыжие...
Внутри он царапал больнее кинжала б,
как будто Высоцкий в сортире в Париже ей
«Здесь Ваня был» или же как в книге жалоб…