Ах как стало вдруг тихо в соседней квартире
Странно, а ведь еще вчера там жила Евдокия Петровна
И мы ее все... Все так любили
Особенно когда она нажиралась и кричала «Х.У.Й!» в окна
Евдокия Петровна — форева
Евдокия Петровна — мой друг
Евдокия Петровна — я конечно не первый
Кто вырывал поллитровку из ваших рук
А ещё всему дому было известно
Что Евдокия Петровна писает в лифте почти каждый день
Но не от нечего делать, а в порядке протеста
Против того что предметом наживы стал Гренландский тюлень
Евдокия Петровна — форева...
А иногда к Евдокии Петровне приходил деда Коля
Старый крепкий сантехник без левой ноги
Для начала они выпивали, а потом вытворяли такое
И весь дом слушал звуки их престарелой любви
Евдокия Петровна — форева...
А бывало Евдокия Петровна была не согласна
С поведеньем кого-то из проживавших персон
И тогда на фасадной стене и исключительно красным
Появлялась дерзкая надпись, что такой-то гандон
Евдокия Петровна — форева...
А порой вечерами она сидела на лавке
Под подъездом в кругу таких же старых кутил
И когда я шел с девушкой, она для затравки
Мило шутила: слышь, а ты хоть писю помыл?
Евдокия Петровна — форева...
А теперь ее нет, стало тихо и грустно
И теперь в нашей жизни так не хватает огня
И в квартире ее до омерзения пусто
Надо будет оформить ее на себя!