Экспериментальный стих.
Внезапно мозг его переключился,
он думать принялся о спящих пассажирах.
Будить иль не будить, что ему делать?
Что если паника возникнет на борту,
едва людей в салоне он разбудит,
начнут кричать и требовать не медля
в пункт назначения целыми доставить...
В пункт назначения?
А куда летел
он перед тем, как облако возникло?
А облако, живое оно что ль?
Гипотезу такую он встречал
в фантастике научнейшей однажды.
И с памятью, что с памятью его?
Её отняли? Чип ему внедрили?
Вдруг показалось, Леннон Джон завыл,
душевность этим быстро разрушая.
Пилот потряс своею головой,
которая своею не казалась.
Его кумир Джон Леннон громко воет?
Нет, это бред, такое невозможно,
не может он душевность разрушать.
И Леонид Ильич вдруг изменился:
в набедренной повязке как дикарь,
с кольцом большим, «вмонтированным» в нос,
к кабине мчался и копьё держал,
нацелив его прямо на кабину,
и издавал недобрый громкий клич.
А где же знамя, красное где знамя?
Пилоту показалось что полотнище
надето на копьё, верней, на древко.
Вгляделся пристальней, его не обнаружил,
зато на шее кости увидал,
похожие весьма на человечьи.
Что происходит?
Людоеды здесь пристанище нашли и окопались,
иль поедают хищники людей,
а люди просто кости собирают
и делают такие украшения?
А может это жуткий оберег?
Не хочет украшением он быть,
и в самолёт он Ильича не впустит;
помолится и крепкое стекло,
возможно, выдержит удар копья.
Не должен раскисать, долой испуг;
как жаль, что пистолет не захватил,
хотя здесь пистолета будет мало,
тут, явно нужно что-то помощнее.
Тут Брежнев лестницу откуда-то добыл,
добрался до двери и принялся дубасить
и требовать впустить его не медля.
А лётчик напряжённо очень думал,
сомнения его одолевали.
- Нет, быть не может, это не генсек,
он кровожадным не был никогда;
напротив, говорят, был слишком мягок,
чем поспособствовал элиты развращению.
Так кто же это?
Может быть двойник?
Иль это клон, его-таки создали,
презрев законы, нравственность, мораль?
А может быть он в параллельном мире,
где свою сущность люди все меняют,
а вход в него он просто не заметил,
поскольку его облако скрывало?
Он снова посмотрел на Ильича;
тот был в одежде, скромно улыбался,
и знамя красное он бережно держал.
- Я так с ума сойду, - пилот подумал,
открыл он дверь и Брежнева впустил.
- Привет, братан, землянин дорогой,
как замечательно, что ты сюда добрался!
Домой, поверь, совсем я не хочу,
я партию создать здесь собираюсь!
И Леонид пилота крепко обнял
и чмокнул прямо в губы.
Пилот сдержался, он сумел стерпеть.
- Так это Вы? - хотел спросить мужчину,
но как-то не решился это сделать.
- Меня узнал? – Ильич осведомился.
- Узнал, я вижу, значит жил
не зря
я на планете мною так любимой.
- А сейчас мы где? – спросил его пилот.
- Тсс, это тайна, - прошептал Ильич.
– Признаюсь, сам хотел бы это знать.
А, может, знаешь ты, где оказался,
но не желаешь это сообщать?
Твои приборы вычислили место?
- Понятия не имею, где сейчас я,
- растеряно ответствовал пилот.
- Приборы, видно, вышли все из строя.
- Я Леонид, - представился мужчина, -
конечно, Брежнев, в этом нет сомнений.
Напоминаю, был генсеком я
великого Советского Союза.
Он не уверен был, наверное, в том,
что командир сумел его узнать.
- Я так Вам рад, - ответил ему лётчик,
- не смел я и мечтать о таком счастье.
Зовут меня Уран, - представился он гостю,
- родители меня так нарекли,
за что теперь им очень благодарен,
ведь в мир иной я всё-таки попал.
- Какое имя! Именем своим
меня неимоверно вдохновил ты! –
взволновано воскликнул Леонид.
- Уран! Химический чудесный элемент!
Помог надолго мир он сохранить!
Иль не помог? - он вдруг засомневался.
Сверх всякой меры Брежнев взволновался,
решил создание партии ускорить.
- Быть членом партии Джон Кеннеди мечтает, -
Урану он на ухо прошептал.
- Империализм его сейчас раздражает,
а начал раздражать как раз после того,
как его подло очень застрелили.
Тогда-то он, бедняга, и прозрел.
Но иногда он начинает говорить,
что был нечаянно застрелен он.
Порой его наивность поражает.
От информации такой Уран опешил.
Мечтает коммунистом стать буржуй?!
Акула, так сказать, империализма?
Потом он мысленно себя слегка одёрнул.
Так он же умер! Иль переместился?..
А, впрочем, не совсем плохим он был,
компартии пусть пользу принесёт.
Снаружи голос Леннона раздался,
он новой песней славил коммунизм.
Уран и сам теперь разволновался;
Хоть был он откровенным либералом,
его манить вдруг начал коммунизм…