Поздняя осень. Не пью и не ем
после шести.
Возраст, наверное.
Есть неизбежная данность и тут уж шути – не шути.
В зеркале вижу своё отражение нервное,
тягостный взгляд и виски, что подернуты инеем.
Что же, неважно уже далеко или близко, веди
торной дорогой заблудшего из дребедени и,
кажется,
вот оно – время признания в грехопадении.
Правда об этом никто не расскажет сам...
разве что только на исповеди.