Предзимье

Предзимье
Памяти Валерия Леонидовича Возженникова





ББК 84 (2Рос=Рус) 6
В 37






«Предзимье» - восьмая книга Геннадия Вершинина. Многие стихи в ней автору навеяли теплые воспоминания о детстве, проведенном в деревне у бабушки и дедушки. «По тропиночке заросшей снова б в Детство заглянуть…» предлагает поэт читателю и приглашает вместе с ним босым побегать по росе, порадоваться найденным в осинничке красноголовикам, отведать у рыбацкого костра запашистой с дымком ухи…
В разделе «Стихи рождаются от боли…» автор остро переживает за судьбу сегодняшней России, надломленной в лихие 90-е годы перестроечными реформами. И все-таки он верит, что «матушка-Русь вернет себе былую силу».
В книге немало лирических стихов о любви и женщине, нашей прекрасной уральской природе. Некоторые из них поэт переложил на музыку и сам исполняет их на гитаре-семиструнке. Его выступления в коллективах пользуются неизменным успехом у слушателей.



Автор выражает искреннюю благодарность Всеволоду Владимировичу Пузанову, оказавшему поддержку в издании книги.
















© Вершинин Г.В., 2014



От автора

Летом 2004 года я гостил в селе Григорьевское Нытвенского района. Рыбачил, за грибами ходил, загорал, купался. Погрустил у дедушкиного дома, что на улице Ленина, 1. Все мое босоногое детство было связано с этим милым приветливым домом, с широкими полатями, на которые мы, ребятня, набегавшись на морозе, взгромождались и, разомлев от жара русской печи, так любили слушать бабушкины и дедушкины рассказы про раньше. А теперь я его, с перелицованным фасадом и переделанным крылечком, с трудом узнавал… Новые хозяева срубили в палисаднике большую кудрявую березу. На нее мои двоюродные братья Толька, Витька и я залезали прямо с покатой, покрытой тесом крыши. В огороде, на «задах», не стало и раскидистых рябин. В их тени на скамейке в летний зной любил отдыхать дедушка. Он порой на ней и засыпал.
С болью в сердце, будто с похорон самого верного и надежного друга детства, я медленно уходил от дедушкиного дома. Моя печаль не ускользнула от двоюродной сестры Елены. И она, знавшая о моем пристрастии к поэзии, дабы развеять меня, предложила:
- С поэтом хочешь встретиться? Живет рядышком – в Постаногах. Это всего в 14 километрах от нас. Миша свозит на мотоцикле.
С творчеством Валерия Возженникова я уже был немного знаком. Мне нравились его лишенные вычурности искренние стихи о природе, где «таких яблонь нету, - лишь в Господнем саду», о деревне, с которой «начинается наша Русь», о женщине, для которой «…летят и танцуют снежинки танец маленьких лебедей». Стихи стихами, но увидеть вживую настоящего поэта – совсем другое дело.
И уже на другой день Валерий Леонидович угощал меня свежими огурчиками и пельменями. Так запросто, непринужденно принял – будто знакомы были тыщу лет. Мы славно поговорили о жизни, литературе, обменялись своими книгами. Завязалась переписка. Однажды я попросил Возженникова, как опытного и известного в Прикамье поэта, написать что-то вроде напутствия-пожелания моим лысьвенским друзьям из городского литературного объединения «Родник», у истоков которого стоял автор этих строк. Это было как раз накануне юбилея «Родника». Валерий Леонидович не замедлил откликнуться. Приведу его письмо полностью, поскольку оно по сути адресовано всем начинающим поэтам.
«Дорогой Гена! Поздравляю с юбилеем ваше литобъединение «Родник». Поздравляет вас и Нытвенское литобъединение «Родник» в лице его руководителя Ивана Григорьевича Игнатьева. Какие животворящие имена-тезки у наших поэтических клубов! Однако озадачил ты меня своим предложением высказаться по поводу юбилея. Ладно, попытаюсь.
Будь моя воля, я бы всем литобъединенцам приладил особые курсантские погоны: небесно-голубые, с изображением белого ангела в золотом осиянии. Потому, как убежден, что литература, паче поэзия – все это от Вышнего Промысла. А поскольку звание мое не выше курсантского (профессионалом-то я себя не считаю), то и советовать что-либо другим не могу. Себе – другое дело.
Так вот, лирик Валерик,  прежде, чем через свое «я» обратиться к читателям, вспомни строки Петра Градова: «Все говорят, что нефти не хватает, а не хватает в мире – доброты». Вот от этой печки и пляши… А не то получишь от черта черный диплом с отличием.
Не жалуйся на свой малый словарный запас, хотя и пополняй его. «Будто я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне…» Это ли не шедевр образности?! А ведь составлен он из слов, которые по отдельности знает каждый первоклассник. Перефразируй чуток Николая Бурашникова - и получишь то, что надо:
Только интересен нам поэт,
А до эрудита нам и дела нет.
К свободному полету души и пера относись настороженно. Не духовная ли прелесть тебя носит? Не возомнил ли ты себя полпредом Творца в поэзии? Бывало, бывало с тобой такое: писал обо всем и ни о чем. А настоящие – добрые и Богу угодные стихи пишутся трудно, ибо там, где свет души, всегда вьются силы темные, в прямую обязанность которых входит  - уничтожить чистое вдохновение в самом зародыше. И будут эти силы биться до полной победы или до полного поражения.
Если показалось тебе, что из-под пера блеснул нетварный лучик, не приговаривай: «Ай да сукин сын! Ай да сукин кот!» Это тебя Господь пожалел. Поклонись ЕМУ!
Но вот опять не пишется. Не отчаивайся. Пили-строгай!... Помнишь, когда ты сделал грабли, образ все-таки показал свой любопытный нос, а потом и весь высунулся из мирового хаоса. И ты успел его, неуловимого, словить. Грабли помогли.
Только не пей, сердешный. «Быть может, истина на дне, да только дна-то нету». Помни об этом откровении Юрия Маркова. И еще. Будь готов к любой критике. Относись к ней философски. Больше остерегайся похвал, чем разноса… Разнесли же когда-то, по всем планкам и кнопочкам, знаменитую «Одинокую гармонь» Исаковского, а она до сих пор поет.
Ох, как мало ты написал! Не стыдись этого. Следуя русской классической традиции – много не напишешь. Ведь надо так ступить в след классика, чтоб заметен был твой отпечаток… Тут шибко не разгонишься.
Да ты еще провинциал. А уж им-то сам Бог велел писать лучше столичных. Если даже будешь на равных, не просияешь… Что поделаешь, закон предвзятости.
Кстати, с какого дуба ты свалился, дурачок? Помни, что с пушкинского… Не забывай и других учителей – Никитина, Есенина, Твардовского, Астафьева (в прозе, а какая поэзия!)… Почитай их, как родителей. Глядишь, и помолятся за тебя, грешного, перед главным Творцом.
Вот такую памятку я сам себе составил, Геннадий. Бог даст, продолжим разговор.
Обнимаю. Твой Валерий.
Январь 2005 года».
С той первой встречи, каждое лето приезжая в Григорьевское, я непременно навещал Валерия Возженникова. А один раз прикатил в Постаноги глубокой осенью, в конце ноября. У крыльца его дома пламенела красная калина. Не всю ее еще обклевали птицы, словно чувствуют – вдруг певцу уральского края спелая ягода подарит какой-либо поэтический образ.
- Хорошо, Гена, что ты сегодня с ночевой. А то приедешь к своей родне в Григорьевское, а ко мне в Постаноги на часик-другой и заглянешь только, - потерявший полтора года назад жену Валерий Леонидович, из-за недугов редко выезжающий в Пермь, был по-детски рад навещающим его собратьям по перу.
За окошком проплывают хмурые тяжелые облака, подрагивают от ветра оголенные  нервы-ветки деревьев. А на кухне, где мы сидим, тепло и уютно.
- Валерий Леонидович, почему, на твой взгляд, уходят из моды поэмы, сюжетные стихи? Сколько поколений воспитывалось на поэмах Твардовского, я уж не говорю о Пушкине. А ныне какой сборник, журнал ни открой – авангард, рифмованные философские размышлизмы, словом, стихи с претензией на элитное чтение.
- Тут, видимо, дело в утрате традиций как в русской поэзии, так и в прозе. Возьми Толстого. Как он описывает бал! Каждую пяточку, носочек, каждую ноту. А ныне пишут схематично. И, мне кажется, русская литература здесь теряет себя. Ведь что такое поэма? Это одухотворенная проза, одухотворенный быт. Если стихотворение сравнимо с песней, то поэма – это как опера. Там такая глубина заложена! Поэма не случайно от слова «поэзия». Какой всплеск души чувствуется у того же Решетова в «Хозяйке маков»! Это ведь не стихотворение, а поэма. И жаль, что она уходит из русской литературы. Кстати, Гена, в сборниках, которые ты мне подарил, у тебя немалое место отводится повествовательным или, как ты выразился, сюжетным стихам, близким к коротким поэмам. Написанные простым русским языком, в пику мудреной зауми иных сегодняшних стихотворцев, они -  для большого круга читателей. В «Рябиновом августе» мне приглянулась твоя «Взрослая азбука»: четыре строчки на каждую букву, а сколько мыслей… Особенно «Колокол» удачен, выразителен:
Звон колокольный… Он голосом
Божьим людей созывал.
Есть ли в душе твоей колокол?
Кто-то его услыхал?...
 Из первого же сборника в разделе «Поэмы» я бы особо выделил «Глубинку», посвященную твоему деду и вообще распаду многострадальной русской деревни. Да… А она ведь и по сей день продолжает кровоточить…, - Возженников смотрит в окно и надолго задумывается. Не отрывая взгляда от серого уличного пейзажа, вынул из пачки сигарету, чиркнул спичкой, глубоко затянулся и, выпустив синюю струйку дыма, продолжил:
- Вот за окном самое настоящее предзимье. Нравится мне это слово. Я много раз задумывался, почему почти ни у одного поэта нет стихотворения о предзимье. Это пробел в русской литературе. Есть в стихах весна, осень, зима. А про бабье лето вообще тысячи стихов написаны. Так вот, Гена, я желаю тебе и себе, чтобы в нашем творчестве присутствовало предзимье.
- А может, из-за того обходят стороной это время года, что оно ассоциируется с закатом жизни?
- Кто его знает? Может и впрямь срабатывает инстинкт самосохранения человека. Ведь предзимье – это же опустошение сил. А слово и мысль – материальны. Но если исходить из рязановского утверждения о том, что «у природы нет плохой погоды», то и предзимье заслуживает быть отраженным в литературе. Гена, постарайся сложить стих о предзимье. А то мой Пегас последнее время что-то редко стал навещать меня, разве что поскребет копытами у крыльца и к другим ускачет.
Поэтому я и решил назвать свой седьмой сборник «Предзимье». Валерий Леонидович по сути является и редактором этой книги: из»Глубинки» я включил в нее все стихи, отмеченные им значком «+». Другие, что ему читал при встречах, исправлял либо сокращал в соответствии с его замечаниями. Разве что стихи последних  лет он, естественно, не слышал… Есть в «Предзимье» и одноименное стихотворение, посвященное Валерию Возженникову. Выполнил его наказ. Только, к сожалению, прочесть ему стихотворение о предзимье я уже не успел… И Валерий Леонидович не успел переписать набело свою рекомендацию для вступления меня в Союз писателей России: лишь в черновике прочел ее в нашу последнюю встречу… А в сборнике некоторые стихи по тональности, думаю, действительно соответствуют предзимью – «опустошению сил» в городах и весях российской глубинки. Что ж, «каковы времена – таковы и песни». 
…Нелегко мне давалась эта книга. В какой-то момент застопорилась – ни с места. А как съездил в Постаноги на могилку поэта, постоял, помянул добрым словом, перекрестился, поклонился – и пошло дело. Будто благословил Валерий Леонидович. Спасибо, друг.
Геннадий ВЕРШИНИН

Его русская муза, как венециановская крестьянка

Я давно знаю Геннадия Вершинина. Мы встречались у Виктора Петровича Астафьева в Красноярске, в счастливом землячестве: мы с Виктором Петровичем – чусовские, Геннадий – лысьвенский (Лысьва, как это часто бывает между соседними городами ревнива к Чусовому, потому что полагает себя повыше культурой и потоньше душой, а в Чусовом вон почему-то целый десяток писателей «завелся в саже», как шутил Виктор Петрович, а в Лысьве – ни одного). А уж после кончины Виктора Петровича встречались в астафьевской Быковке на Урале, где Виктор Петрович писал свой «Звездопад» и где теперь, в почти умершей деревне, Геннадий поставил памятный крест и скамейку для путника. Как поставил такие кресты в десятке с лишним умерших деревень, которые одними именами сразу родные русскому сердцу (Веснино, Крутой Лог, Костино, Горюны, Талая, Кухтанка…), чтобы память наша не зарастала травой забвения. Целое движение он создал когда-то – «Вернем исчезнувшей деревне имя», как в свое время на другом конце страны так же пытался удержать нашу деревенскую память другой писатель – последний лауреат Ленинской премии Иван Васильев. Это кровь родная просила, память крестьянская. Как любовь к слову побуждала Геннадия создавать литературные студии и держать в них астафьевский и рубцовский свет.
Когда откроете книги Геннадия Вершинина («Глубинка», «Зарека ты моя, Зарека», «Под музыку природы», «Живая вода»), то тотчас узнаете его открытое сердце в его улыбчивой простоте и доверчивости. Я не могу наглядеться, как слушают его стихи по местным клубам и не могу наслушаться, как он поет эти стихи, как пела бы вода, трава, долгий вечер – с той же любящей простотой.
Его русская муза, как венециановская крестьянка – вся тут. Как его житейские принципы, сложившиеся в нехитрое стихотворение: «Чего боюсь? Устать от жизни. Чего хочу? Весны в душе. На чем держусь? На вере в ближних. Чего стыжусь? Да слаб уже. Чего не сделал в жизни этой? Не хватит пальцев сосчитать. Каким поделишься советом? С улыбки день свой начинать…». Я очень обрадовался, когда узнал, что среди прочих литературных заслуг Геннадий был «Золотым пером России». Ах, если бы все «золотые перья» говорили о России с такой же любовью и печалью, с какими говорит о ней он!
Я еще и еще раз подчеркиваю его сердечную простоту не как черту характера, а как необходимое нынешнему слову и нашему духу сокровище. Мы уже не станем новой литературой и не скажем  в ней нового слова, но есть времена, когда важнее договорить старые слова, остаться почвой, которую не видят, но по которой все ходят и из которой все растет. Литература – не только «гении» «Больших книг» и «Буккеров» - в них одних можно было бы задохнуться. Она и вот эти честные работники слова, подлинно золотые перья, которые в своей прозе и стихах остаются самими собой, не ломают нравственной генетики в угоду времени, а живут, «как мать поставила». Это стояние сегодня лучшая работа и лучшее служение литературе в ее святом русском служении.

Валентин КУРБАТОВ, член Правления Союза писателей России,
г. Псков


 
 











«Стихи рождаются от боли…»

Читателю

Как зерна в весеннюю почву
Ложатся одно к одному –
Вот также стихов моих строчки
Запали бы в душу тому,
Кто с песней своею не сладил,
Кто зол, уязвим, одинок.
И будет мне лучшей наградой,
Коль стих мой кому-то помог.
Чтоб был урожай повесомей,
Крестьянин с зарею вставал –
Я тоже выхаживал слово,
Слезами его поливал.
И нет для меня выше счастья,
Чем знать, что слова проросли
Стремлением к свету, бесстрашьем
Пред темными силами мглы,
И нежностью к матери, к милой,
К березке в зеленой шали,
Желанием сделать красивым
Сегодняшний облик земли,
Любовью, надеждой и верой,
Уменьем свой гнев усмирить,
Готовностью ближнему двери
В любую минуту открыть.
***
«Людям так хочется доброго слова,
Доброго взгляда и доброй души»
                Андрей Дементьев

И в дождь, и в дни погожие,
Когда сады цветут,
По улице прохожие
Навстречу мне идут.

Мелькнет лицо знакомое,
В надежде сбавлю шаг.
Но суетой влекомые
Куда-то все спешат.

…Спешим, взираем свысока
На тех, кто боль несет,
На то, как сзади тень-тоска
От них не отстает.

А взгляды их все пристальней –
Поддержку где найти?
Давайте, люди, выстроим
Причалы Доброты!
***
Вокзал

Что есть вокзал? Переплетенье судеб –
Разлуки, встречи, слезы и цветы.
Я так хочу, чтоб вам, родные люди,
Здесь был причал удачи, доброты.
****

Слово – доктор. Слово – льстец.
Слово – пламенный борец.
Слово – правда. Слово – ложь.
Слово – стойкость. Слово – дрожь.
Слово – пряник. Слово – кнут.
Слово – птица. Слово – спрут.
Слово – радость. Слово – месть.
Слово – подлость. Слово – честь.
Слово – нежность. Слово – крик.
Слово – вечность. Слово – миг.
Слово душу окрыляет,
Согревает, как костер.
Наповал оно стреляет –
В спину, сбоку и в упор.
Слово – мягкое, пустое.
Есть и тверже, чем алмаз.
Люди! Я ж ищу такое,
Чтоб добрее сделать вас.
***
Хлынул дождь – и проснулась,
Задышала земля.
Кто б к душе прикоснулся,
Чтобы ожил и я?
Чтобы, словом согретый,
Снова силы обрел.
Чтобы с песней неспетой
В мир иной не ушел.
Только что же пекусь я
О себе об одном?
Вон, сутулясь от грусти,
Мой сосед входит в дом.
Чем же он растревожен?
Что его так гнетет?
Слова доброго, может,
От меня он и ждет?
…А мы, надо признаться,
Тяжелы на подъем.
Замыкаемся часто
На себе, на своем.
***
Не спится. Не спится. Не спится.
Обида и горечь в груди.
Смертельно подраненной птице
Уже не набрать высоты.
О, как это больно бывает,
Когда ошибаешься в том,
Кому доверял свою тайну,
С кем шел по тропе с рюкзаком,
С кем горе делил и победы,
И хлеба кусок на двоих.
Как веткой идущему следом,
Ударило слово под дых.
Был лютым морозом я скован,
Живым выходил из огня,
А друга коварное слово
Под корень срубило меня.
Бросаемся в гневе словами,
Когда придержать бы упрек.
Зачем же своими руками
Костер превращать в уголек?...
***
Порой обида нас пронзает
Да так – до самого нутра.
И горечь душу разъедает,
И сердце болью разрывает,
Глаз не смыкаешь до утра.
Все строишь планы, как наотмашь
Свалить обидчика с седла,
Забыв, что гнев – плохой помощник,
Он только добавляет зла.
Не торопись с ударом хлестким,
Фитиль отмщенья угаси.
Искать виновных ой как просто.
Ты с самого себя спроси.
Того нет хуже в жизни нашей:
За око - око, зуб за зуб.
И так грехов полна уж чаша.
Прости обидчика, забудь.
***
С газетных полос все сильней раздается –
С коррупцией власти  нам надо кончать!
Но тех, кому правду сказать удается,
К наградам не очень спешат представлять.

Вершители судеб на нас, журналистов,
Сквозь прорезь прицелов все чаще глядят.
Пал Холодов Дмитрий, а после был Листьев.
По ком с колоколен еще зазвонят?...

И кто-то сломался, перо затупилось.
Тот голову спрятал под чье-то крыло.
А третьему проще: он взял да напился
И розовой пастой заправил стило…

Так может быть в пьяном угаре забыться?
Дыхнул «оптимизмом» - и нету проблем.
Короче, братишки, нам надо сплотиться,
Не то в одиночку погибнем совсем.
***
Предательство и Преданность 
От корня одного, -
Твердят языковеды мне.
Не может быть того!
Да разве это мыслимо,
Чтобы одной крови
Добро и Зло? Лингвисты здесь,
Пожалуй, не правы.
А жизнь сама дает ответ.
С годами замечал:
Один и тот же человек,
А сколько в нем начал!
Вот в цехе он специалист,
В числе передовых.
А дома хам и эгоист,
Любитель «на троих».
Гляди! Идет с женой супруг –
Не разольешь водой.
А на курорте свой досуг
Проводит он с другой.
Да я и сам не из святых –
И груб, и пьян бывал,
И слыл чужим среди своих,
И в чем-то отступал.

…Пускай филологи правы,
Но все-таки мне жаль,
Что те слова одной крови.
А есть ли Идеал?
***
Когда начнешь судьбу итожить,
Оставь плохое позади.
Сейчас главней всего – с хорошим
Не разминулись бы пути.

А это дом, семья, мобильность,
Природа, верные друзья.
Вот этим самым изобильем
Пусть не скудеет жизнь твоя!
***
Иной король от шаха
Забьется в уголок
И там дрожит от страха:
«Спаси, помилуй, Бог!»
Другой на грани риска
За шагом шаг вперёд,
К победе всё стремится,
Дружину в бой ведет.
Какой шагать дорогой?
А может быть, в тени
Сидеть, не маять ноги
В оставшиеся дни?
Пока ты не в цейтноте,
И не упал флажок,
Дерзай, твори, работай,
Люби, борись, чтоб мог 
Смотреть, глаза не пряча.
Светись добром с утра,
Чтоб всем была отдача
От твоего костра
***
Россия, что будет с тобой?

Мне бабушка раз говорила
(Ей было за семьдесят лет):
«Завидовать будут живые
Всем мёртвым, лежащим в земле».
- Ты, баушка, спятила что ли? –
Смеялся в открытую я.
- Сравнила! Здесь солнышко, воля.
Там - холод, сырая земля.
…Шли годы. Вечерние зори
Сменялись одна за другой.
Изведал я радость и горе,
Согласен уже на покой.
Но будто кто держит, Всесильный,
И на ухо шепчет: «Смотри,
Как люди страдают в России,
Как пьют от зари до зари,
И как умирают от пьянства,
Болезней, разврата, долгов.
А грубость чиновников, хамство -
Тебе ли не портили кровь?
А сколько сейчас суицидов?
Сраженные жизнью такой
Несчастные гибнут и гибнут…
Россия, что будет с тобой?!
Почти миллион ежегодно
Хоронят у нас россиян.
Так русского скоро народа
Лишится планета землян…
Министрам из Белого дома
На судьбы людские плевать.
Они себе строят хоромы,
Им лишь бы от жизни урвать
Кусочек поболе, послаще.
И, глядя на них, на местах,
Кто ближе к казне, те и тащат,
Жиреют у всех на глазах».

- Послушай, Всесильный, прости, что прервал.   
Я разве об этом не знаю?
Мой шеф, как перчатки, машины менял,
Сейчас вертолетом летает.
Другого примера ты ждешь от меня?
Записывай, коли желаешь.
Скажу откровенно - моя вот семья
К черте нищеты подступает.
Отдам за квартиру, за газ да за свет,
Соседям долги раскидаю.
Останется денег на сахар да хлеб,
Вкус мяса совсем забываем...
Грибы выручали нас сильно зимой:
С картошечкой - милое дело!
Но лес вырубает хапуга лихой –
Лукошко моё опустело.
И рыбки поймать на уху всё сложней:
В сетях и озёра, и реки.
Причем браконьерят не те, кто бедней.
Такие вот мы, человеки.
Читал я, как Фёдоров наш Святослав
Лечил (и успешно!) слепого.
Но тот, беспредел на Руси увидав,
Просил …обезглазить по новой.
Да, кстати, насчет медицины в стране.
Леченье доступно богатым.
Они-то заплатят. А что делать мне
И прочему нашему брату?
В детсадиках, школах к оброку пришли:
С родителей деньги сдирают.
А в вуз, вы же знаете, даже дебил
За взятку теперь поступает.
Ах, бабушка! Да, я с тобой за соглас:
«Жизнь» мёртвых не так уж плохая –
Не мучают хвори, не видят глаза,
Как бедных людей унижают.
Не надо лукавить и лезть на рожон,
Заискивать перед богатым
И думать, как сделать уютным свой дом
И дочку устроить по блату.
Там нет ни предательств, ни лжи, ни тюрьмы,
Никто не ругается матом,
И все перед Богом свободны, равны –
От слесаря до депутата.
…Но тут у меня зазвонил телефон:
- Васильич, кончай писанину.
Клюёт – слышал? – окунь. И сильно!
Читатель, прости, я продолжу потом.

P.S. Спустя пару суток пишу я опять.
Ну что вам сказать, дорогие?
Какой был на озере дивный закат!
Забыл про нытьё и могилы.
Природа – единственный лекарь родной:
Хандра, немогутность, невзгоды –
Всё прочь исчезает, когда предо мной
Берёзка, как в зеркало, в воду
Глядит, замечтавшись о чём-то своём,
И ей камышинки внимают.
Под вечер двойная ушица с дымком,
А тишь, благодать-то какая!
И хочется мир, и людей всех обнять,
К костру пригласить на беседу.
А после в медвяные травы упасть,
Руками дотронувшись неба…

                ***
Четыре стержня есть у человека –
Любовь, семья, Отечество, друзья.
Без них – поверьте, пробовал – на свете
Прожить никак практически нельзя.
Возьмите стол. Одну спилите ножку.
Его чуть-чуть толкнуть – и упадёт.
У человека без опоры прочной,
Увы, вся жизнь на перекос пойдёт…
***
 Азбука для взрослых
           Аллергия
У кого аллергия на запах…
У меня – на бездушие, лесть,
На того, кто всего понахапал,
А взамен продал совесть и честь.
Бескорыстие
Спасает от зноя и жажды,
Не требуя платы, ручей –
С таким бескорыстием каждый
Вершил бы добро для людей!
Вера
Вера – для духа опора,
Посох надежный в пути.
С верою легче и в горе,
С нею по жизни иди!
Гармония
Душа и тело. Форма, содержанье.
К их совершенству мы стремимся – ты и я.
Гармонии в природе, мирозданье
Добьемся нет ли мы когда-нибудь, друзья?…

            Доверчивость
Доверчивость – в поле ромашка,
Что солнышком тянется к нам,
Ребячья душа нараспашку,
Которой неведом обман.

Единство
Единство… Его не хватает
Политикам, женам, мужьям.
К согласию, миру, ребята,
Шагать надо вместе бы нам.
               Ёрш
Он маленький, скользкий, колючий.
Не любят, не любят ерша.
Но он же порой самый лучший:
Двойная уха хороша!

Жизнь
Да, наша жизнь – одно мгновенье:
Не переделать все дела.
Но мы ещё находим время
Для хамства, подлости и зла…
Зависть
Зависть – ржавчина на стали,
Прицепившийся репей,
Блеск на лезвии кинжала,
Знойный ветер-суховей.
История
История – память людская.
В ней горе и радость, пальба…
Чтоб выстрелов в ней не звучало –
За это спроси и с себя.
               Йог
По неделям йог без пищи
Может жить да поживать.
Вот бы тоже йогом стать,
Ведь все цены выше, выше…
Колокол
Звон колокольный… Он голосом
Божьим людей созывал.
Есть ли в душе твоей колокол?
Кто-то его услыхал?…
Любовь
Любовь – это радуги мостик,
Биенье сердец в унисон,
Спасательный круг за бортом,
…Пельмени мясные в день постный.
Молитва
Моя вера в добро, справедливость,
Пошатнувшись, упала к нулю.
Я молю: «Дай мне, Господи, силы
Не прибегнуть к ответному злу»…
Надежда
Надежда – звонок долгожданный,
Надежда – в ночи огонек,
Надежда – второе дыханье,
Надежда – на счастье намек.
Ошибка
Их делаем с улыбкою,
Не думая вперед.
В работе над ошибками
Порой вся жизнь пройдет…
Прощение
Прощать научились бы люди,
Обиды в душе, не тая, -
И рай на земле нашей будет.
Кто первый? Простите меня.
Ревность
Она сильнее ветровала,
С вулканом схожа – он дотла
Сжигает огненною лавой
Всё, что лелеяла земля.
Счастье
Одному счастье видится – жить без натуги,
При богатстве и славе, в пирах. А по мне,
Счастье – это когда помогают друг другу,
Это свет-маячок у любимой в окне!
Терпение
Кому не занимать терпенья?
Легко ответишь ты и сам.
Какое тут ещё сомненье?!
Да, это русским, то бишь, нам.
Удар
Мне камень простой придорожный сродни –
Пинают нас часто обоих.
Вот только в душе от ударов саднит,
А камень не чувствует боли…
Финиш
Кто-то пешочком от старта,
Кто-то рванул напролом.
К финишу все мы, ребята,
Знаю, однажды придём…
Холод
От уличного холода
Хоть можно в дом войти.
А где согреться, Господи,
От холода в груди?...
Цейтнот
Всё чаще у жизни в цейтноте:
Туда не успел, не сходил.
А осень уже на исходе,
И меньше становится сил…
Чудо
Чудо – улыбка ребенка,
Милой доверчивый взгляд,
Листик на веточке тонкой –
Я даже этому рад!
Шутка
Юмору шутка – невеста.
С шуткой беда – не беда.
Жизнь без неё будет пресной,
Словно без соли еда.
Щедрость
Да, щедрость - в характере нашем:
Русский мужик не скупой –
Последнюю сымет рубаху,
Но наскребёт на …пропой.
Эгоист
Эти себя не обидят,
Липкие руки у них.
Болей, страданий не видят –
Им наплевать на других.
Юность
Юность – весны пробужденье,
Шепот: «Люблю… Приходи».
Вспомню былые мгновенья –
Молотом сердце в груди!
Язык
Бывает он подвешенным,
Распущенным и злым,
Болтливым, незамеченным
И даже …заливным.
***
У каждого доля от Бога,
За деньги ее не купить.
Кому-то  - сума и дорога,
Другому – страдать и любить…
***
Иду в рабочие

В пятнадцать лет желаний очень много.
Все интересно, надо все познать.
Прощай, восьмой! Стою я на пороге,
А вот в какую сторону шагать?

Пришла пора отправиться в дорогу,
Передо мной открыты все пути.
Отец и дед – рабочие завода.
И, может, мне в рабочие пойти?

Да, мой отец – потомственный рабочий.
В слесарном деле равных нет ему.
Чуть уступает он, но, между прочим,
Лишь только деду, деду моему.

Они судьбу свою навек связали
С заводом нашим. Он им дом родной.
В войну, бывало, прямо в цехе спали.
В их трудовых – по записи одной.

Отец в ту пору был меня моложе,
И так хотелось поиграть в футбол.
Сперва медаль «За трудовую доблесть»,
А уж потом вступил он в комсомол.

Отца и деда всюду уважают.
Им сам директор руку подает.
А чем я хуже? Все, я поступаю
На наш металлургический завод!

…Гудок зовет, зовет меня в дорогу.
И вот идем мы утром к проходной.
Теперь втроем, втроем шагаем в ногу,
А вслед березки машут нам листвой.
1979

России женское лицо

«Женщина пилит двуручной пилой
 Толстые бревна одна…»
                Алексей Решетов

Стучат колеса: «Ско-ро ле-то!»
Стоял я в тамбуре, курил.
Фату черемухова цвета
С собою поезд увозил.
Отнюдь не в свадебном наряде
Увидел женщину. С трудом
В жару она копала гряды
На огородике своем.
А где мужик-то твой, помощник?
Опять корячишься одна.
Поди, он запил, суматошный,
Не просыхает от вина?
А может, статься, муж гулёвый?
Ушёл к другой, тебя забыл.
Иль чересчур он был бедовый,
В Афгане голову сложил?…
Россия пашет огороды,
Вздымая очи к облакам.
Пошли ей, Господи, погоды
В душе и в поле – на века!
А за окошком проплывают
Деревня, роща, озерцо.
Печалью светлою сияет
России женское лицо…
          ***
Бывает порою весенней –
На сердце легко и светло!
И кажется мир совершенным –
Таким, где неведомо зло,
Где хамство и подлость изжиты,
Где правда и совесть – в чести,
Где люди с душою открытой,
Где женщинам дарят цветы,
Где мысли, слова и поступки
Едины у этих людей.
Их добрые сильные руки
Упасть не дадут, кто слабей.
…Но лишь окунешься в реальность,
На грешную землю сойдя,
Как ложь и бездушье нахально
Тотчас обступают тебя.
И сколько же надо усилий,
Чтоб эти вот маски сорвать!
Есть светлые чувства под ними.
Зачем взаперти их держать?
Однако в сражениях этих
Иному судьба – умереть.
Но лучше уйти на рассвете,
Чем также вот маску надеть...
***
Мне нравятся минуты перед сном,
Таинственная благость ожиданий.
Мечтаешь ни о чем и обо всем,
Никто тебе при этом не мешает.

И вовсе не обидно мне, когда
В бессонницу минуты обратятся:
Зато порою и стихи родятся.
Все к лучшему в сем мире, господа.
***
Их четверо было в палате второй,
Куда мужиков не пускали.
Но утром, а чаще вечерней порой
Они под окошком стояли.
- Надюшенька, здравствуй! Ну как наш малыш?
Дюма на французском читает?
На папку походит? В отца, говоришь?
Спасибо за сына, родная!
Когда же вас выпишут? Долго ли ждать?
Да я уже всё приготовил.
И даже для сына рыбацкую снасть
Вчера специально настроил.
- Ты всё балагуришь. Тебя бы сюда –
Узнал бы, как нам доставалось.
 Небось, по-другому запел бы тогда, -
Глаза же от счастья сияли.
Второй был постарше, широкий в кости.
Отдаст передачу степенно:
- Ну, что тебе, Вера, ещё принести?
Тут яблоки, сок и варенье.
А третий с цветами всегда приходил,
При галстуке, строен, опрятен.
- Ты, Люба, себя береги, - говорил. –
Давай назовём её Катей?
И только один не стоял под окном
У этой палаты ни разу.
Четвертый не знает, что стал он отцом,
Что сын у него синеглазый…
Сынишку ему  не качать на руках
И с ним не ходить за грибами:
В то раннее утро в афганских горах
Пал смертью геройскою Саня…
***
Кто бы ни был, стараюсь понять и послушать,
Ведь любой человек – это целый роман.
Только кто же поймет беззащитную душу,
Обладателем коей являешься сам?
Все торопятся. Время у всех в дефиците.
- Как дела? Ну, пока. Будь здоров. Заходи.
 …Ну, куда же вы, люди, куда так спешите?
Вновь один. А ведь так наболело в груди…
***
Проходит жизнь по колее,
Проложенной не нами.
А мы с тобой? Что на земле
После себя оставим?...
***
А стоит бояться нам смерти?
С ней встретиться всем суждено.
Страшнее, когда в наши двери
Никто не стучится давно...
***

"Мир держится на прощении".
            "Голгофа". А. Лиханов.

А я решил прощать обиды,
Что причиняют мне враги.
Они отныне не увидят,
Как мои раны глубоки.
Пронзит ли сердце злым наветом,
Подобно выстрелу в упор, -
Не буду мстить в ответ за это,
Не разведу в душе костер
Из злобы, гнева, возмущенья.
Открылась истина мне в том,
Что мир зависит от прощенья -
На нем он держится, на нем,
Прощеньи! А оно, поверьте,
Ответной мести посильней.
Где есть оно, там нету смерти.
Прощенье делает людей.
Прощать однако же не значит -
Лизать пинающий сапог.
Сложней себя переиначить,
Отдать другим свой огонек.
Как тьма наутро станет светом
От ласки солнечных лучей -
Вот так и люди, вы заметьте,
К добру становятся добрей!
***
Мелькают кадры за окном вагона.
Как на ТВ - включай любой канал.
Вон парочка влюбленных на перроне -
Целуются. Ну чем не сериал?
А чуть подальше драка у киоска -
Для криминальной хроники сюжет.
Отъехали от станции немножко -
И на снегу меж елок зайцев след.
И словно слышу  голос я Дроздова,
По фауне он главный спец у нас.
Не надо телека мне никакого -
Я все могу увидеть из окна.
"Клуб путешественников" - вот он, рядом.
"Сам режиссер себе" - снимай, гляди.
А тех, кто с первого влюбляет взгляда,
В вагоне нашем можно их найти.
И "умников" в вагоне можно встретить,
Найдешь ты здесь своих "героев дня".
Ведь в принципе вагончик самый этот
И есть в миниатюре вся страна,
В которой, кстати, много интересней,
Чем на экранах ящиков цветных.
Уже тошнит от прелестей телесных,
Боевиков и сытости "крутых".
Мы так совсем разучимся общаться,
Читать и письма нежные писать.
О, век шальной! Каких еще новаций
В тысячелетье третьем ожидать?…
***
На душе неуютно и серо,
И в карманах гуляет сквозняк.
Ни любви, ни надежды, ни веры…
Эх, судьба, ну зачем ты вот так?
Сколько в пасынках быть мне у жизни?
Как в нокаут послать мне нужду?
Ведь умри – и в заначке на тризну
Ни гроша у меня не найдут.
Стоп! Довольно натягивать струны
И тоску на людей наводить.
Распустил, понимаешь ли, нюни –
Будто вовсе не стоит и жить.
Это временно всё. Ну, скрутило.
Захандрил. Невезуха. Цейтнот.
…О, похоже, уже отпустило.
Вот и солнышко снова встает.
И росинки блестят на листочках,
Под окошком речушка журчит.
Рано ставить на жизни мне точку.
Вон и в дверь мою кто-то стучит!
***
Я в ванне с горячей водою
Лежу, наслаждаясь теплом.
А ветер за окнами воет,
И мокнут дома под дождем.
А кто-то в такую погоду –
Продрогший, один, без угла
Устало бредет по дороге,
Ведущей до станции «Мгла»…
А что на экранах, в газетах?
Ведь волосы дыбом встают.
Стреляют. Насилуют. Дети
От голода пухнут и мрут.
И так неуютно мне стало
В той ванне с горячей водой –
Как будто бы ем под одеялом
Конфеты одну за другой…
***
Весеннее солнце с прохожих
Пальто поснимало– тепло!
С их душ посрывало бы тоже
Завистливость, хамство и зло.
***
Монолог безработного

Пропади же однако всё пропадом –
Жизнь такая, скажите, к чему?
Вот остался на днях без работы я.
Как теперь прокормить мне семью?
Не от жизни ль такой, по привычке ли
Мы всё чаще уходим в запой?
Эх, Россия, страна горемычная,
Что же, что происходит с тобой?
Забастовки, коррупция, мафия,
Проституция, рэкет, резня…
«Это наша с тобой биография,
это наша с тобою земля».
Взбудоражен народ: ожидается
Повышение цен на жратву.
Это что ж, мужики, получается?
Ходока не послать ли в Москву?
Пусть в Кремле он разыщет Сергеича
И поведает напрямоту –
Дескать, жить на Урале теперича
Нам становится невмоготу.
На голодном пайке, в дыму-копоти
Край опорный державы давно.
За какие грехи Богом прокляты?
И когда же наступит оно –
То, что «будущим светлым» назвали мы?
Коммунизм – наша цель и мечта?
Оказалось, сидим на развалинах.
Оказалось, у нас нищета.
Загляни в магазин продовольственный:
На прилавках – шаром покати.
Табачка, и того удовольствия
Днем с огнем ни хрена не найти.
Наша жизнь на талоны расчерчена –
По талону и мыла кусок.
Так пойдет, то, пожалуй, и женщину –
По талону, в назначенный срок.
Польза есть, говорят, в голодании.
Стало в моде об этом писать.
Может, это ЦК указание –
Как вопрос продовольственный снять?
НЛО! Это миф иль действительность?   
Поразмысли, товарищ, над тем.
Не попытка ли это правительства
Увести нас от сложных проблем?
Предлагаю избрать Кашпировского
Президентом советской страны.
Он такую бы дал установку нам –
Обогнали б Америку мы!
Ну, а если серьезно, друзья мои,
Надо что-то нам срочно решать.
Ведь стоим перед пропастью самою
И назад уж нельзя отступать.
Земляки дорогие, припомните –
Мы такого сломили врага!
А теперь оставляем потомков мы
У разбитого вдрызг очага…
Стоп! Довольно чернить и охаивать.
Сам-то раньше, ну где же был я?
Если заново жизнь перестаивать,
Начинать надо прежде с себя.
Я ведь раньше, признаться, безропотно,
Что прикажут, всегда выполнял.
Вместе с тем, не горел на работе я.
Где бы крикнуть, я скромно молчал.
Это нынче мы все рассупонились:
Демократия, гласность кругом.
А когда-то всё тихо, спокойненько,
На собраниях спали тайком.
А какие бывали застолия
При высоком начальстве и без,
На которых одни славословия?
На рожон я в ту пору не лез.
Мы на эти банкеты не тратились.
Каждый ел, сколько влезет, и пил.
На такие на мероприятия
Профсоюз кое-что находил.
Знали все, что по блату расходится
Дефицитный товар для своих.
У одних холодильники ломятся,
Редька с квасом да чай – у других.
Мы Россию почти разбазарили –
Брали всё, где что плохо лежит.
Может, меньше бы мы воровали, но
На зарплату одну не прожить…
Что же делать теперь? Посоветуйте.
Право, кругом идет голова.
Может, хватит на прошлое сетовать?
Не пора ль засучить рукава
И всем миром, покаясь Всевышнему,
Бюрократов сметая с пути,
К новой жизни да с мыслями чистыми,
Помогая друг другу идти?
1990.
***
Как остаться равнодушным
К беспределу на Руси?
Не могу я: слёзы душат,
Когда вижу, что свои
Олигархи-богатеи
Грабят Родину мою,
А того, кто победнее,
Гонят в шею. Шиш ему!
…Стерпит всё мужик российский
До поры до времени –
Речка тоже копит силы
Перед наводнением.
1997.

Двойник

Во мне сидело двое,
В лицо обоих знал:
Один всегда спокоен,
Другой всё бунтовал.
Бывало, голосую,
Как все, обычно «за».
Другой же протестует,
Я отвожу глаза.
Берет начальник взятки,
Орать – за ним сходить.
Такие беспорядки
Привыкли все сносить.
Другой во мне взъярился:
- А ты-то что молчишь?
Ведь ты же, брат, партийный.
Чего душой кривишь?
…Однажды на курорте
Приметил я одну,
Никак из-за которой
Потом не мог заснуть.
Он снова в бок толкает:
- Ты эти мысли брось.
А чем жена плохая?
Короче, был разнос.
Иду я раз в потемках.
В аллее пьяный тип
Пристал к одной девчонке,
Та плачет, верещит.
Хотел бочком, сторонкой,
Как будто нет меня.
- Да пожалей девчонку!
Где совесть-то твоя? -
Повсюду Он встревает,
Чего бы ни коснись.
Мне надоело, право,
Двойная эта жизнь.
И вот с тем хулиганом,
Хоть с виду он здоров,
Вступил я в схватку рьяно.
Дошло до кулаков.
Лишился двух зубов я,
Едва в себя пришел.
Зато с души оковы
Во мне он расколол!
…Как речка в половодье
Сметает хлам с пути –
С такой же силой вроде
Плеснулось из груди,
И всё, что накипело,
И всё, о чем молчал,
Начальнику я смело,
В открытую сказал.
Мол, вам пора бы кресло,
Пожалуй, уступить.
Такому здесь не место,
И хватит, мол, хамить.
Надеялся, поддержит
Собрание меня.
Однако, как и прежде,
Молчания стена.
В подробности вдаваться,
Наверно, смысла нет.
Пришлось мне увольняться.
Вот так. Большой привет.
«Условия» создали,
Их выдержать не мог.
- Куда ты прешь? – сказали. –
Нашелся демагог.
Выходит, по старинке
Намного легче жить?
Но как же быть с Другим-то?
Его ж не усмирить.
1988.
          ***
У газетного киоска

Здесь и юный, здесь и взрослый –
Словно пчелы у летка.
У газетного киоска
Из живых людей река.
- Вы читали в «Комсомолке»?
Бесподобно. Потрясен!
Ничего не знали толком,
Что творилося при Нём.
Это сколько же сгубили
Патриотов и борцов…
Ну, а где же раньше были?
Как же так в конце концов?
- Да, от культа пострадали.
Но зато, скажу я вам,
Дисциплину соблюдали.
А продукты? Вспомни сам.
Мясо, масло и сгущенка
Да и, в общем, колбаса.
А теперь? Всё по талонам.
Вот такие «чудеса».
С болью в сердце молвил третий:
- Городской, похоже, ты.
И не знаешь, как деревни
Надломились от нужды.
За пучок колосьев с поля –
Не себе, хоть для детей –
Угоняли нас в неволю,
В глушь сибирских лагерей.
…Долго, долго не стихает
У киоска разговор.
Даже те в него вступают,
Что молчали до сих пор.
Как соскучились по Правде!
Сколько вытерпел народ…
Нам сейчас сплотиться надо,
Чтоб не дать обратный ход!
1988.
***
Душа

Это сколько же в душу вмещается! –
Отчий дом и березовый лес,
И костра огонек угасающий,
Дождь грибной и просторы небес.
И любовь безрассудная, страстная,
И тоска, что по сердцу ножом,
И пьянящее братство рукастое,
В ней и русских церквей перезвон.
Есть в ней взлеты, усталость, падения,
Доброта, грубоватость и лень,
Эгоизм, суета, нетерпение.
В ней и солнце, и пасмурный день.
Отдаются в ней стоны и выстрелы,
Плач ребенка и горечь потерь…
Как с душою такой это вынести,
Обойти стороной свою смерть?
А вообще-то… Конечно, конечно же,
Оттого обрывается нить,
Что душа наша хрупкая, грешная –
Слишком многое может вместить…
***
Круг, за которым только тьма густая
Сужается по воле роковой.
С повязкой траурной опять шагаю
Под плач трубы с поникшей головой.
Друзья уходят в мир потусторонний,
Насущные дела не завершив.
И оттого на сердце очень больно –
Уходит с другом часть моей души…
***
За каплею капля – и камень
Не выдержит пытки той.
А если идут сапогами
По чьей-то душе босой?…
***
Совсем немного надо человеку –
Лишь чуточку внимания людей.
А мы спешим. И в сутолоке века
Друг другу чаще делаем больней…
***
Предательство

Бывает ли тяжелой пустота?
- Какая чушь! – иной ответит.
Как может быть тяжелой штука та,
В которой веса вовсе нету?
А я однажды это испытал,
С предательством столкнувшись гнусным.
Костер в душе моей отполыхал,
И стало тяжело в ней, пусто.
Не знаю, с чем такую боль сравнить, -
Когда вам друг стреляет в спину.
Я мог бы всё товарищу простить,
Но выстрел был неотразимый.
Подкошенный упал я на жнивьё,
Склонилась надо мной береза,
И на лицо горячее моё
Она свои роняла слёзы…
1993.
***
Песнь о глубинке

Одиноко в душе, одиноко мне,
Хоть иду в многолюдной толпе.
Где ж ты, радость моя синеокая?
На какой затерялась тропе?

Укатить бы с тобой, моя милая,
До таежной глубинки вдвоем
Да построить, пока ещё силы есть,
Деревенский бревенчатый дом.

Чтобы окнами домик поглядывал
На зеркальную гладь озерка,
Чтобы мы на скамеечке рядышком
Ворковали, как два голубка.

Нам не надо банкетов роскошнейших –
На деревне уклад не такой.
Лучше мы пробежимся по просеке
И с грибками вернемся домой.

А потом после баньки по чарочке
Под грибовенку выпьем с тобой,
На полатях уснем сладкой парочкой,
Карауля рассвет голубой.

А наутро пойду с мужиками я
Лес рубить или землю пахать.
И, как в древней Руси, с узелками нас
Будут женщины в путь собирать.

…В мегаполисе жизнь опостылела:
Люди злые, разврат да грабёж.
Где ж ты, Русь, добротою красивая?
Может быть, ты в глубинке живёшь?
***
Свет звезды

Звезды далекой свет небесный…
Умчаться к ней, хотя б на миг,
От жизни суетной, от стрессов,
Пока душой совсем не сник.
Быть может, там хоть нет предательств,
Обмана, зависти, вражды,
И той планеты обитатель
Живет, не ведая беды,
В любви, согласии и мире,
В трудах, молитвах и при том,
Блаженно наслаждаясь Лирой,
Со всеми делится добром.
А здесь-то где найти отраду?
С трудом вращается Земля:
Она беременна от Зла.
Всё реже встречи с теплым взглядом.
Звезды далекой свет манящий…
Умчаться к ней, хотя б на миг,
От жизни, наповал разящей,
Пока душой совсем не сник…
А не сгущаю ли я краски?
Я просто в черной полосе.
Она пройдёт – и вновь прекрасным
Увижу завтра я рассвет!
Да, это было лишь мгновенье –
Про всё забыть и в небеса.
Сильней земное притяженье –
Любовь, природа, друг, семья.
***
С утра сосед в квартире
Шпаклюет, моет, трёт.
А кто же в целом мире
Ремонт произведет?
Давно пора настала
Планету обновить,
Ведь люди так устали
В объятьях страха жить.
Того гляди, и рухнет
Небесный потолок –
И день земной потухнет,
Застрянет в горле слог.
Сметет деревья, стены
Насилия поток –
И с межпланетной сцены
Земля под свист сойдет…
Давайте же, земляне,
Порядок наведем!
Пока не поздно, встанем
И свой починим Дом.
Вражду, угрозы, алчность
И весь ненужный хлам –
Свезем же их на свалку:
Им место только там.
Берите в руки кисти,
Макните их в рассвет,
И черные все мысли
Окрасьте в белый цвет!
Прошу вас, отоприте
Тайник своей души
И сами посмотрите,
Что там на дне лежит.
Ведь в каждом есть отвага,
И нежность, красота.
Не прячьте их, не надо!
К лицу всем доброта.
…С утра сосед в квартире
Шпаклюет, моет, трет.
А кто же в целом мире
Ремонт произведет?
***
Объявление

Меняю души листопад
На чувств наводнение.
Сменить буду также я рад
Хандру – на везение.
В хорошие руки отдам
Стихи с настроением.
А шибко веселым, вам –
С грустью, для разбавления.
Отремонтирую взгляд
На жизнь беспросветную.
Ищу, кто лечить горазд
Любовь безответную.
Звонить – от зари до зари.
Писать – сердцем и верой.
А лучше просто зайти:
Дом мой – с открытой дверью.
***
Равноденствие в природе –
Ни «еще» и ни «уже»…
Я молю, прошу у Бога
Равновесия в душе,
Чтоб успеть всё то доделать,
Что кому-то обещал,
Чтобы снег остался белым
И надежным был причал,
Чтобы жаворонок в небе
Песней землю веселил,
Чтобы всем хватало хлеба,
И завод родной дымил,
Чаще чтоб не на поминках
Пили горькое вино,
А на свадьбе и в обнимку
Возвращалися с нее,
Чтобы лещ клевал на зорьке,
Малышня мешала спать,
Чтоб в кругу семьи на койке
В своем доме умирать…
***
Дружище, ты радуйся жизни,
Она нам дается лишь раз.
На мир не смотри с укоризной,
С природой живи за соглас.
Как много мы времени тратим
На дрязги, скандалы, возню.
Живем от зарплаты к зарплате,
В душе не смакуя весну.
Всё больше о собственном благе
Печемся, забыв о других.
Душевного, теплого взгляда
Скупимся порой для родных.
Когда же дойдем мы до сути –
Добру в должниках не бывать:
Тепло, что подарено людям,
Вернется сторицей назад.
***
Стихи рождаются от боли
За опустевший отчий дом,
От сострадания, от горя,
Когда подступит к горлу ком.
Из сердца с кровью рвутся строки,
Когда подножку ставит друг,
Когда один в краю далеком
Без нежной ласки милых рук.
Стихи идут от  восхищенья
Природой, музыкой любви.
Прислушайся, как вдохновенно
Выводят трели соловьи.
…А в сытой жизни, развлеченьях –
А в них я тоже пребывал –
Путевого стихотворенья,
Признаюсь вам, не написал.
***
От камня, брошенного в воду,
Расходятся круги. Эй, человек,
Творенье высшее природы,
Что от тебя исходит – тьма иль свет?...
.
***
Нас в юности учили не сдаваться,
Мечтать, бороться, находить.
Но как же с олигархами бодаться?
Ведь их ничем не прошибить.
У них всё схвачено: в прокуратуре,
В суде и мэрии, в ГАИ –
Везде, какой бы ни коснись структуры,
Повсюду люди есть свои.
…Да, всё сейчас решают связи, средства.
А Правду, где её найти?
Да ей, похоже, в Красной книге место –
Давно пора уж занести.
***
За всё, за всё нам сдача будет:
За зло содеянное – злом,
А за добро, что нёс открыто людям,
Их памятью, двойным добром!
***
Ну, где же взять стальные нервы,
Чтоб мимо хамства проходить,
Не принимая близко к сердцу
Ни оскорблений, ни обид?
Я пробовал. Не получалось
В железо нервы заковать.
Босой душа моя осталась:
Таким меня родила мать.
Возникнет где несправедливость –
С руками голыми и в бой.
Кого-то сделал я счастливым?
Да сам с разбитой головой
Я отползал с полей сражений.
Видать, не сладить одному
С насильем, ложью, униженьем,
Что в плен берут страну мою…
                ***
ОШНА (Друг, приятель – узб.)
Поэма
Года семидесятые,
Учеба позади.
И ветерком объятые,
С тобою мы в пути.
Распределенье – Азия,
Точней, Узбекистан.
Нести детишкам знания –
Такое счастье нам.
В Кашкадарьинской области,
В районе Чирокчи –
Там зной такой – ни облачка,
Хоть «Мамочка!» кричи.
Идем с женой, беседуя,
Подходим к кишлаку.
Откуда вдруг, неведомо,
Летит по камешку.
И крики оголтелые:
«Урус! Урус! Урус!»
Видать, мальчишки смелые.
Ну, да и я не трус.
Летели камни россыпью,
Но это ерунда.
Я мучился вопросами:
Откуда злоба та?
И что плохого сделали
Мы этим пацанам?
Ведь, помню, с класса первого
Всегда твердили нам,
Что дружбой меж народами
Союз наш и силен.
А в жизни не выходит так.
Не шибко прочен он?
И в этом убедился я
Еще не раз потом.
Да лучше б ошибиться мне,
Не думать о былом.
Но память – штука цепкая –
Ты снова увела
В места, не столь приветные,
Где молодость прошла.

В школе, где мы трудились, из русских нас было
Две семьи. И, понятно, что сразу сошлись.
Мы по праздникам в гости друг к другу ходили,
Говорили за «рюмкою чая» за жизнь.
Как-то раз Новый Год отмечали сердечно:
Песни, шутки. О, как было весело нам!
Перекур. С Валентином идем на крылечко –
Тень метнулась от крайнего слева окна.
- Эй, Эргаш! Ну опять, как всегда, он «на стрёме».
Это к шефу побег он про все рассказать –
Пили что, и о чем мы базарили дома –
Обо всем наш директор теперь будет знать.
Так что ты язычок свой держи за зубами:
Стукачи, как ты видишь, не перевелись.
Доложат о тебе они все здешним баям.
С ненадежным коллегой мыслёй не делись.
Я-то раньше приехал: обычаи знаю, -
Валентин перешел вдруг на шепот почти,
- Вот Юлдаш. Как сдавал он в Ташкенте экзамен?
Нам и в голову то не могло бы прийти.
Подарил коньяку наш «историк» декану
Да в придачу баранчика, что пожирней.
А прибавилось-нет у  учителя знаний?
Ну, скажи мне, чему он научит детей?

Три года пролетели быстро.
Вернулся вновь я на Урал.
Менялись ценности, министры,
Союз Советский «дуба дал».
Той дружбы вечной, нерушимой,
Нет, к сожалению, теперь.
Героем стал на Украине
Бендера. И закрыта дверь
Для наших россиян в Тбилиси.
Надгробья воинам снесли
Прибалты, коих от фашистов
Солдаты русские спасли.
Не те вражду и смуту сеют,
Кому кормилица – земля,
А те, кто выгоду имея,
Стоят у власти, у руля.
«Мирись с соперником  скорее,
Пока еще с ним на пути», -
Гласил Пророк из Назарета.
Как к Богу каждому прийти?...

И все-таки мне хочется
Опять в Узбекистан.
Ошна там, между прочим, был
По имени Руслан.
Руслан – узбек по матери,
Татарин – по отцу.
С ним жили словно братья мы.
Чего ни попрошу,
Руслан без промедления
На помощь приходил.
Однажды в день рождения
…мула мне подарил.
Прошло почти полвека уж,
Но помню как сейчас
Руслана Исламбекова,
Его последний час.
Казалось, тихий день в горах
Беды не предвещал.
Не ведал, знать, и сам Аллах,
Откуда шел обвал.
Из камнепада вытолкнул
Меня в тот миг Руслан,
А сам упал бездыханным
От причиненных травм…

Плов узбекский жена приготовит,
Чарку водочки мне поднесут.
Здесь в апреле метель еще воет –
А в Карши уже розы цветут…

Карши-Лысьва, 1973 -2003
***
К датам на памятниках

Между датами рожденья
И кончины – пустота.
Нет, простите, уточненье –
Есть тире, то бишь, черта.
Как ни странно, как ни просто,
Но здесь истина одна:
В этой черточке короткой
Вся ведь жизнь умещена –
С грузом тягот и весельем,
И с предательством, хулой,
С бесшабашностью, похмельем,
С поцелуем под луной.
В ней и радость, и печали,
И заветная мечта.
Это сколько же вмещает
Та короткая черта?!...
***
Песня о Леньке Старикове

По Перми ночной Ленька Стариков
Налегке от вокзала весной
Шел к родителям своим стареньким:
Блудный сын возвращался домой.

С наслаждением воздух родины
Ленька Стариков жадно вдыхал.
Ровно восемь лет ждал свободы он
И теперь будто пьяный шагал.

В темной улочке типы гнусные
Подошли, и один процедил:
- На «пузырь» гони, да по-шустрому,
Пока перышко я не всадил.

Алой струйкою между пальцами
Кровь стекала ему на пиджак.
Ленька Стариков на асфальт упал,
Был до дома один только шаг.

Стиснул зубы он и с трудом пополз,
Стукнул в дверь из последних уж сил:
«Здравствуй, мамочка. Это я пришел»
Улыбнулся и очи закрыл.

Кто ответит, кто? Где сейчас страшней –
В лагерях иль в саду городском?
Сердце, Русь, не рви, ой на части мне.
Колокольный звон, будто стон…
1997
***
Старинный дом

- Старинный дом, что на веку своем ты видел?
- Любовь и радость, хамство и пальбу,
Великий страх и подлость, слезы и обиды,
И тяжкий труд и пьяную гульбу.
- Старинный дом, что ждешь ты от людей сегодня?
- Да ничего, похоже, не дождусь.
Еще годок-другой – и рухнут мои своды.
Уже я на коленях и молюсь
За вас – беспамятных, в грехах погрязших, в ссорах,
За вас – богатых чистою душой,
За вас – невежды от культуры. Без укора –
Не дай вам, Боже, участи такой…
***
Говорят, все болезни от нервов.
Дескать, главное в жизни - покой.
Так зачем на рожон лезу первым
Да с душою своею босой?

Может, проще в тени отлежаться,
Закрывая на хамство глаза?
Кто-то с дубом пытался бодаться,
И к чему привела та буза?

А к тому, что один на Канарах
Греет пузо, пьет виски со льдом.
А другой обитает в подвалах,
Пьет «Боярышник» и самогон…
***
В загробный мир не верил с детства.
Как там без солнца и друзей,
Без маминой стряпни и песен,
Рыбалки и грибных дождей?

А к старости пою другое:
А, может, там все это есть?!
Поверил – и душе спокойней.
Не так страшна теперь и смерть.
***
Вечер. Балкон. Сигарета.
Больно. И мысли вразброс.
Тяжко с душою раздетой
Жить ныне – вот в чем вопрос.
Чуть расстегнешь все застежки –
Ранят предательство, ложь.
Бьют без пощады, наотмашь
Те, от кого и не ждешь…
***
Автоинтервью

Чего боюсь? Устать от жизни.
Чего хочу? Весны в душе.
На чем держусь? На вере в ближних.
Чего стыжусь? Да слаб уже…
Чего не сделал в жизни этой?
Не хватит пальцев сосчитать.
Каким поделишься советом?
С улыбки день свой начинать.
Прожить сумеешь без надежды?
Без кислорода что за жизнь?
Кому отдашь поклон последний?
России-матушке: «Держись!»
Кто твой писатель самый лучший?
Влюблен в Астафьева давно.
А что нисколько не наскучит?
Рыбалка, женщины, вино!
             ***
Русская банька

Когда я злой на всех неимоверно
И сам себе противен и смешон,
Я вынимаю из запасов веник –
И вот уже у каменки с ковшом.
Запарю веник кипяточком жгучим,
Чтоб запах лета буйствовал в парной.
Пусть за окном мороз стоит трескучий,
А я – в июль бросаюсь с головой.
Ядреный дух березовый сметает
С души остатки черствости и зла.
Теперь пора – из баньки вылетаю,
И прямо в снег, в чем мама родила.
Я выхожу из бани просветленный,
Помолодевший телом и душой.
И снова в жизнь я по уши влюбленный,
Готов обнять весь этот мир большой!
***
Шагаешь, а света не видно.
Сверкнет, но разбитым стеклом.
Бывает до смерти обидно,
Когда за добро платят злом…
***
Раздумья на погосте

Я дедушка уже четыре раза,
Но не могу привыкнуть я к тому,
Что ни отец, ни мать моя не скажут:
«Ну, как живешь, сынок?». А потому,
Что нету их давно на белом свете,
В заоблачной их души вышине.
Оттуда шлёте часто вы приветы,
Но только б знали, как хотелось мне –
С тобой, отец, до речки на рыбалку,
Попариться ли в баньке вечерком,
Тебя же, мама, слушать не устал бы
Про старину и жизнь в краю глухом.
Вас так, родные, сильно не хватает,
А жизнь наотмашь бьёт меня порой.
Вы далеко, увы, и я не знаю,
К кому же приклониться головой...
Без вас остался я незащищенным.
Простите, столько доставлял хлопот.
Что посоветовал бы я потомкам?
Конечно, дети, продолжайте род.
Но главное – родителей цените
При жизни, потому что мать, отец 
Ваш самый лучший талисман-хранитель.
Как жаль, что это понял под конец…
***
Песня о пешке, мечтающей стать королевой

Пешка двигалась вперед, в люди пробивалась.
Ей два шага лишь всего сделать оставалось.
Не терпелось ей надеть королевы платье.
Вот и шаг, один совсем, до такого счастья.
Пешке грезилась уже в золоте корона,
Ей бы только завладеть королевским троном.
Ей кричали: «Нас дождись, наша сила в связке.
На таком большом пути без друзей опасно».
Не послушалась и – на! Всадник из засады –
От лихого от коня пешке нет пощады.
Так бывает с тем всегда, кто друзей не ценит –
В одиночку никогда не добиться цели.
***
Театр это жизнь напоказ,
Где нервы и страсти наружу,
Душевные муки в анфас,
Где сердце согреют и в стужу.
А жизнь – когда сам на подмостках,
А зрителем – совесть твоя.
Ее провести ой не просто –
Скорее обманешь себя…
***
 Рябина мокнет за окном,
Заныли кости – к непогоде.
И снова мысли об одном:
Умру – и буду на свободе.

Да, на свободе от борьбы
За место теплое под солнцем,
От хворей, страсти и хандры,
Что гложут сердце, будто монстры.

Устал от бренной суеты,
От передряг и от скандалов.
Ого! Двенадцать без пяти?
…Перекусить бы не мешало.
***
Да будем помнить старину,
Корнями из которой.
Спаси, Господь, мою страну
От алкающей своры.
24.11.13.
***
Я приду еще раз помолиться
На твои колокольни, божницы,
Монастырскую строгую стать,
На светлицу твою и темницу…
Здесь родиться и здесь умирать.
                Валентина Телегина

Здесь воздух такой – не надышишься!
Березки зовут в хоровод.
На кромке у ельника рыжики –
Веснушки с небесных широт.

Речушка с названием ласковым -
Травянка. Поешь ты о чем?
Щебечут зарянки в кустах твоих,
С тобою поют в унисон.

Но что же? Мрачнеет мелодия
У песенки этой лесной:
Не только восторги природою,
Пинают ее и ногой…

Сторонка приветная, милая,
Здесь жить мне и здесь умирать.
Отдам все последние силы я,
Чтоб к ней снизошла благодать.
***
Взятка

Однажды я Совести взятку
Вручил: «Ну, не мучай меня».
Ушла она с пухлым задатком:
«Ты волен теперь, старина»
Пустился в разгул беспробудный –
Тусовочки, бабы, вино.
Все спутал я – праздники, будни…
И как-то забрел в казино.
И вот без гроша, весь обросший,
Голодный иду с бодуна.
Навстречу Серега Порошин.
- Ты выручишь, Серый, меня?
Друг детства червонец нашарил:
- А больше, увы, ни копья.
Я вижу, однако, Аркаша,
Сломала житуха тебя?
Про взятку, что Совести всучил,
Хотел я ему рассказать.
Раздумал. Кому будет лучше?
Ведь на смех себя выставлять.
«Боярышник» взял я в аптеке
И хряпнул бы враз из горла.
Вдруг Совесть бочком, незаметно
Тихонько ко мне подошла:
«Все пьешь. Ну, а я уж хотела
Обратно к тебе перейти.
Заначка твоя уцелела –
Нашли бы куда разместить.
Но зелье тебе, знать, дороже
Работы, здоровья, семьи.
Я зря согласилась, похоже,
Вернуться в пенаты твои?»
И так вдруг паршивейше стало.
Неужто совсем мне кранты?
И я пузырек запускаю
В …стоящие рядом кусты.
Минуло полгода. И что же?
Держусь, мужики, я пока,
Чему доказательством может
Быть эта под рифму строка.
…Нужны тормоза нам, ребята.
Вот это я понял сполна.
Без них, видно, нашему брату –
Испытано! – вовсе хана.
    ***
Зарека ты моя, Зарека...
Деревянные домики в кучке.
Как барашки, плывут облака,
Поспешая за матерью-тучкой.
Зарека ты моя, Зарека...
Вновь по улицам Детства шагаю.
Я сроднился с тобой на века,
И об этом прекрасно ты знаешь.
Зарека ты моя, Зарека...
Здесь и солнышко ласковей греет,
И рябина не так уж горька,
Здесь и люди душою добрее!
Зарека ты моя, Зарека...
Пронеслись годы школьные звонко!
В первом «ма-ма» выводит рука,
А в девятом - признанье девчонке.
Зарека ты моя, Зарека...
В палисадниках буйство сирени!
Счастье рядом - в пяти лепестках.
Их найти бы, да что-то со зреньем...
Зарека ты моя, Зарека...
В жизнь путевку ты многим давала.
Кто ж смотрел на тебя свысока –
Словно мать, ты им это прощала.
Зарека ты моя, Зарека...
Ты характеры наши ковала.
Слышу песнь заводского гудка –
Повторить бы всю юность сначала..
***
Устал от жизни я, ребята.
Страшнее нету ничего.
А было, было всё когда-то –
Любовь, отвага, душ родство.
К добру стремились, к идеалам,
И жить старались для людей.
А ныне тянет одеяло
Всяк на себя - кто половчей.
Увы, нет хода в день вчерашний,
А жить в «сегодня» силы нет.
Я – лист, по осени опавший:
Уже затоптан в чей-то след…
***
Via est vita

Вся наша жизнь – движение, дорога
С крутыми поворотами и без.
Один по ней шагает в ногу с Богом,
Другого, говорят, попутал бес.
И с посохом, и с матом для подмоги
Идет по жизни всяк своей стезей –
Кто с ветерком широкою дорогой,
Кто узенькой тропиночкой лесной.
Ну, где же ты, мой путь прямой и гладкий?
Нет, снова засосала колея.
Советов дружеских-дорожных знаков
Порой, увы, не замечаю я…   
***
Уходит слово «друг» из обращенья:
«Партнёр» теперь всё чаще говорят.
О, эти рыночные отношенья,
В кого они ещё нас превратят?...
***
Мне доктор советовал как-то:
- Не думай о мрачном, плохом,
Ни в ком не ищи виноватых.
И главное – помни о том,
Что к сердцу так близко не надо
Обиды и зло принимать.
Тряхнет на житейских ухабах,
Ты всуе не тронь чью-то мать.
Готов я внимать тем советам.
Но сердцу-то как приказать
На горе людское, наветы
Спокойно глаза закрывать?
В какой же скафандр надо сердце
От стрессов, хандры поместить,
При этом надежду и веру,
И к жизни любовь сохранить?...
***
Вернутся веселые песни

Хочу молока я парного
И нежного мяса кусок.
Увы, ни того, ни другого –
Потуже стянул поясок.

А раньше на рынок, бывало,
С утра в воскресенье придешь
И все, что душа пожелает,
На нашем базаре найдешь:

И с творогом шаньги, ватрушки,
Мед в сотах и мед разливной,
Огурчик соленый в кадушках
И жареный лещ прудовой.

В лихих девяностых все смыло
С прилавков, как будто волной.
О, милая сердцу Россия,
Что стало с тобою, родной?...

Бурьяном поля затянуло,
Из труб заводских – ни дымка.
Но, верю, невзгоды минуют.
Мажорною будет строка
О Родине, космос открывшей,
О наших великих делах.
Всего мы добьемся, сплотившись,
Не вышибить нас из седла!

Вернутся веселые песни,
Уверенность, радость в глазах.
И снова под солнышком вешним
Посевы взойдут на полях!
1991

***
Окно отражается в луже
Уже в перевернутом виде –
Мою босоногую душу
Вот также, наверное, видят…
***
Восторг порой беды страшнее:
Унять не сможешь чувств огонь –
Спалит тебя нещадно он,
Да так, что пикнуть не успеешь.
Но я согласен захлебнуться
Любовью, жизнью удалой.
Ведь это лучше, чем загнуться
От хворей, скуки затяжной…
***
Скомкав о былом воспоминания,
Нехотя в сегодня возвращусь.
Может, загляну в страну Стаканию,
Где и утоплю седую грусть…

Грустно оттого, что жизнь проходит,
Что не сделал все, чего хотел.
Больно ранят подлость, ложь, невзгоды…
Неужели это мой удел?

А ведь я душой открытый в общем.
Может, в этом и моя беда?
Наглецам и хамам нынче проще.
Ой, спасет ли мир наш красота?...
***
Таинственно звезды мерцают,
С небесной глядят высоты.
К себе ли они зазывают?
На Землю хотят ли сойти?

Спускайтесь, родные светляне.
Без вас темнота над землей.
И если Господь рядом с вами,
Его позовите с собой.
***
Книга – мой учитель лучший
И лекарство от недуг,
Собеседник и попутчик,
Мой надежный, верный друг.
***
Обнимитесь друг с другом сердцами,
Замените улыбкою гнев:
Вдруг к душе прирастет он корнями? –
Не спасет тут и добрый посев…
***
Я поэт из старомодных:
Авангард по мне мудрен.
Потому пишу народным,
Распростецким языком.

От природы уж такой я –
Русской речью «опьянен»:
Спонсор, боулинг, ток-шоу,
Холдинг, драйв, аукцион.

Сыну имя дал Консенсус,
Дочку Аурой назвал.
Если б ботал я по фене,
Я б еще не то сказал!
***
Пахнет в домике рыбой сушеной,
Воет ветер за вьюшкой печной.
Под одним одеялом стеженым
Спали сестры и брат озорной.
Мать одеяло с боков подтыкала,
Любовалась детьми, отступя:
«Все сугробы, поди, укатали.
Эх, попало бы вам от отца.
-Где на всех напасешься одежи?
Сколько валенки можно латать? –
Так не скажет мой Степа: не дожил…
Как мне на ноги вас подымать?»
Дети выросли, выбились в люди,
Но родительский помнили дом.
Каждый праздник, а то и по будням
Собирались за общим столом.
…Мать два года совсем не вставала,
А на третий ушла в мир иной.
Как наследство делить они стали,
Словно вихрь пролетел грозовой.
-Я всех больше ходила за мамой,
Мне и большая доля. Вот так, -
Заявила дочь старшая Анна.
Дело чуть не дошло до суда.
…В отчем домике запах мышиный,
Брата в гости сестра не зовет.
В огороде краснеет рябина –
От стыда? Кто теперь разберет?…
***
Налей им, Господи, по полной…

Нет в жизни хуже ожиданья,
Когда вернется сын домой.
Пускай, притащится он пьяный –
Да, это лучше: все ж живой.

А мать все очи проглядела.
Какой там сон? Ни есть, ни пить.
Она от горя поседела,
И ею мысль порой владела:
А надо было ли родить?

Ведь только муки и страданья
Ей доставляет сын родной:
Ни помощи и ни вниманья.
Вся радость – в кружечке пивной.

В одной бы ладно, так ведь мало –
Нажраться надо до соплей.
Фашиста выбила держава,
А змий зеленый все ж сильней…

О, парни русские, довольно
Тиранить жен и матерей!
Налей им, Господи, по полной
Из чаши Разума. Налей!
***
Телефонов мобильных в избытке:
Двадцать первый же все-таки век.
Это вам не письмо, не открытка.
Три секунды и - «Здрасьте!», «Привет!»

Современная связь - это благо.
Но зачем не становимся с ней
Друг для друга ну как-то хотя бы
Позаботливей, ближе, родней?
 
Ведь все та же озлобленность в лицах,
Исподлобья увесистый взгляд.
Меж людьми пролегает граница.
Перейдите ее. Не стрелять!
***
Дождями всю землю залило.
И рад бы хоть чем-то помочь:
Ведь это же плачет Россия,
Не зная, как боль превозмочь...

Ушли ее славные годы,
В которых уже не бывать.
Сломали напасти, невзгоды
Ее величавую стать.

…Луч солнца пробился сквозь тучи,
Россия смахнула слезу:
«Вот так-то, пожалуй, получше.
Дай, Бог, я еще поживу»
24.09.11.
P.S. Целые сутки не прекращался дождь…
***
Родному городу

Тихо падают листья,
Под ногами шуршат.
Утро доброе, Лысьва.
Как же ты хороша!
То девчонкою скромной –
Макияжа чуть-чуть –
Ты вздыхаешь в сторонке,
От подруг пряча грусть.
         Припев:
Ой ты, Лысьва моя,
Я влюбленный в тебя,
Сердцу так дорога –
Не уеду никуда.
Ой ты, Лысьва моя,
Я влюбленный в тебя,
Сердцу так дорога –
Не расстанусь никогда.

То румянец на щечках,
Смех задорный такой,
Каблучком как притопнешь –
В пляс пойду за тобой.
А как женщиной статной
По аллее пройдешь –
Не могу без оглядки:
Ты с ума всех сведешь.
              Припев.
А еще ты похожа
На старушку на мать:
Обогреешь, накормишь
И умеешь прощать.
Тихо падают листья,
Под ногами шуршат.
Здравствуй, милая Лысьва,
Как же ты хороша!
              Припев.
***
Козырный туз всегда при власти,
Он президент в колоде карт.
Легко и тем, кто той же масти:
Под крышей все же как никак.
Порой шестерка зубы скалит.
Король со свитой – взятку ей:
Лишь бы убрать с пути вассала.
Кто в этом мире всех сильней?...
Валет до дамы навострился,
Валет души не чаял в ней.
Но дверь ему не отворили:
Куда ты прешь без козырей?
В игре картежной, как и в жизни –
Обман, интриги, кумовство.
Кому-то пир, по ком-то тризна,
Там - капитал, тут – ничего…
***
Отчего мы рождаемся с плачем?
Будто знаем, что нас впереди
Ждут страдания и неудачи,
От которых никак не уйти.

Будто чует дите-человечек,
Что обмана, предательств, обид
Будет больше, чем счастья на свете:
Потому-то и плачет навзрыд…

Ведь никто же еще не родился,
Беззаботно, с восторгом смеясь.
Если где-то такое случится –
В книгу Гиннесса самый бы раз.
***
Как кошка с собакой дерутся,
Порою у нас говорят
О ссоре семейной супругов.
И в принципе где-то не зря.

Я парочку знаю такую:
Пластаются – искры летят.
Уже и соседи толкуют:
«Милиции вызвать наряд?»

…Но вот интересная штука:
В семье той есть кот и щенок.
Живут они душенька в душу:
Играют и спят бок о бок.

Выходит, что надо, ребята,
У них поучиться подчас,
У наших у меньших у  братьев,
Умению жить за соглас.
***
Мечта

Легким облачком взлететь бы,
А назад – грибным дождем.
Радугою – вновь на небо
И сиять цветным огнем!
***
Отцветает сирень…

Отцветает сирень, отцветает,
А шиповник совсем еще юн.
Дед на старой гармошке играет,
И вприсядку отец мой-плясун.

Ну, и я, карапуз, с ним кручуся,
А сестра на диване – в припляс.
Про Семеновну пели, Марусю.
И веселье струилось из глаз,
Даже черти плясали у нас!

Были песни военные тоже.
Как нас всех согревал «Огонек»!
Лишь мой дед-фронтовик пел и слезы
Удержать ни в какую не мог…

А сегодня? Ну, что за застолье?
Под попсу потоптались, под рэп.
Русской песни угасло раздолье,
Словно в доме закончился хлеб.

Нет напевности в тех однодневках,
Широты нашей русской души.
Извините, взгрустнулось маленько.
Эй, внучок, ну хоть ты попляши.

На баяне тебе я сыграю
На гитаре старинной – семь  струн.
Отцветает сирень, отцветает,
А шиповник совсем еще юн!
***
Пусть Новый Год добрее будет.
Удачи, радости, тепла!
Живите мирно, братья-люди,
У нас у всех одна земля.
***
Пчела, ужалив, умирает.
А в человеке сколько жал?
Кого-то словом убивает,
Кого-то пулей наповал.
Вот был бы, как пчела, устроен:
Укус – и старая с косой.
Тогда, кому бы сделать больно,
Подумал прежде головой.
Да и пчела, обороняясь,
Пускает жало во врага.
А мы, победой упиваясь,
Порою бьем исподтишка…
***
На скутере вез он девчонку,
Которую очень любил.
Дал газу на полную мощность,
Чтоб ветер лицо остудил.
От страсти оно полыхало.
Буквально минуту назад
Ему Вероника сказала:
«Я тоже люблю тебя, Влад»
Признанием тем опьяненный
Включить поворотник забыл –
И сзади КАМаз семитонный
Девчонку и парня накрыл.
…Вплотную влюбленных могилы,
В цветах утопают живых.
Лишь тридцать годочков им было,
И то, вы правы, на двоих…
***
Затмение солнца сравнимо
С клинической смертью земли:
Вдруг все, что дышало, крутилось, -
Застыло. Как в детстве: «Замри!»
И тьма наступила сплошная
Внезапно, средь белого дня.
Собаки и птица лесная
Умолкли. И всё – ти-ши-на.
И страх, и надежда на чудо,
На то, что рассеется мрак.
И – лучик блеснул из-за круга.
Да здравствует солнце! Ура!
***
Разбег. Толчок. И твердь земная
Благословляет в небеса.
Бывало, да, во сне летаю,
Но как открою я глаза –
И, к сожаленью, те же стены,
А не манящий горизонт.
Чудно – запоминал во сне я,
Как сделать правильно разгон,
И руки-крылья как расставить,
Чтобы лететь, лететь, лететь!
Запоминал я это все в деталях,
Чтоб наяву потом взлететь.
Вот одного не представляю:
Как тормозил, прервав полет?
Хотя, по логике, пожалуй,
Срабатывал …автопилот.
***
Открытий научных немало,
И новых лекарств – ого-го!
Где средство, чтоб добрыми стали?
Ну, кто изобрел бы его?...
***
На луне все предметы весят в 6 раз (5,92) меньше, чем на  земле
так как луна в 6 раз слабее притягивает к себе, чем земля.

А на Луне-то все ж полегче.
Туда б устроиться пожить:
Там легче камни, люди, вещи,
И, значит, меньше вес у лжи.

Я от нее устал чрезмерно,
От подлости, коварств, вражды.
Боюсь лишь, нету там, наверно,
Земной такой же красоты…

Она не броска, без изыска.
Ну что? Березка, луг, река.
Но отчего в нее, скажите,
Глядятся даже облака?

И я готов любой травинке
Читать стихи сейчас и впредь,
С рябиной тонкою в обнимку
И погрустить и песню спеть.

Природа лишь меня и держит
На грешной матушке-земле.
А надломись вот этот стержень –
Тогда, увы, кранты и мне…
***
Мне нравятся гудки электровозов
И суеты вокзальной переклик –
И в самый зной, и в лютые морозы
Здесь жизнь не затихает ни на миг.

А это ж здорово – когда движенье,
Когда манит далекий горизонт.
И чтоб потом – какое наслажденье! –
В родной опять вернуться дом.
***
Лучший день

Однажды был в Москве проездом,
В ГУМ мимоходом заскочил.
Там все спешат, куда-то лезут.
- За чем тут очередь? – спросил.

Хотя и кто-то мне ответил,
Не понял толком, что к чему.
Стояли в очереди этой
И иностранцы по всему.

А в это время от прилавка
С покупкой женщина пошла.
Я попросил взглянуть на чашки,
Которые она несла.

- Как я давно купить мечтала
Набор посуды вот такой, -
Ее глаза вовсю сияли.
- Наверно, импортный? Постой! -

Перевернув вверх донцем миску,
Три буквы сразу отыскал.
- Вот «ЛМЗ». Из нашей Лысьвы
Эмальпосуда, - ей сказал.

Хотел еще добавить слово
Про наш прославленный завод,
Про то, какой народ толковый
В уральском городе живет,
Про то еще, как сам на прессе
Такие миски штамповал.
В моей груди теснилась песня!
Но голос мой вдруг задрожал.

- Посуда добрая. Спасибо, -
Сказала женщина при всех.
А я стоял, молчал, как рыба,
И теребил на шубе мех.

…Вдали от города родного
Средь незнакомых мне людей,
Клянусь вам самым честным словом –
То был один из лучших дней!
1988.
***
О времени

Порой дела мы переносим
На завтра, после, на потом.
Спохватишься – а тут и осень,
Зима седая за окном.

Глазами вроде все бы сделал,
Да немогутность в плен берет.
…Как часто мы не ценим время:
Оно взаймы нам не дает…
***
Есть город прекрасный

Есть город уральский с названием Лысьва,
Что значит «лесная вода».
Куда бы ни ехал, куда б ни стремился,
К нему возвращаюсь всегда.
Такого большого нет города в мире,
С улыбкой о том говорят:
Раскинулась Лысьва аж до «Сахалина»,
На запад - до самых «Карпат».

Над прудом склонилась плакучая ива,
Кипрей на угоре зацвел.
Скажу откровенно, я места красивей
Искал, но нигде не нашел.
«Вставай, просыпайся, сторонка родная!» -
Гудок на заводе пропел.
Умельцы опорного края державы
Шагают: у них много дел.

С Урала, где долгие лютые зимы,
На юг не летит воробей.
Ты выстоишь, знаю, мой город любимый,
Я крепче не видел людей.
В цехах металлурги ковали Победу,
Про отдых забыв и покой.
Войну потому одолели мы эту,
Что жили единой семьей.

Иду я тропинкой вдоль речки Травянки,
Ласкает лицо ветерок.
С окраины слышатся звуки тальянки -
Живет мой родной городок!
Есть город прекрасный с названием Лысьва,
Что значит «лесная вода».
Куда бы ни ехал, куда б ни стремился,
К нему возвращаюсь всегда!
***

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи  в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою»
                Сергей Есенин

Я в грудь себя не бил ни разу –
О, дескать, как люблю я Русь!
К чему бросаться громкой фразой?
Я лучше с удочкой пройдусь,
Оставив след в траве росистой,
От полустанка Лязгино
По речке детства, речке Лысьве.
О, как здесь не был я давно!
Вот тут когда-то пацанами
Мы до рассвета жгли костер,
Купались, спорили, мечтали,
Тайком курили «Беломор».
А вон та самая береза –
К воде шагает с бугорка.
Как по весне лила ты слезы -
Тебя жалели облака.
К ней подойду, прильну щекою.
Она ветвями обовьет
И что-то светлое такое
Мне нежно на ухо шепнет.
…Я в грудь себя не бил ни разу
И не кричал: «Люблю я Русь!»
Уж так полно любви в то фразе –
Я …расплескать ее боюсь.
***
Стихами мир не переделать.
Так, может, подвести черту?
Но ведь у вишни даже спелой
С кислинкой ягода во рту.

Кому она – вкуснее нету,
Другим – варенье из плодов.
Так и у каждого поэта
Свои поклонники стихов.
***
Поэзия – из родника водица,
Лекарство и крепчайшее вино.
Поэзия – возможность не скатиться
На самое глухое жизни дно.
***
Как дерево не может без дождей,
Ему нужна поддержка извне -
Так человек не может без друзей,
С которыми идти по жизни.
***
Живи во благе, Русь моя!

Не так уж плохо все, ребята.
У жизни явный перевес:
Умру – останутся внучата,
И то же солнышко с небес
Им зайчиков подарит. Будут
На зорьке петь им соловьи.
Земля обрадуется плугу,
И будут песни о любви.
И верю, матушка-Россия –
О ней писал с печалью я –
Вернет себе былую силу.
Живи во благе, Русь моя!

















«Желаю вам чистого неба, добра…»

Милые люди, желаю вам
Чистого неба, добра,
Чтобы улыбкою славною
День начинался с утра,
Чтобы смеялося солнышко,
Сердцу даруя тепло,
Чтобы семейное зернышко
Колосом спелым взошло!
Чтобы житейские хлопоты
Не затмевали рассвет,
В каждой травиночки шепоте
Вы распознайте привет.
Есть в нашей жизни расхристанной
Буйная зелень и гарь,
И притяжение пристани,
Знойный июль и январь.
Не на бумаге рождается
Судеб людских полотно.
Ляпы такие случаются –
Дать бы поправочку, но…
Только не надо отчаянья,
И не меняйте коней:
Ветки с плодами качаются,
Соком питаясь корней!
               ***
Предзимье
Валерию Возженникову

Предзимье стихами обижено.
Не то, что, к примеру, весна:
Капелью и солнцем пронизана
Почти в каждой строчке она.

А в пору предзимнюю времечко
Как будто устало шагать –
На взгорке присело у реченьки:
«Чего же теперь ожидать?»

Природа печально-унылая:
Метели, мороз впереди…
Дрожит каждой веточкой милая –
Где силы такие найти,
Чтоб выдержать зиму ей властную,
А после обрадовать вновь –
Есть в мире столь хрупком, неласковом
И вера, надежда, любовь!
***
                Маме

Когда нам становится страшно,
«Ой, мама!» - кричим каждый раз,
И хоть ее нет рядом с нами,
Беду отведет мать от нас!
***
                Сыновьям
Мальчики-мужчины,
Вам лишь двадцать пять.
Нет еще морщинок,
Да и рядом мать.

Мальчики-мужчины,
Вам уж двадцать пять.
И пора отныне
Все самим решать.

Что же бы вам, парни,
В жизни пожелать?
Добрыми делами
День свой начинать,

Чтоб не отрывались
От родной земли,
Чтобы дети ваши
Крепкими росли,

Чтобы в доме было
От любви теплей,
Жен боготворили,
Верили в друзей.
***
Таежный тупик
Василию Пескову      

Я всё чаще Агафье завидую,
Что в таежном живет тупике.
Правда, нет у неё телевизора,
И одна от людей вдалеке.
Но зато по субботам не надо ей
В электричке трястись два часа,
Чтобы стали зеленой наградою
После затхлой квартиры леса.
Желтый смог, что навис по-над городом,
Не грозит ей, пожалуй, пока –
Над избушкой её, над угорами
Белым лебедем мчат облака.
Свежий воздух, на травах настоянный,
Голубая прохлада реки…
Ну, а мы же - в бетон замурованы,
В комфортабельные тупики.
Не знакома Агафья с нитратами,
Вот кому не хамят продавцы!
Не встречалась она с бюрократами,
Не собьют её с толку лжецы.
Забастовки её не касаются,
Повышение цен не страшит,
У прилавков она не толкается,
Чтобы где-то урвать дефицит.
Зло на ней не срывают начальники.
Суета городская не в счет.
Только что это песни печальные
На закате кукушка поет?
…Одиночество – штука не сладкая.
Сердце наше, оно не гранит.
И вздыхает Агафья украдкою:
Может, нынче Песков навестит?
***
                Тем, кто в дороге

Песнь видавшего виды мотора
С первой ноты знакома ему.
Нет мелодии лучшей шоферу,
Когда едешь сквозь холод и тьму.
С благодарностью к вам и с поклоном -
Все, кто ценит нелегкий ваш труд.
Пусть дороги кончаются домом,
Где родные вас любят и ждут!
***
«Живописцы, окуните ваши кисти…»
                Булат Окуджава

Художнику под силу
Влиять на ход вещей.
Чтоб сделать жизнь красивой
И добрыми людей,
Маэстро – в руки кисти,
Макнет он их в рассвет
И черные все мысли
Окрасит в белый цвет.
И улыбнется грустный,
А слабый стал сильней.
И мир жестокий, гнусный
Уже чуть-чуть светлей.
…Кто запах лета, листьев
В картине ощущал,
Знай: автор тот не кистью,
А сердцем рисовал.
***
Друзьям из литобъединения
«Родник»

Когда все силы на пределе,
Иль очень тягостно в груди,
Я открываю эти двери,
Мимо которых не пройти.

Пусть за окном бушует вьюга –
Здесь слышны трели соловья,
Влюбленных смех и звон кольчуги,
И говор чистого ручья.

Здесь можно солнышка коснуться.
Пройти тропинкою в овсе,
В волну морскую окунуться,
Босым побегать по росе.

Здесь пахнет в январе сиренью,
Грустит гитара у костра.
Здесь можно задержать мгновенье,
Умчаться в Завтра и Вчера.

Так что же здесь, куда, поверьте,
Меня отчаянно влечет?
Все просто. Здесь, за этой дверью,
Сама Поэзия живет!
***
                Народным избранникам,
                страдающим многословием

Как много времени теряют в размышлизмах,
Хворают недержанием речей.
Когда же им заняться обустройством жизни
Униженных, страдающих людей?
***
Сестра милосердия
Екатерине Фефиловой

Сестра милосердия Катя
Походкою легкой вошла –
И сразу светлее в палате,
Прибавилось сразу тепла.

Сама молодая, как зорька,
И черные брови вразлет.
Мы все встрепенулись на койках:
Лебедушка наша плывет.

Тому улыбается мило,
О жизни с другим говорит.
И кажется – прибыло силы,
И лучше уже аппетит.

Сердечное доброе слово,
Я вам заявляю всерьез,
Сильнее лекарства любого,
Оно заменяет наркоз.

Я раньше боялся уколов,
При виде шприца голосил.
А тут не почувствовал боли –
Как будто комар укусил.

За окнами холод и слякоть,
А в нашей палате – весна!
Сестра милосердия Катя
С собою ее принесла.
***
Сергею Есенину

За Сергея Есенина
Поднимаю бокал.
Да, в его день рождения
Я опять буду пьян.
Пью за песнь недопетую,
За холщевую Русь,
Что богата поэтами.
Пью за светлую грусть.
Грусть по сердцу, как ножичком,
Так порой полоснет.
Ах, Сережа, Сереженька,
Что же Русь нашу ждет?...
***
          Георгию Свиридову

За окном петитом мелким
Дождик капает с утра.
Остывает суп в тарелке,
Накатила вдруг хандра.
Свет не мил. Куда бы деться?   
Пусто, холодно в груди.
Где костер, чтоб обогреться?
И друзья мои в пути…
Взял газету – не читалось.
Закурил. Открыл окно.
И мелодия прокралась
Ненавязчиво, легко.
Я сейчас уже не помню,
Как же всё произошло.
Только к сердцу потихоньку
Заструилось вдруг тепло…
***
               Внучке Наташе

…Румяная мордашка,
Веселые глаза.
Дед с внучкой-первоклашкой
На лыжах в лес скользят.
Спросила вдруг Наташа:
- Ты много знаешь, дед.
Вот королей, как раньше,
Сегодня в мире нет?
Пройдя в уме по странам,
Ответил дед Степан:
- Живёт король в Испании
По имени Хуан.
- Счастливые испанцы –
Как в сказке, всё у них:
Король со свитой, танцы.
Там есть и принц-жених? –
И светится девчонка,
От жизни чуда ждёт.
Пусть ей в родной сторонке,
Как в сказке, повезёт!
***
«Пусть бедная старость горюет о прошлом»
                Виктор Лихоносов

Пусть бедная старость горюет о прошлом,
А молодость смотрит вперед.
Так было, так есть и так будет. А впрочем,
Бывает и наоборот.

Ну, вот я старик. Уж седьмой мне десяток,
Но в завтра не прочь заглянуть.
Что будет с державой, скажите, ребята?
Тернистым останется путь?

Все также ли будет зеленою кроной
Шуметь за Уралом тайга?
Деревья пластают хапуги под корень…
Что лес? Им важнее деньга.

А вспомню былое – в сетях ностальгии
Бьюсь рыбой, попавшею в плен.
Ну, как от страны, столь могучей России
Остались лишь слезы и тлен?...

От вас все зависит, мои дорогие,
Кому чуть за двадцать сейчас.
Давайте же, парни, поднимем Россию!
Сколь можем, поддержим мы вас.

Одна, земляки, только просьба простая –
В забвенье не сдать старину.
Ведь это же прадеды ваши, сражаясь,
В боях отстояли страну!
                ***
                Внучке Маше

Ровно пять годочков Маше.
Ой, расти еще, расти.
Пусть же в бурной жизни нашей
Тебе встретятся в пути
Люди, щедрые душою,
С верой в Бога, доброту.
И тогда сама откроешь
В этом мире красоту.
Злым, жестоким мир не будет,
Если, Машенька, с утра
Улыбнешься солнцу, людям.
У тебя есть брат, сестра,
Мама, папа. Помогай им.
Свет и радость всем неси.
С днем рожденья, дорогая,
И здоровенькой расти!
31.08.11.
***
             Виктору Астафьеву

Как муторно было и скверно
На сердце в тот день у меня,
Пока не уехал в деревню,
Где лечит сама тишина.
Шагаю тропой вдоль залива
По мягкой траве-мураве,
А ветер, чудак шаловливый,
В любви признается листве.
Недаром «Пастух и пастушка»
Родились вот в этих краях –
В стоящей на взгорке избушке,
Где Муза бывала в гостях
У воина с русскою хваткой.
Да, жил здесь один сибиряк.
Эх, Виктор Петрович Астафьев,
О чем же у вас говорят
В раю? Ты ведь там обитаешь?
О жизни толкуют земной?
Быковку ли ты вспоминаешь?
В Овсянку ли рвешься домой?
Ты райские кущи, блаженство
В небесных цветущих садах
Сменял бы на то, чтобы женщин,
Как прежде, носить на руках,
Ловить окунишек на зорьке.
Ушицу хлебать у костра,
С друзьями – по чарочке горькой,
И байки травить до утра?
Весенним березовым соком
Ненастье в душе запивать,
Пронзительно-нежные строки
О русской природе писать?
Молчишь… Это значит, Петрович,
Ты, видно, согласен со мной.
Пускай к нам судьба и сурова,
Есть прелести в жизни земной!
…Быковка мне душу врачует
Неброской своей красотой,
Доверчивой песнью речушки,
Что воды струит под горой.
***
              В.С.Хорошавцеву

У меня скромны запросы.
На Канарах отдохнуть?
Нет, к Семеновичу в Плёсо –
Вот куда держу я путь.
С ним в рассвет уйдем на лодке
За лещами, судаком.
А под вечер чарка водки…
Хороша уха с дымком!
Здесь закаты так закаты,
Травы выше головы.
Пахнет сеном, пахнет мятой.
А на зорьке соловьи
Как засвищут – сердце, братцы,
Захлестнет любви волной.
Здесь не надо притворяться –
Все идет само собой.
Далеко с крутого яра
Голубой простор видать.
Не встречал другого края,
Где такая благодать.
Да и люди здесь простые,
С распростертою душой.
За тебя, Семеныч, пью я.
Будь здоров, мой дорогой!
                ***


                Сыну Павлу

Ты в детстве плакал как-то горько,
Когда однажды прочитал
Рассказ писателя Толстого
Про льва с собачкой. И сказал,
Навзрыд рыдая, безутешно:
«Мне, папа, очень жалко их».
Всегда будь добрым к братьям меньшим
И научи детей своих
Любить природу, дом, Отчизну,
Суметь не растерять друзей,
Быть сильными, но с сердцем чистым.
Так сложно жить среди людей…
***
                Маме

Как оживлялась наша мама,
Когда ее просили мы,
Чтоб рассказала нам про раньше,
Про дни далекой старины.
И на глазах – вот это диво! –
Из женщины почти седой
Мать делалась такой красивой,
Совсем девчонкой, молодой.
И вот мы с ней на сенокосе,
Где травы выше головы,
Со смехом мчимся в день морозный
На санном поезде с горы.
Переживаем с ней до боли,
Сдержать не можем горьких слез,
Когда Лебедку с жеребенком
С конюшни повели в колхоз.
…Увы, сегодняшние дети
Знать про былое не горят.
Они засели в Интернете,
А их родители сидят
Не на диете, так на даче,
Не разгибаючи спины,
Над грядкой луковою плачут
Под песни юной старины…
***
                Геннадию Романову

Стоит деревушка Парканы,
К сосновому бору припав.
Когда-то здесь жили крестьяне.
Как пахло от скошенных трав!
Резвились детишки на воле,
Грибы собирали в лесах.
В страду всей деревнею – в поле,
Метали стога на лугах.
Как валом девятым реформы
По русским прошли деревням:
Не пашут, не сеют потомки.
К домам подступает бурьян…
С пяток и домов-то в Парканах
Осталось сегодня, друзья.
Но те же над речкой туманы,
Все также восходит заря.
Пускай не растут здесь бананы,
Картошечка как-то родней.
Всегда к ней с поклоном Романов,
Мужик деревенских корней.
По паспорту он - горожанин,
По духу – сторонник села.
Поэтому живы Парканы,
Еще плодоносит земля.
…Глубинкою сельской Россия
Издревле была и сильна.
Расправит ли нет она крылья?
Вернутся ли те времена?
***
       Галине Старовойтовой

Будь хоть ты какого роста –
Депутат или плебей,
Умереть в России просто,
Выжить – дело посложней…
***
                Наде

Встряхнись, моя подружка!
За наши тридцать пять
Домашненького в кружку
Плесни-ка, чтоб опять
По жилам кровь взыграла,
Огонь блеснул в глазах.
А чтоб ты не скучала,
Возьму - и на руках
Умчу до сеновала
В душистую кровать
И буду, как бывало,
…Стихи тебе читать –
Про белую березу,
Земную благодать,
Про то, что нас морозы
Не смогут испугать.
Бросайся же в объятья!
Что? Ноженька болит?
Да и меня проклятый
Разбил радикулит.
Ну, ладно. На диване
Тихонько посидим.
Тебе чайку в стакане?
Иль телек поглядим?
Ах да, тебя ж соленья-
Варенья в кухне ждут.
Вот допишу маленько
И тоже подойду.
Закручиваю банки,
Таскаю на балкон.
Что делать? Нет служанки.
И я не фараон.
Увы, брак – не сметана,
А повседневный труд.
Зачем надел я, мама,
Супружеский хомут?
Почитывал бы вволю,
Рыбачил. Столько дел!
... – Ну чё там, Надя, скоро?
Я кушать захотел.
И где моя футболка?
И нет очков моих.
Одна ты знаешь только,
Куда засунул их.
Ну точно: без Надюшки
Я – спиннинг без блесны,
Несмятая подушка,
Подснежник без весны…
***
                Валерию Возженникову

В селе есть улица Специалистов –
В советские назвали времена.
Живут на ней доярки, трактористы.
И песни здесь поют, как вся страна.

На той же улице в дому с калиной,
Что по весне рвалась сбежать в поля,
Жил человек. Специалистом слыл он
На чудные и горние дела.

Нанизывал слова на куст сирени
И ямбом он ковал коней гнедых.
…И из калитки тихо в час вечерний
Шагал к соседям вечно юный Стих.
                ***
                Отцу 

Войны минувшей ветераны,
России стойкие бойцы,
Мы бесконечно благодарны
Вам, наши деды и отцы,
За то, что ярко солнце светит,
За тихий вечер у костра,
За то, что могут наши дети
Спать безмятежно до утра,
За то, что завтра на работе
Опять увижу я друзей,
За то, что мы пойдем в субботу
Ловить с сынишкой карасей.
Фатой черемуха накрылась -
Опять на выданье весна.
Не дай же, Бог, чтоб повторилась
Еще одна, одна война...
***
Последняя игра

                Друзьям по спорту 

Секундной стрелке сделать оставалось
Всего один, один лишь только круг.
Нам надо выиграть во что бы то ни стало.
Отдай все силы для победы, друг.

А до нее один бросок прицельный –
И на одно очко мы впереди.
Но ведь об этом знает и соперник,
Который не уступит без борьбы.

Вдруг из угла площадки прямо к центру
Мяч наконец-то долетел ко мне.
Рывок к щиту. Не подвели бы нервы…
Ну, слава Богу, точно. Мяч в кольце!

Спасибо, Леха. Пас был ювелирный.
Теперь держись, ребята, до конца!
Не занимать нам выручки взаимной,
Характер есть у каждого бойца.

Ни техникой, ни ростом в баскетболе
Победы легкой нынче не добыть.
От чувства локтя, выдержки и воли
Порой зависит весь исход борьбы.

Сплав скорости и четкой передачи,
Отчаянная схватка под щитом…
Кому же ты, Фортуна, шлешь удачу,
С трибуны машешь розовым платком?

Дружище Спорт, всегда ты будешь молод.
Вот потому сегодня мне, друзья,
Пришла пора расстаться с баскетболом,
Поскольку молодость вернуть нельзя.

Да это так. Назад возврата нету.
Но как же мне остаться молодым?
Прошу, судья, игру продлите эту.
Продлите жизнь мою, ну хоть на миг один…
***
                Клавдии Савиной

Она Эдит Пиаф играла
Проникновенно, от души,
Что не заметил, как из зала
За ней умчался я в Париж.

Шел Елисейскими полями,
Стоял над Сеною-рекой.
О, как она Пиаф играла!
Играла сердцем и душой!

…Когда в груди уюта нету,
Беру на Савину билет,
Чтоб зарядившись ее светом,
Приблизить солнечный рассвет!
***
Три Гены
Моим друзьям Геннадию Романову и Геннадию Суслову

На свете, а именно в городе нашем
Три друга живут чудака.
Не мягкий диван и не телек им краше,
А ветер, леса и река.

Петрович, большущий любитель пернатых,
Бывало, уйдет с ружьецом.
Но редко щека прикоснется к прикладу:
Сидит, очарованный, он.
Сидит на валежине, слушает песни
Уральских доверчивых птах,
Забыв о кручине, заботах житейских.
И светится радость в глазах.

А младший Иваныч до «девок» охочий –
Так пчелок своих он зовет,
Которым в Парканах понравилось очень,
А больше всего пчеловод.
Он каждую любит и нежно лелеет,
Из ложечки кормит медком.
И «девки» работают, сил не жалея,
И благостью полнится дом.
 
А третий, Васильич, рыбак, стихотворец.
С природой ему по пути.
Васильичу дайте лишь полную волю –
И дома его не найти.

Друзья суеты городской не терпели,
Им легче в таежной глуши,
Чтоб утром на зорьке соловушки пели,
Врачуя недуги души.
                ***
                Садоводам

Как вкусен он, огурчик первый,
Взращенный собственной рукой!
…Но сколько сил ушло и нервов,
Чтоб уродился он такой.
Ах, садоводы дорогие,
Земли-кормилицы друзья,
В день солнечный и в непогоду
У вас у всех одна стезя –
От городской толкучки, дыма
До мятой пахнущей гряды,
И где горит неугасимо
Костер калины. И цветы!
Зимой болячки донимают,
То оттепель, то гололед.
Но только лишь снежок растает,
Рюкзак за плечи – и вперед!
***
   М.С.Астафьевой-Корякиной

Машенька, Маня, Мария…
В имени, данном отцом, - 
Песни Урала, Сибири,
Милый родительский дом.

Машенька! – Птицы щебечут,
Солнечный зайчик в руке.
Святость Марии излечит
Душу при боли-тоске.

Машенька, Маня, Мария…
Что еще в имени том?
Поле, березки, Россия,
Русских церквей перезвон.

Веры, надежды, терпения,
Хворей поменьше при том.
Добрая, сильная женщина,
Низкий земной поклон.
***
                Юрию Вавилину

Отпуск лишь оформил я –
За спину рюкзак.
И скорей из города –
Только шире шаг.

От людей завистливых,
Хамства, суеты,
Копоти промышленной
Побыстрей уйти

В край, где нету подлости,
Черствости и зла.
В том краю безоблачном –
Торжество тепла!

Снова душу лечит мне
Голубой простор,
У реки под вечер я
Разложил костер.

От ухи наваристой
Аромат с дымком.
Здесь у тихой старицы
Все идет ладом.

Подружился с зорькою,
Ивой, камышом,
Родничком под горкою,
Бойким ветерком.

Здесь любой травинке я
Доверял мечты,
Со звездой таинственной
Говорил на «ты».

Служит мне транзистором
Певчий соловей,
Крышей – небо чистое,
Спутником – ручей.

Не мутит от серости,
Сгинула хандра.
Унесу их в сердце я,
Эти вечера.
***
       
          Николаю Яковлеву

Мы сидели с Николаем
У речушки. Тишина.
Обжигались крепким чаем,
В кружках плавала луна.
Не спеша текла беседа
Про лещей да судаков,
Хоть поймали перед этим
Только пару окуньков.
- Ветер северный, давленье, -
Оттого и мал улов, -
Николай сказал степенно
И в костер подкинул дров.
- Да и в этом разве дело? –
Рассуждал товарищ мой,
- Я вот здесь душой и телом
Отдыхаю в выходной.
Глянь – кругом такое диво!
 На словах не передать.
Стоит раз один увидеть –
Не забудешь никогда.
И подумать даже страшно,
Что такая красота
Может в миг один взорваться
И исчезнуть навсегда…
Вот бы взяли генералы
Всех враждующих сторон
Да махнули на рыбалку –
К нам сюда на водоем.
Побродили б с удилишком,
Чай попили у костра,
Перекинулись в картишки
В подкидного дурачка.
Да попарились бы в бане –
Вон хоть в той на берегу,
Чтоб из баньки в речку прямо –
Благодать, я вам скажу!
Прекратили б эти споры –
Кто кого сейчас сильней,
А ловили бы на зорьке
Голавлей да окуней.
Надо чаще на природе
Быть воинственным мужам –
Здесь от мыслей об угрозе
Перейдут они к стихам.
…Где-то тенькнула пичуга,
В камышах раздался всплеск.
Разлилась заря в округе,
Подожгла за речкой лес.
Зайчик солнечный сквозь ветки
Прыгнул прямо на ладонь.
И не верилось, что где-то
Падают от пуль и бомб…
***
          Валентине Толкуновой

Голосок приятный, нежный
Прорывается в эфир –
Так торопится подснежник
Посветлее сделать мир.
***
            
                Владимиру Высоцкому

В эпоху гнусную застоя
Бард на эстраде – редкий гость.
От тех блюстителей покоя
Что испытать тебе пришлось?
Но мы с тобой не прихотливы.
Вот это небо – наш шатер.
В кругу друзей жизнелюбивых
Звени, струна! Гори, костер!
Нам не к лицу искать, где легче.
Еще не кончился задор.
Возьмемся за руки покрепче.
Звени, струна! Гори, костер!
Да, в этом мире мы не вечны,
Но кто-то должен дать отпор
Насилью, хамству, бессердечью.
Скачи, мой конь, во весь опор!
Мы поспешим тому навстречу,
Кто жаждет правды, доброты.
А кто живет себе беспечно –
С такими нам не по пути.
Пусть показуху – глянец внешний,
Бумажных дел круговорот
С земли сметает ливень вешний
Под звук твоих призывных нот!
С душою хрупкой, как подснежник,
Горячим сердцем в струны бей
И словом искренним и нежным
Дойти до каждого сумей.
Чтоб не свалили злые речи,
Подобно выстрелу в упор,
Возьмемся за руки покрепче.
Звени, струна! Гори, костер!
***
                Дочери Юлии

Родилась ты в год застоя
Под призыв фанфар и труб.
В той эпохе славословья
Позатерли слово «труд».
О твоей счастливой жизни
Так «заботилась» страна,
Что однажды в магазины
Вдруг нахлынула волна
И смела песок, конфеты,
Масло, спички и т.д.
Но довольно уж об этом.
Жить-то как теперь тебе?
Отвергать ли все, что было?
Перестройку восхвалять?
Ты хрупка. И хватит ль силы
В этом мире устоять?
Все сейчас всплыло наружу –
Секс, преступность, дефицит.
Как сберечь свою тут душу?
Ведь не прятаться же в скит.
За тебя, поверь, тревожно.
Вправе ты спросить меня –
Все ли сделал, что возможно,
Для сегодняшнего дня?
Нет, конечно. Стыдно даже.
Где бы крикнуть – я молчал.
Что начальство ни прикажет –
Все покорно исполнял…
Да, порой себя, как личность,
Я в такой узде держал.
Все катилось по привычке,
Я не жил – существовал.
Нынче времечко другое.
Мои промахи учти.
И не гнись перед судьбою,
Не сворачивай с пути!
Вместе с тем, ты на сердечность,
Доброту не поскупись.
Это ценность, это вечность –
Вот на этом и держись.
Чтоб теплом людским согреться,
К ним ты с радостью иди.
Свет души и щедрость сердца,
Не держи их взаперти!
1990
***
                Сергею Есенину

Вернуть былое я не в силах,
Лишь память рану бередит.
Ах, где ж святая Русь, Россия,
Дарившая любовь в груди -
Любовь с печалью, просветленной
Есенинской родной строкой?
Вернись же, Русь, зеленым кленом,
А не опавшею листвой…
***
О черном и белом
         
              Алексею Решетову

Чернила черные и ручка
Того же цвета. Но – дела! –
Как будто солнца яркий лучик
Струится стих из-под пера.

А кто-то белой авторучкой
На белый лист такую мразь
Из сердца черного обрушит –
Родную мать затопчет в грязь…
***      
«Кроха жаворонок в сини
Трепыхается, чудной.
Будто тянет, что есть силы,
Всю планету за собой»
           Валерий Возженников

Когда стихи твои читаю,
Я слышу жаворонка трель –
И боль в моей груди стихает,
И кружит, кружит чувств метель.
И вместе с ним я улетаю
В подзанебесную купель,
Но ненадолго. Вновь спускаюсь
По нитке-песенке на твердь:
Меня земля не отпускает –
Моя распахнутая дверь.
Мне здесь до боли все знакомо –
Погост, где спит родня моя,
Калитка дедовского дома
И куст калины у ручья.
Когда стихи твои читаю,
Я слышу жаворонка трель –
И боль в моей груди стихает,
И кружит, кружит чувств метель.
***
«Рядышком с берегом
Мертвое дерево.
И ствол от коры –
Прошлись топоры»
        Федор Востриков

Какое буйство красок
Нам дарит нынче осень!
«Вглядись, как мир прекрасен!» -
Она с мольбою просит.
А мы его пластаем
Безжалостно и грубо,
Того не замечая, -
Себя под корень рубим…
***
                Жене
Рассуждаем о ценностях вечных,
О высоких материях мы.
А о самом простом, человечном
Вспоминаем лишь в хмурые дни.

Вот пришел я с рыбалки промокший,
Как трофейная лошадь устал.
А жена: «Может, в баньку ты сходишь?
И с морозу неплохо сто грамм…»

Ах, какое блаженство, поверь мне,
В русской баньке себя отхлестать!
А потом по чуть-чуть с благоверной
Русской водочки  чарку принять.

…Мировые проблемы, конечно,
Для политиков очень важны.
Только мне как-то ближе, душевней
Добрый взгляд и забота жены.
***
                Валентину Курбатову

Я помню, «Пулеметное гнездо»
Мы в детстве звали «Бабушкой в окошке».
Переиграть дружка не мог никто:
Был Женька Рябов сильный городошник.
В чижа, в лапту – о, как играли мы!
Домой силком нас мамы загоняли.
Где игры нашей русской старины?
Куда же вы, родные, подевались?
Царил в тех играх единенья дух -
Его и сыновьям отцы привили.
Нет, даже и матерому врагу
Не покорить артельную Россию!
…Вот Женьку Рябова до боли жаль.
С гранатою, как с битой, шел на танк он –
Подбил, но, пулею сраженный, пал:
Погиб геройски наш дворовый Данко…
«О, женщина! Чудо-загадка…»

Письма из Разлуки

Дорогая моя россияночка,
Вот опять вдалеке без тебя.
Я на щечке целую ямочку…
А проснусь – только шорох дождя.
Вижу я: заплетаешь косички ей.
Слышу «Мама!» - её голосок.
Твои руки, такие близкие
Поправляют дочурке платок.
Знаю я – ожидаешь ты весточки.
Да и я тороплюсь домой.
Крутануть бы, чтоб раньше встретиться,
Наш голубенький шарик земной!
Ветры южные дуют порывисто:
Вот умчался на север листок –
В ту сторонку, где ждет меня милая,
Где ромашки, луга, родничок…
Провожу его взором завистливым
И, разлуки печаль прогоня,
Ухвачусь за ближайший листик –
Мчите, ветры, к любимой меня!
***
В голубой вышине – ни облачка,
Залит солнцем июльский день.
А души моей тучи робкая
Незаметно коснулась тень
Ты сейчас далеко от дома.
В четырех неуютно стенах.
Без тебя я могу сделать промах:
С одиночеством я не в ладах.
Жду письма твоего с нетерпением –
Полегчало б от строчек родных:
Для меня они, как исцеление.
Я в плену у разлуки без них.
Как ничтожны былые ссоры,
Суеты заколдованный круг.
Да пусть будет их больше втрое –
Только б вместе, без долгих разлук!
Мою лодку на скалы на серые
Подхватило струей, понесло…
А туман над рекой не рассеялся,
Хоть бы солнце скорее взошло.
С каплей влаги в лихую засуху
Оживают в полях колоски –
Поддержи меня словом ласковым,
А иначе сгорю от тоски.
Поддержи меня словом ласковым.
Есть письмо! Я сажусь за стихи!
***
Какое счастье – весточка из дома!
Ну, наконец и мне письмо пришло.
Простой листочек с почерком знакомым –
И на душе становится тепло.
Я вскрыл конверт – и больше нет разлуки.
Ступеньки-строчки к дому привели.
Калитка распахнулася без звука…
Ну, здравствуйте, хорошие мои!
Ты всё хлопочешь, милая, по дому.
Да хоть присядь, маленько отдохни.
Как вкусно пахнет чем-то испеченным.
А ну-ка что там? Пироги? Блины?
Как подросла ты, доченька однако.
Пожалуй, туфли мамины как раз.
А у тебя, проказник конопатый,
Опять синяк украсил левый глаз.
Куда же вы уходите так быстро?
Ну, вот уже «Целуем крепко. Ждем»,
Пожалуйста, пишите чаще письма
И поподробнее, прошу вас, обо всём.
***
«Бежит река, в тумане тает…»
                Евгений Евтушенко

Туман над речкою сгустился,
В деревне гаснут огоньки.
А мне не спится. Мама, я влюбился.
Прощайте, беззаботные деньки.

Она с другим на танцы ходит,
Ее не смею пригласить:
Ведь друг мой глаз своих с нее не сводит.
Ах, как, скажи, мне, мама, дальше жить?

О ней одной все мои мысли.
Мне б только знать, что есть она.
Я по ночам пишу любимой письма,
Но их читает лишь одна луна.

Весна растопит лед на речке,
Засвищут в роще соловьи.
Быть может, милая, в твоем сердечке
Найдется место для моей любви?...
***
Не согласен я с теми, кто против разлуки.
Есть какая-то мудрость, мне кажется, в ней.
В одиночестве ближе и четче все звуки,
И сердечные струны намного слышней.
Сразу ясно, какая из них зафальшивит.
Вот ослабла одна. Я её подтяну.
Камертон у разлуки один – верность милым.
По нему и настрою я эту струну.
Проверяет разлука влюбленных на прочность,
На экзамене этом подсказки не жди.
Ох, как долго вы длитесь, холодные ночи.
Занавесили солнце седые дожди…
Но зато как блаженны минуты при встрече!
Будто месяц медовый пришел к нам с тобой…
То ли утро сейчас? А быть может, и вечер?
Ты, пожалуйста, время, шагай стороной.
***
О, как дожить до завтрашнего дня свиданья?
Мы все в плену у Бога и страстей.
Как сделать так, чтоб время шло быстрей?
Нет ничего томительнее ожиданья…
***
В ночной тиши часов удары:
Четыре… Пять… А я не сплю.
Вдруг за окном взахлеб гитара:
«Аленка, выйди! I love you!»

Прилив – отлив. Разлука – встреча.
Измена – верность. Плач и смех.
Земля и небо. Утро – вечер.
Мороз – жара. Провал – успех.

Да, наша жизнь сплошь из контрастов.
Один не спит: ушла любовь.
Другой влюбился, пьян от счастья,
И целый мир обнять готов.
***
Я был от природы не смелым
По части любовных забав.
Прекрасного женского тела
Коснулся, супругом лишь став.
Не то, что друзья-одногодки:
Вон Колька со школьной скамьи
С какой-то доступной молодкой
Познал уже пламя любви.
Про всё рассказал он, в деталях.
И чтобы не слыть простаком,
Ему так красиво наврал я,
Что был обожжен тем огнём!
Ведь я же читал Мопассана,
Боккаччо, Эмиля Золя.
О страстной любви – по романам –
Имел представление я.
Но разве сравнить те познанья
С тем, что испытал наяву?!
О, женщина! Чудо-созданье!
Да я потому и живу,
Что ты существуешь на свете,
Что рядом твоя доброта.
И ночью, и днем, на рассвете
Пленяет твоя красота.
Я жарко к губам припадаю,
В ладони упругая грудь…
Не надо, не надо мне рая.
С тобой хорошо мне и тут –
На грешной земле с предначертанной,
Отнюдь не завидной судьбой.
О, если бы не было женщины,
Давно бы покончил с собой!
***
Лавина, хлынувшая с горной кручи,
Всё на пути своем она сметет.
- А нет ли силы более могучей?
- Да, есть. То страсть, что к женщине влечет!
***
Приметы есть весенние –
Ручьи, грачей прилет.
Но главная – то женщина
Прекраснее стает!
***
Письма любимых храните –
В хмурые серые дни
Душу согреют они.
Письма любимым пишите!
***
Ах, любовь, что ты делаешь с нами?
Ты и солнце, но греешь сильней.
Ты весна, ты и осень с дождями,
Сама жизнь, но чуть-чуть посложней…
***

Какое же чудо, ребята,
Всевышним даровано нам!
О, жизнь!
Какой ни была б ты проклятой,
Не рвется душа к небесам,
Где рай нам сулят и блаженство,
Где вечный покой и весна.
…Но как же мне быть там без женщин,
Рыбалки и чарки вина?!
***
Я думал, любовь лишь для юных –
Кому за семнадцать чуть-чуть.
Но тронув души моей струны,
Ты что-то вдохнула мне в грудь –
И в ней занялось, запылало.
Пожар перекинулся в кровь…
Куда подевалась усталость?
Тебя я как прежде готов
Носить на руках до рассвета,
В душистом стогу целовать,
Тропинкой, пропахшею летом,
С тобою по лугу бежать.
О, женщина! Чудо-загадка,
Огонь, и чистейший родник,
Крапива и в поле ромашка.
О, женщина! Вечность и миг!
Прости непутевого мужа.
Случалось, тебя обижал.
Прости, что в житейские стужи
Теплом не всегда согревал.
***
Русской женщине

Про таких говорят – работящие,
Золотые, мол, руки у них.
Ни морозы, ни солнце палящее –
Не помеха для женщин таких.
А ведь жизнью она не обласкана,
Постоянно в заботах о том,
Что на ужин сготовить да к завтраку,
Как уютным ей сделать свой дом.
Магазины, хозяйство домашнее,
Стирка, дети, уборка, стряпня…
Каково же, друзья, в той упряжке ей,
Если воз этот тянет одна?
Вслух не скажет: «Ах, я не счастливая».
Ну, поропщет, а выход найдет.
До чего же она терпеливая!
Лишь украдкой слезинку смахнет.
Преклоняюсь пред русскою женщиной.
Будут песни, стихи ей слагать.
Только, кажется мне, слов поменьше бы –
Ей бы делом сейчас помогать.
1990.
***
Тепло от солнца, от камина,
Жар от мартеновских печей…
Да собери их воедино –
Огонь любви, он всех сильней!
***
Письмо с постскриптумом

Я писал тебе ночами.
Помнишь нежные слова?
Как в груди пылало пламя!
Как кружилась голова
От твоей улыбки милой
И от блеска черных глаз!
Всё теперь в душе остыло –
Был костер, да весь угас…
Не корю, не осуждаю,
Принимаю всё, как есть.
Только знаешь, дорогая,
Больше в душу мне не лезь.
В ней пустой и огрубелой –
Кровоточит свежий шрам.
Я прошу, другим не делай
Также больно. Ведь от ран,
Наносимых по живому,
Устоять не всем дано:
Ветке сломленной – весною
Зеленеть не суждено…
P.S. Сгоряча, видать, писал я
Эти строки для тебя.
Перечел – и стыдно стало.
Ну, какой же я балда!
Сам во всем был виноватый,
Лучше ты меня побей.
Не мужчины это статус –
Обвинять, кто послабей.
Вот ведь как – ушла обида,
Словно летняя гроза.
И хочу я снова видеть
Твои милые глаза!
Я уже изнемогаю…
Ну, хоть сделай лишь намёк –
И в момент, ты это знаешь,
У твоих я буду ног!
***
Люблю беременных я женщин:
У них в глазах особый свет –
В нем тайна, и любовь, и нежность,
И жизни крохотной рассвет.
Любой бы женщине на сносях
Прижался ухом к животу.
Увы, они о том не просят,
А сам стыжусь: вдруг не поймут?
Но так мне хочется услышать,
Как по тугому животу
Пинает ножкою малышка –
Мол, здесь я, люди, я расту!
Люблю беременных я женщин:
У них в глазах лучистый свет –
В нем песня, и весна, и вечность,
И жизни трепетной привет!
***
Зимнее время

Часы переводят на зимнее,
Свои перевел я давно:
К другому ушла моя милая…
Что делать? Видать, суждено.
Ах, времечко, времечко зимнее,
Ко мне ты явилось весной.
Душа и виски мои в инее,
А я ведь еще молодой…
***
Первая любовь

От одного окна к другому,
Волнуясь, переходит мать.
Дочь старшая ушла из дома
В тот вечер с парнем погулять.
Слегка откинув занавеску
И потушив сначала свет,
Глядит в окно: «Почти невеста,
А ей всего шестнадцать лет».
Вздыхает мать, в глазах тревога:
«Уже и за руки взялись?
А вдруг пойдут не той дорогой?»
- Отец, да что же ты? Очнись,
Ну оторвись же от экрана.
Да пропади он твой хоккей!
В конце концов, скажи - «Динамо» 
Иль наша дочь тебе родней?
…А в это время парень шепчет
Простые, глупые слова,
И у девчонки той беспечной
От них кружится голова.
Она ещё совсем не знает
О том, что первая любовь
На солнце льдинкою растает
И не вернется больше вновь…
***
Любовь отчаянна за сорок.
Ей можно многое прощать,
Но если есть в запасе порох,
Зачем сухим его держать?
Зачем стреноживать порывы?
Алмаз и в сумерках блестит…
Хочу любить без перерыва,
А смерть за всё меня простит.
Раздам богатство, власть и славу,
Оставлю лишь любовь одну,
Ведь без любви я пень корявый,
А я хочу встречать весну.
Хочу шуметь зеленым кленом,
Обняв березки гибкий стан,
Хочу читать стихи влюбленным,
Умчаться песней к облакам.
Твою любовь сочту за благо –
Ей-Богу, ты моя судьба.
Березка стройная, о, Лада,
Как я скучаю без тебя…
Спроси: «Что горше всех на свете?»
Тебе отвечу без труда:
- Разрыв с любимым человеком,
А остальное – ерунда.
Спроси: «Что слаще всех на свете?»
- Твой поцелуй. Он слаще всех.
Но потуши сначала свечи:
Он сладок так - пусть вводит в грех…
***
В мои лета пора о Боге
Всерьез задуматься уже
И проторить к Нему дорогу
Своей измученной душе.
Пошел. Вдруг женщина навстречу
Неописуемой красы.
Я, вмиг лишившись дара речи,
Свернул с намеченной стези.
Забыл про Бога, и про годы –
За ней шагаю я вослед.
Так кто сильнее? Бог? Природа?
Да просто Божество и есть
Ты, женщина, - душе отрада
И вечный двигатель мужчин.
Кому уж как, а мне – услада
До самых, верится, седин!
***
Сколько песен любимой пропето,
Сколь тропинок прошли мы вдвоем!
Вот и наше медовое лето
За бревенчатым скрылось углом.
Начиналось всё просто – с застолья,
Пожелания близких, друзей.
А теперь ты в краю белоствольном,
Я ж под солнцем палящим степей.
А у нас всё спокойно, родная.
Лишь тревожат границы покой
Журавли, что, курлыча, над нами
Улетают в мой край дорогой.
Но появится первый подснежник,
Улыбнется влюбленным Весна –
И с дочуркой курносой и нежной
У ворот меня встретит жена!
Сколько песен споем …колыбельных,
Сколько вёсен у нас впереди!
Дорогая моя, неужели
Это всё подарила мне ты?!
***
Тех, кто горечь разлуки до донышка выпил,
Устоял от соблазнов земных до конца, -
На ухабах житейских ничем их не выбить.
Только крепче любовь и нежнее сердца!
***
Я так хочу забыть про все плохое
И помнить только нежность милых рук.
Ведь с той поры, как встретился с тобою,
Сгораю я в огне душевных мук…

Стоит стеною между нами ревность.
И ничего поделать не могу…
Но я сумел перехитрить судьбу:
Я переставил буквы: вышло – верность!
***
Она любви желала страстной –
Чтоб был на рыцаря похож
Её избранник распрекрасный.
Да где сейчас таких найдешь?
Один от водки и от пива
Не просыхает. А другой
Сел на иглу. А где красивый
Парнишка добрый, удалой?
Она искала в Интернете
Свою судьбу. А тот,
Что самый любый ей на свете,
Ведь в том же доме он живет.
Их три подъезда разделяет.
Пересекутся ли пути?
В деревне проще: каждый знает
Каков сосед и где найти.
…Не всё метели-вьюге злиться –
Весна наступит наконец!
Дай Боже им соединиться –
Двум половиночкам сердец.
***
Тайна
(поэма о Любви)

- Чем же ты, скажи, сынок,
Так обеспокоен?
Может быть, ты занемог?
Горе ли какое?
Как же мне не горевать?
Уж не до веселья.
Что в деревне говорят,
Знаешь ты, наверно?
Мол, жена моя того…
Спуталась с соседом.
Сын-то наш ведь весь в него.
Разве не заметно?
Толковал про то я с ней.
Плачет да и только -
Дескать, нет вины моей,
Наш с тобою Колька.
Я и сам поверить рад,
Но сомненье гложет:
Колька – вылитый Кондрат,
Ну, во всём ведь схожи.
Даже волос у него
Тот же кучерявый.
Нет ни капли моего,
Не пойму я, право.
Но опять же наш сосед
Ей в отцы годится.
Не могла Марийка, нет,
Вряд ли соблазнится.
Ну, а если слухи те
Подтвердятся разом,
Жить не дам ей в срамоте.
Порешу заразу!

Мать внимательно слушала сына.
Сердце билось в тревоге сильней.
О мужской, о сыновней кручине
Всё известно давно было ей.
Пересуды, что шли по деревне,
Мать, конечно, слыхала о них.
Как же жгучую тайну доверить?
Жить-то как ей потом средь родных?
И молчать ей нельзя уже больше:
Распадается, гибнет семья.
- Ой, сыночек родимый, Егорша,
Грех на мне. Виноватая я.
Да, в тот вечер она и решилась
Сыну всё до конца рассказать –
Как судьба у неё не сложилась…
Но с чего же, с чего ей начать?

Душистый цвет сирени
Плывет в ночной тиши.
В деревне за Иренью
Девчата хороши.
Но краше всех бесспорно
Средь них была одна –
Румяная и стройная,
Как юная весна.
У Любушки-голубки
Коса почти до пят,
И цветом незабудки
Глаза её горят.
Характером приветлива,
В работе как огонь,
И на гулянке первая
Пройдется под гармонь.
По ней вздыхали парни,
Но ей был люб Кондрат,
Который на тальянке
Большой мастак играть.
Да и ему по сердцу
Любашенька пришлась,
Влюбился он в соседку –
С неё не сводит глаз.

Осень рыжею походкой
Начинает свой обход.
В расшитой косоворотке
Парень свататься идет.
Сваты в доме речь заводят
О товаре для купца –
Дескать, ваш товар подходит
Для Кондрата-молодца.
Но Степан, отец Любаши,
Был другого мнения:
- Не отдам я дочку нашу,
У меня сомнение.
Парень ты баской, плечистый,
Ну, а чем ещё богат?
Быть женою гармониста?
Нет, не сладим мы, Кондрат.
Жизнь не только лишь веселье,
Песни, пляски, хоровод.
Нет, для жизни для семейной
Гармонист не подойдет.

С неба звездочка вниз покатилась
И погасла в начале пути.
Шепчет парню девчонка: «Мой милый,
Провожать ты меня не ходи.
Против воли отца не пойду я,
Отдают за другого меня…
Только знай – всё в душе сберегу я.
Вот свидетелем – наша луна.
Не забуду я эту тропинку,
По которой шагали вдвоем.
Место встречи под этой рябинкой
Навсегда будет в сердце моем.
Всё со мной – и закаты, рассветы,
Что делили с тобой на двоих.
Разве можно забыть мне всё это?
Отчего ж ты, мой сокол, притих?»
- Думу думаю, Любушка. Может,
Укатить нам отсюда тайком?
Будь что будет. Авось, Бог поможет.
Всё уладится после, потом.
- Нет, любимый мой, это не выход.
Не простит мне отец никогда.
Пусть хлебну в этой жизни я лиха –
Что поделаешь? Видно, судьба.

…Всей деревней на свадьбе гуляли,
Веселились всю ночь до утра,
Молодым «Горько! Горько!» кричали,
Любовались невестой Петра.
Меж собой рассуждали селяне:
- Ох, не промах, не промах Степан.
Выбрал зятя себе по карману –
Из зажиточных, крепких крестьян.
- Двух коней, молотилку, корову
Молодым выделяют. – Вот-вот,
Строить дом собираются новый.
- А с Кондрата какой намолот?

А тот ушел от глаз людских подальше,
В лесной сторожке свадьбу отмечал,
Пил третий день, что не бывало раньше,
Однако хмель совсем его не брал.
Глушил тоску рыбалкой и охотой –
Не помогало. Думы об одном:
За что же конь его на повороте
Так круто обошелся с седоком?
Шагал Кондрат исхоженной тропинкой,
Вдруг увидал – в прогале меж берез
Мелькнула чья-то синяя косынка.
Была она знакомая до слёз.
Да и Любаша милого признала,
Рукой махнув, сбежала с бугорка:
- У нас буренка нынче потерялась.
Ищу её. А встретила …бычка?
     В глаза ему взглянула виновато,
     К груди припала, дух переводя.
     Забилось сердце гулко у Кондрата:
     - Люблю тебя. Люблю одну тебя.
     Он осторожно взял её на руки,
     В зарод душистый бережно понёс…
     А ей казалось, что сердец их стуки
     Услышать могут за десятки вёрст…

     - Вот теперь обо всём ты и знаешь.
     Если сможешь, прости свою мать.
     Но плохого не думай о Маше.
     Не причем она. Мне отвечать.
     - Так выходит, что я сын Кондрата?
     А Николка родной его внук?
     Кто ж отец у сестер моих, брата?
     Как в индийском кино. Ну и ну!
     Мать на реплику сына смолчала,
     Как-то сникла, в момент постарев.
     - Засиделась я, - тихо сказала.
     - Да и темно уже на дворе.
     …Шла Любаша тропинкой вдоль речки.
     Всё знакомо – мосток, перекат.
     Здесь когда-то на девичьи плечи
     Свой пиджак ей накинул Кондрат.
     Задержалась у Чертовой ямы,
     От воды потянул холодок.
     А наутро нашли меж кустами
     Её старенький синий платок…
     ***
Цвета мартовской просини
Очи женские страстные
Без разведки вопросами
Мою душу царапнули.

Отвернуть бы, да поздно уж:
Как магнитом притянутый,
В даль манящую звездную
Мчусь дорогой туманною.

Козерога созвездие –
Свет далекий, но пристальный.
Чем ты будешь, не ведаю, -
Синей дымкой иль пристанью?
Продолжает в груди пылать,
Нету сил тот пожар тушить.
Где мне ключик заветный взять,
Чтобы сердце твое открыть?...
***
Твое письмо – тень дерева в день знойный,
Пробившийся сквозь тучи солнца луч,
Бокал вина в хорошее застолье,
В «Чудесном Поле» от машины ключ!
***
Песня о женщине по имени Свобода

Одной лишь гитаре, подруге сердечной,
Мечты доверяю свои.
О чем же они – я поведаю в песне:
Конечно о ней, о любви.

Влюбился я в женщину, братцы такую –
Увидишь, и сразу пропал.
Она мою страсть разбудила былую,
Я голову с ней потерял.

И вот, словно рыцарь, стою под балконом
И ей серенаду пою.
Но в этот момент подошла незнакомка
И песнь оборвала мою.

Была она тоже красивой, желанной.
«Прости, дорогой, - говорит.
- Но чем же я хуже той женщины славной?
Да ты на меня посмотри».

В бездонные очи красавице глянул –
И тотчас же в них утонул.
А выплыл когда, очарованно-пьяный,
Спросить незнакомку рискнул:

- О, как же зовут Вас, прелестная нимфа?
- Свобода, - сказала она.
…Короче, шагал с ней домой я в обнимку:
Свобода теперь мне жена!
***
Никак я не пойму своей натуры грешной.
Ведь знаю, что одну положено любить.
Но не могу пройти я мимо славных женщин –
Божественный нектар мне хочется испить.
Что делать? Я такой – меня уж не исправить.
Я виноват лишь в том, что Бог мне зренье дал.
Но, женской красоты, прожить, не замечая, -
Я даже бы врагу того не пожелал!
***
Если скажет Всевышний: «Исполню
Твою волю последнюю я»,
Попрошу, чтобы не было больно
Той, что грешного любит меня…
***
«Коня на скаку остановит,
в горящую избу войдет»
                Николай Некрасов

Не дай же Бог родиться бабой.
Лихая долюшка, друзья!
Пример тому супруга Надя.
Не позавидую ей я.
С утра семье кормежку ладит,
Без передышки – сразу в сад.
Придет – стирает, моет, гладит.
А завтра снова да опять.
И внуков надо обиходить,
Детей советом поддержать.
Она в театр давно не ходит,
Ей книги некогда читать.
По дому я ей помогаю,
Но что с моим её крутёж?
Присядь, маленько, дорогая!
А ей всё сделать невтерпёж.
«Хотелось жить бы ей иначе,
Носить баской, к лицу наряд.
Но кони всё куда-то скачут,
А избы русские горят…»
***
Они в купе вдвоем остались.
«Блаженство ночи впереди»,-
Так думал он. А оказалось,
С любовью им не по пути.
Он к ней и так, и эдак. Даже
Стихи читал, смешил ее
И …целовал. Но только взглядом.
А ближе? «Нет». Ну, е-мое…
А между тем, поэт влюбленный
До цели был уж в полшага:
Забыл, отказом оглушенный,
Что «нет» у женщин значит «да».
***
С трамплина лыжницы летят, как птицы,
Играют страстно женщины в хоккей,
Стреляют, штангу жмут. Во, мастерицы!
…Рожают между делом и детей.
***
Глухариная песнь

Когда глухарь заводит песню
Любви весеннею порой,
Он забывает все на свете –
Бери хоть голою рукой.

Иной охотник, зная это,
К нему крадется в тот момент,
Когда, от страсти распаляясь,
Он шлет подруге комплимент.

Но в тот же миг раздастся выстрел –
И нет горячей головы…
Вот так и мне: уйти б из жизни
Во время песни о Любви.
***
Хоть в зимних одеждах деревья,
О лете мечтают они.
Да, в стужу им снятся, наверно,
Июльские теплые дни.

…Вот так старичок, убеленный
Сединами, видит во сне
Ту пору, когда он, влюбленный,
Читал Ей стихи при луне.
***
Разговор с морем

Снова к тебе явился
Душу свою раскрыть.
Сердце тоской облилось
Вместе давай грустить?
Нету любимой рядом.
Милая вдалеке,
Там, где в росинке каждой
Солнышко светит мне,
Там, где пшеничное поле
Спелою манит волной,
Где ручейком с косогора
Песенка льется весной.
Что ж, ты волнуешься, море?
Боль мою хочешь затмить
Мощью своей или споришь –
Лучше тебя не найти?
Да, ты огромное, вечное.
Даль голубая твоя
Радует глаз человеческий,
Но не завидую я.
Шепот берез не услышишь ты,
Соку не выпьешь их.
Ты и по лугу душистому
Босым не пробежишь.
И за околицей вечером
Милой цветов не дарить,
Ждешь новостей от речек лишь.
Нет, не смогу я так жить.
…Если бы ты повстречалось
С девушкой славной моей,
Разве бы ты удержалось?
Хлынуло б следом за ней!
***
До вокзала меня провожала,
Говорила: «Пиши. Буду ждать».
На ресницах слезинка дрожала,
Не решаясь на землю упасть.
Я не дам ей разбиться о камень,
Осторожно губами прильну…
А слеза обожгла словно пламя,
Разбередила душу мою.
Горизонт непогодой обложен,
Снова дождь зарядил затяжной.
Вот и в сердце ненастье, похоже,
Прописалось до встречи с тобой.
Ну, за что мне мученье такое –
Без тебя коротать каждый день?
Ой, разлука, уймись на мгновенье!
Что ты ходишь за мною, как тень?
***
Весенне-лирическая

На глазах слезиночки,
И в душе метель.
Нарисуй, художник, мне
Голубой апрель,
Чтобы на кораблике
Унестись в мечту
И на зорьке утренней
Встретить красоту.

Припев:
А слезы девичьи –
Сосулек капельки.
Растают быстренько
В лучах весны.
Ну, что вы сердитесь,
Ой мама, папенька?
Манили тоже вас
Любви огни.

Солнечные зайчики –
От весны привет.
Акварельной краскою
Разрисован свет.
Жаворонок слышится
В небе надо мной.
Как легко мне дышится
В стороне родной!

Чудеса весенние,
Ручейком звеня,
На свиданье первое
Увели меня.
На картине сказочной –
Облако, цветы.
И слова признания
Говоришь мне ты!
***
Когда блокнот и ручку под подушку
Я перед сном кладу с собой в кровать,
Жена глядит без признаков радушья:
«Опять втроем придется ночевать».
Она меня ревнует страшно к Музе –
Ты, мол. Забросил все из-за нее.
- Зачем мне Бог послал такого мужа?
Все в облаках, а дома дел полно.
Тебе проблемы мира стали ближе,
Чем наш очаг, сын с дочерью и я.
Ты о любви к земле и людям пишешь,
Совсем забыв, что рядышком семья.
- Прости меня, пожалуйста, родная,
Я в спальню Музу больше не пущу.
Сейчас, сейчас тебя я приласкаю,
Вот  только …строчку эту допишу.
***
Отстрелял сентябрь дождем по крышам,
Первый иней скрыл его следы.
Отчего, любимая, не пишешь?
Что случилось? Не больна ли ты?

Снадобье от хворей от сердечных
Лучшее – испытано – любовь.
Правда, от нее, подобно речке,
Выхожу весной из берегов.

Может, чем-то я тебя обидел?
Если что, прости, я не со зла.
Напиши хоть пару строк для вида –
Дескать, закрутилась я, дела.
***
Если хмурым вечером
Дождик моросит –
Все кругом не весело,
И душа грустит.

Подмигнуло солнце
С синей высоты –
Это из оконца
Улыбнулась ты.

Зачерпнул водицы
В самый жаркий зной –
Это значит, милая,
Встретился с тобой.

Ветерок промчался
По ржаной волне –
Это прошептала
Ты словечко мне.

Выплеснуло небо
Солнышка теплынь –
Это глаз любимых
Ласковая синь.

Вот и заневестилась
Яблонька в саду –
Синеглазой девушке
Сердце отдаю.

…Если песен нежных
Не поет струна –
Это знай, Надежда,
Больше нет меня…
***
С тобою я повстречался –
Внутри полыхнуло огнем.
Хмурым осенним днем
В сердце апрель ворвался…
***
Прет с косой на меня одиночество.
Ни столкнуть мне его, ни пройти стороной.
Ах, любовь моя, Ваше Высочество,
Как же так – наступила зима за весной?

Пригвоздило меня одиночество.
Подскажите, как жить и что делать, друзья.
Ах, любовь моя, Ваше Высочество,
Я не плачу – соринка попала в глаза.

Как представлю я в нежных объятиях
Не себя, а другого, и сердце – в разгон.
Ах, любовь моя, Ваше Сиятельство,
До чего же пустой без любимой мой дом…

Не скажу ни полслова тебе в укор,
Лишь молю об одном: «Дорогая, вернись».
А иначе угаснет в душе костер.
И зачем без любви мне нужна эта жизнь?...
***
Твои волосы светом пронизаны,
И глаза излучают тепло
При улыбке доверчиво искренней.
Как мне крепко, друзья, повезло!

Повезло встретить славную женщину,
О которой всю жизнь я мечтал.
Ей, любимой, родной и единственной,
Свое сердце навеки отдал.

Со свободою был я повенчанный,
А теперь мне она не нужна:
В плен сдаюсь обаятельной женщине,
От которой схожу я с ума!
***























«Под музыку природы
люблю, грущу, молюсь…»

Под музыку природы
Я плачу и смеюсь.
В любое время года
Я с ней не расстаюсь.
У речки, у березки
Есть песенка своя.
Под их мотив неброский
Поёт душа моя.
К осенней паутинке
Ты присмотрись, собрат:
В ней ноточки-росинки
Мелодией звучат.
Под музыку природы
Люблю, грущу, молюсь.
В любое время года
Одною ей лечусь.
***
Осинка

Осинка смущенно зарделась,
Примерив осенний наряд.
От зависти ель потемнела,
Березки ревнуя глядят.
А та от такого вниманья
Румянцем покрылась сильней –
Как будто на первом свиданье.
И стала ещё хорошей.
…Не зря благосклонна природа
К судьбе её горькой, не зря.
Пусть скрасит земные невзгоды
Хоть это вот платье-заря!
***
Васильки, что на поле на хлебном –
Сорняки это всё-таки или цветы?
Это нотки из песенки Неба,
Что сбежали по стрункам дождя с высоты.
***
Белый гриб, подосиновик, рыжик…
К вам с поклоном, хорошие, я каждый раз.
Ах, грибочки уральские! Вы же
Лучше доктора всякого лечите нас.
Я по лесу шагаю неспешно,
На душе благодать, и хандры никакой:
Позаботился Боже о грешных,
Сотворив удивительный мир нам с тобой.
Только хрупкий он очень, поверьте, -
Все равно, что с куста паутинку смахнуть,
А уже ощущение, будто на Север
Кто-то Юг беспардонно сумел повернуть…

 Малышок
       (поэма)

Над проселочной дорогой
Чертят линии стрижи.
Жеребенок тонконогий
Рядом с матерью бежит.
На телеге дед Антоныч,
Внучка Маша, ей лет пять.
Едут с ярмарки районной
До деревни Осипят.
Дед продал товар на рынке –
Молоко, сметану, шпик,
Творожок, яиц корзинку.
День удачный. Рад старик.
Чуя радость старикову,
И лошадка бойко мчит.
А над бором над сосновым
Ястреб медленно кружит.
Песнь заводит дед Антоныч
О родной земле, полях,
А его уже у дома
Двое в черных кожанах
Поджидают: «Ну, Сорокин,
Ты пошто в колхоз нейдёшь?
 Пара дней от силы сроку –
И лошадку отведешь.
На дворе на конном место
Есть для Зорьки для твоей.
Ну, а сам в колхоз - и с песней!
Сообща жить веселей.
Только, если не исполнишь
Указанье Сталина,
Загремишь с семьёй по полной
В поселенья дальние».
Бабка вмиг заголосила,
Пригорюнился и дед.
А когда вдруг спохватились –
Внучки Маши нет нигде.
А нашли в конюшне: Зорьку –
Уж смеркалось за окном -
Обнимает, плачет горько,
Слезы катятся ручьём.
День-другой - и вот Антоныч,
Туча тучей, сам не свой,
На колхозный двор на конный
Шел с поникшей головой.
Под уздцы держал он Зорьку,
Малышок за ней трусил.
Дед взахлеб пыхтел махоркой,
С неба дождик мелкий лил...

И вместо жизни ровной, тихой –
Отборный мат да тяжкий труд.
Сполна хватила Зорька лиха –
И голод, и плетеный кнут.
А через год её загнали,
Угасла звездочка во лбу...
Девчонка плакала, рыдала
И повторяла, как в бреду:
- За что сгубили Зорьку нашу?
- Такою ласковой была...
К себе прижала бабка Машу
И утешала, как могла.
А Малышок окреп и скоро
Его зачислили в колхоз.
В жару и ливень, в лютый холод
Тянул исправно конский воз.
... Начало месяца апреля.
Река вот-вот взломает лёд.
В тот день измученный похмельем
От дома к дому брел Федот.
Колхозный конюх жаждал выпить,
Но был везде ему облом.
Пошел в сельмаг, а тот закрытый,
Но знал Федот, что самогон
Есть днем и ночью у Аглаи,
Чей дом на левом берегу.
«Коня сейчас я оседлаю
И проскочу в момент по льду», -
Решил Федот и шаг направил
На деревенский конный двор.
И вот уж рядом Чусовая -
Он мчит к реке во весь опор.
- Куда ты лезешь, окаянный?
Неровен час - уйдешь на дно.
- А чё ему? Ведь он же пьяный.
Налил шары - так всё равно.
- Да сам-то ладно - лезь под воду.
Не утопил коня бы вот.
Хватали люди за поводья,
Но вырвался от них Федот.
Разводья темные навстречу,
А всадник гонит напрямик.
В ушах свистит весенний ветер.
Федоту лишь ускорить миг
Блаженства после возлиянья,
А дальше - не расти трава.
Всего осталось расстоянье
Ну метров так десятка два.
И примет берег долгожданный
Федота, горе-ездока.
Но прерван бег - и всадник пьяный
Мешком свалился с Малышка.
Закон инерции на пользу
Сработал конюху тогда:
Его по льду тащило скользом
От места, где стряслась беда.
А конь-бедняга... Нет, простите,
Писать об этом нету сил.
Он, обезумев, бил копытом
И кромку льда крошил, крошил...
Но полынья не выпускала,
И холод в сердце залезал.
Пред Малышком вся жизнь промчалась.
Из черных глаз текла слеза:

«Жаль, что, мама, тебя нету рядом.
Ты же сильной была и спасла бы меня.
Дед Антоныч, мужик ты что надо,
Ты бы тоже в беде не оставил коня.
Как мне славно жилось вместе с вами!
Вот бы снова вернуться однажды туда,
Где любили меня и ласкали,
Где веселым и сытым бывал я всегда.
А какие у Маши ладошки,
Угощавшие корочкой хлеба меня!
Их тепло ну хотя бы немножко
Ощутить! Где ж ты, добрая Маша моя?
Почему с ней меня разлучили?
Не пойму я людей, их поступки вовек.
А ведь мама не раз говорила,
Что кормилец и друг лошадей - человек.
Как жесток этот мир в самом деле!
Почему не живется всем дружно никак?»
Ели хмурые молча глядели,
И угрюмо молчала, молчала река.
Конь совсем обессилел, сердечный.
Миг ещё - и со всхлипом сомкнётся вода.
И исчезнут из жизни навечно
Солнце, Маша, Антоныч, леса и луга –
Всё, что было в судьбе лошадиной.
Боль, отчаянье, страх - в Малышковых глазах.
А Федот, протрезвев вполовину,
От промоины с шапкой в руке отползал.
И собравши последние силы,
Малышок, глянув в небо, прощально заржал.
Отразилося эхо двукратно от скал,
И на землю печаль опустилась...
В полынье только крошево льдинок.
Воздух всплыл пузырьками... И всё. Тишина.
Ну а где-то крутились турбины
И станки - продолжала работать страна.
***
Баллада о собаке.

          Нам бы не грех поучиться
          Верности братьев меньших –
          Преданность их, бескорыстье
          Чувств посильнее людских. 
Съежился город. Холодно.
Вьется над крышами дым.
Сердце собачье – молотом,
Мчится по улицам Джим.
Друга увозят от Джима,
Чует собака беду.
Надо успеть за машиной
С красным крестом на борту.
Двери захлопнулись. Поздно.
Двое куда-то внесли
Друга его осторожно.
Вечер коснулся земли.
Джим у подъезда остался –
Ждет, не появится ль друг.
К входу, стремглав, он бросался,
Двери заслышав стук.
Шерсть не спасает: под сорок
Градусов стало к утру.
Джим не сбежал – у забора
Вырыл в снегу конуру.
Ровно неделя проходит.
Джим не покинул свой пост,
Взгляд от дверей не отводит,
В инее морда и хвост.
Весть о собаке преданной
По этажам разнеслась
Средь пациентов, медиков,
Горечью отозвалась
Знали, что жизнь хозяина –
Гаснущей пламя свечи…
Хоть за него и отчаянно
Сутками бились врачи.
Лакомства Джиму из дома
И из столовой несут.
Пищу совсем он не тронул,
В умных глазах только грусть.
Что же с хозяином стало?
Скоро ли выйдет к нему?
И пожурит, приласкает,
Как не суметь никому.
…Падает снег. Вечереет.
Пусто вокруг. Ни души.
Холмик могильный чернеет,
Джим на котором лежит…
***
Река тиха, но копит силы,
Ждет подкрепления Весны,
Чтоб объявить открыто миру
О поражении Зимы.
***
И снова май зелеными шагами
Разгуливает в скверах. Благодать!
Вот и в моей тетрадке со стихами
Листочки к солнцу тянутся опять.
***
Природа – мудрейший учитель.
Я к ней на уроки хожу.
Она их дает на «отлично»,
Я вам по секрете скажу.
У скромной березки учился
Быть добрым и чистым душой –
И тем, что на дно не скатился,
Обязан подруге лесной.
На склоне скалы каменистой
Пробился зеленый росток –
И я также к свету стремился,
Крутых не минуя дорог.
Спасает от зноя и жажды,
Не требуя платы ручей –
С таким бескорыстием каждый
Вершил бы добро для людей.
Опять возвращаются птицы
В родные края по весне –
Вдали от земли, где родился,
Не выдержать долго и мне.
Костер в тишине догорает…
Кого ж к огоньку не влекло?
А ты, человек, умирая,
Оставишь ли людям тепло?
Природа – мудрейший Учитель.
***
Сохраните всё это живое

Вот и снова рюкзак за плечами,
Снова ветры шальные поют.
У меня аллергия, я знаю,
На покой и домашний уют.
Мне прописаны тропы лесные,
Над ромашковым лугом закат,
И доверчивый шепот осины,
И таежной реки перекат.
Соловьиная трель – на рассвете,
И молочный туман – натощак.
Соглашайтесь на эту диету,
Собирайте в дорогу рюкзак!
По зеленым лугам струится,
Манит в даль голубую река.
Босиком по траве шелковистой
К ней березки бегут с бугорка.
У воды остановятся разом,
Заглядевшись в зеркальную гладь,
Поправляют прически, наряды…
А кругом-то, кругом – благодать!
Чтоб увидеть раздолье такое,
Даже ветер на время утих.
Сохраним же всё это живое
Для детей и для внуков своих.
***
Желтым корабликом листик
Мчится на всех парусах.
Манит в лесу заблудиться
Бабьего лета краса.
Вспыхнет багряным румянцем
Стайка пугливых осин.
Осень, как будто для танцев,
Платьица вышила им.
Алые гроздья рябины,
Запах «печенок» с дымком.
Что это? Клин журавлиный
Сердце кольнул острием…
Озими шелк изумрудный
Стелется мягким ковром
Жизни начало – отсюда,
С этим зеленым ростком.
Словно предчувствуя стужу,
К берегу жмется река.
Солнце посмотрится в лужи –
И заспешит в облака.
Под ноги ветер бросает
Золото щедрых берез.
Здравствуй, сторонка родная
Светлой печали и грёз!
***
На берегу костер рыбацкий –
Вечерней зорьки младший брат.
С реки повеяло прохладцей:
Не за горами листопад.

Степан принес к костру дровишек,
Антон – с водою котелок.
Иван, почистив окунишек,
Подсел к друзьям, на огонек.

Он вынул тлеющую ветку,
Со смаком, жадно прикурил,
Но вдруг, забыв про сигарету,
Рыбак-молчун заговорил:

- Не так уж плохо все, ребята.
Вон здесь – какая благодать!
Красоты южные? Куда там –
С Уралом нечего равнять.
У нас морозы – так морозы.
А бабье лето?  Лепота!
А наши русские березы?
Без них на свете темнота.

- Да ты у нас, Ванюша, лирик,-
Огонь подшевелил Степан.
- Ты на природу глянь пошире:
Она же корчится от ран,
Что по живому ей наносят
И браконьер, и ООО.
Вблизи ни елей и ни сосен –
Не остается ничего.
Одни лишь пни да груды сучьев,
Где и с лукошком не пройти.
Антон отпил чайку из кружки:
- Да нам-то хватит, мать-ити.

…Природа слушала, внимала
Беседе здешних мужиков.
Наверно, что-то бы сказала,
Но обошлась без матюков…
***
Под капельницей, лежа,
С тоской в окно гляжу.
А там сосулька тоже
Пустила вдруг слезу.

За ней другая, третья –
Веселая капель!
И на душе приветней.
Спасибо, брат-апрель!

Лекарство-влагу лекарь-
Весна земле введет –
И в мае, ближе к лету
Кругом все оживет!

Под капельницей – почва,
Под капельницей – я.
Еще чуть-чуть немножко –
И выпишут меня!
***
Дождь

Дождь – это Неба грустинки,
Радость кормящей Земле,
Это мазки мариниста
На полотне-стекле.

Береза

«Наряд воздушный твой, березка, -
Уверен – лучший на земле.
Любимой девушке, серьезно,
Сошью такой же в ателье»
                Иван Гурин
Солнца луч листвой играет,
Журавлей косяк летит.
Бабье лето, расцветая,
Будоражит кровь, пьянит.
Расплетает ветер косы,
Платье сдернуть норовит,
Что с такой любовью осень
Для березы села шить.
Вот уже срывает властно
Золотые кружева…
Захмелела вдруг от страсти
У бродяги голова.
Погоди, прошу я, ветер!
Дай красу запечатлеть.
Что чудеснее на свете
Ты видал ещё? Ответь.
Ни в поэзии, ни в прозе
Нету слов, чтоб описать
Красоту твою, береза.
Ты, как ласковая мать,
Сына блудного встречая,
Всё простишь ему, всплакнешь.
Рядом ты – и боль стихает.
Сын уходит – снова ждешь.
В день ненастный и в морозы
Мир теплей от доброты,
Что несет в себе береза –
Символ русской красоты.
Если грусть в душе занозой,
Если горечь жжет в груди,
Я иду к тебе, береза.
Знаю, мне поможешь ты.
Пусть иных пленяют розы
На бульварах городских,
Никогда тебя, береза,
Не сменяю я на них.
***
Зимовать готовы ели.
Им-то ладно, ничего:
Шубки белые надели.
А березкам каково?

На ветру да на морозе –
Это вам не у костра.
Но весной от счастья слезы –
Позади зима. Ура!
***
На рыбалке

На днях пришел ко мне сосед:
- Лежишь? А люди ловят.
Так ты поедешь или нет? - !!
- Тогда будь наготове.
В один момент рюкзак собрал –
И на рыбалку ходу.
Давно минуты этой ждал,
Да не было погоды
…Шагаем мы лесной тропой.
Денек – на загляденье!
Вдыхаем воздух голубой.
Какое наслажденье –
Из душной комнаты сбежать
В синь мартовского леса
И радость жизни открывать
В пути, а не из кресла!
И вот знакомый водоем,
Деревня Заозерье.
Здесь тети Валин старый дом
Накормит и согреет.
Перекусив накоротке,
Спешим на лед весенний.
Ведь клев сегодня на реке
Наверняка отменный.
Мормышку в лунку опустил,
Трясу без остановки.
Но через час я загрустил:
Ну, ни одной поклевки!
Другую лунку пробурил,
Перевязал блесенку.
Тут мокрый снег вдруг повалил,
Хоть залезай под пленку.
Напарник тоже приуныл:
- А ведь на той неделе
Такой тут жор у щуки был!
Да что же в самом деле?
Поймал я только три ерша,
Все заводи облазил.
Домой пришел, едва дыша,
Поел – и рухнул сразу.
Чтоб раз ещё в такую даль
За мелкими ершами?
Да чтоб нога моя туда?
Э, нет. Езжайте сами.
…А накануне выходных
я сам звоню соседу:
- Кончай, Петрович, передых.
Леща везут. Поедем?
***
Шагаю тропой полевою
Вдоль реченьки-светлой струи.
И всё-то вокруг голубое –
И небо, и ели вдали.
Душа нараспашку: мне любы
Пчела на цветке и камыш,
Любая травинка. О, люди,
Руками не трогайте тишь!
С устатку к земле припадаю,
Прижавшись щекой к василькам.
В раю не бывал я, не знаю,
Но верю, что также и там!
***
Плагиат

Весна нахлынула досрочно,
Едва успел открыть тетрадь,
Чтобы на чистом на листочке
Её стихами описать.
Сижу и жду, когда же образ 
Родится в голове моей.
А за окошком – синий воздух,
Блестит на солнышке ручей,
В волнах которого кораблик
Себе прокладывает путь.
Всё хорошо. Но ведь пора бы 
Хоть пару строчек мне черкнуть.
Вдруг зайчик солнечный ворвался,
А с чем его зарифмовать?
И песнь ручья – он так старался! –
Как на бумаге передать?
Да что я – рыжий, в самом деле?
Сидеть весною взаперти?
Пардон, под музыку капели
Мне тоже хочется пройти.
По лужам шлепаю в ботинках,
Свое забросив ремесло!
Какой же, право, я наивный –
Хотел весеннее тепло
И набухающие почки,
Ребячий смех, влюбленный взгляд
Из жизни занести в листочек.
Но это ж будет плагиат.
***
Это кто к весне подкрасил,
Так березки подновил?
Чтоб им стать светлее, краше,
Сколько надо же белил?
Щедрый был, видать, тот мастер.
Он белил не пожалел.
Где ж упала с кисти краска –
Там подснежник зазвенел!
***
Пробуждение

Из мокрых из белых пеленок
Земля распиналась. Проснулась!
Доверчиво маме спросонок
Ручонки свои протянула.

Зеленую ей распашонку
Весна примеряла, надела.
Сама же, любуясь в сторонке,
На доченьку нежно глядела.

Вздохнула: «Отец твой Ярило,
Увы, не всегда будет с нами.
То ласковый он и красивый,
То скроется за облаками.

Придут и метели, морозы,
Но ты не кручинься, родная.
На солнышке высохнут слезы,
И радость в глазах засияет!»
***
Братья-погодки

Январь

В тепло синичка просится,
Свирепствует мороз.
Ядреный дедка Просинец,
Ты что в мешке принес?

P.S. Январь - первый зимний месяц - назывался на Руси «просинцем»,
       потому что впервые после низкого хмурого небосвода декабря
       появлялись «проталины» - островки синего неба.

Февраль

Шалун и задериха –
Последний сын Зимы:
Свистит в два пальца лихо
Средь белой кутерьмы.

Март

Семь пятниц на неделе:
То слезы горьки льет,
То круто заметелит,
То ласковый, как кот.

Апрель

Каков апрель, вот шалый!
Ну, братец, натворил –
Одной природы мало,
Так сердце разбудил!

Май

В хмельном цвету черемуха,
Картошку садит люд.
Всю ночь до самой зореньки
Соловушки поют.

Июнь

Июню жмут ботинки.
Он их легонько снял
И босым по тропинке
До речки побежал.

Июль

Солнце ласково с утра
Землю греет.
Сенокосная пора
В апогее.

Август

У Августа лукошко
Полнехонько, с верхом.
Всем хватит понемножку,
Мороз переживем!

Сентябрь

Бабье лето окраиной
В городок мой вошло,
Под березою старенькой
Отдохнуть прилегло.

Октябрь

В полях затишье. Отдыхают нивы.
Капусту запасают на засол.
Медведь готовит зимнюю квартиру.
Ну, вот и батюшка Октябрь пришел.

Ноябрь

На первый лед выходят рыболовы,
И открывают лыжники сезон.
Ноябрь с дверей срывает все засовы
 И гостью белую пускает в дом.

Декабрь

Дни самые короткие.
Узоры на стекле.
Под шубою не знобко ли
Земелюшке-земле?


***
Хотя матёр был Косолапый,
Но двадцать граммов зла сильней:
Застряла пуля под лопаткой.
Упал, шатаясь, он под ель.
На тушу встал ему ногой Никита:
- А ну, Санёк, сними меня.
Какого грохнули, гляди-ка!
Порадуется вся родня.
Но жив ещё хозяин леса.
Для виду мертвым он лежал.
«Леща» убойного отвесив,
В момент обидчика подмял.
Не знал Санёк, за что схватиться –
За аппарат иль за ружьё.
Никита не успел и пикнуть:
Был человек – и нет его.
…Наш мир прекрасен, но и зыбок –
Так есть и также было в старину.
Вмешательств, алчности, ошибок
Природа не прощает никому.
***
Сколько лет стоишь, береза,
У скамейки на пруду?
Над тобой гремели грозы,
И закат пылал в бреду.

Сколько слышала признаний
В вечной, пламенной любви?
Гармонист играл страданья,
Слезы капали твои.

На скамье теперь другое:
Не играет гармонист,
Занимаются любовью,
Матерятся – вянет лист…
***
На воробьиный скок прибудет
Денек – а в сердце уж светлей!
Весна спешит: ведь знает – людям
Живется с нею веселей.

Еще мороз теребит щеки,
Прохожих вьюга валит с ног.
Но где-то там, под снежной толщей
Сил набирается цветок!
***
Весна и осень с чем-то схожи –
Не только повтореньем букв
И их количеством. В них тот же
Надежды миротворный звук.
Земля весною ожидает
Прикосновенья добрых рук –
И осень ласково встречает
Того, кто вел по полю плуг.
Зима и лето. Близко рядом
Их – не пытайся – не найти.
У них на всё другие взгляды
И слишком разные пути.
Хотя бывают исключенья:
Порой в июне бухнет снег.
Непредсказуемы явленья
Природы. Так и человек –
Сегодня бодрый и веселый,
А завтра тучи он черней.
Идёт вся жизнь по воле божьей –
ЕМУ, наверное, видней.
***
Рвал ветер тучи в клочья.
Угомонился вдруг.
Заметил: ближе к ночи
Стихает всё вокруг.
Природе, человеку –
Всем надо отдохнуть.
Земля смежила веки,
А завтра – снова в путь.
***
Русский лес

Здравствуй, лес, мой друг зеленый,
Самый верный и родной!
Я давно в тебя влюбленный.
Летом, осенью, зимой
И весной ты не наскучишь
В светлой радости, в беде.
Ничего на свете лучше
Не встречал ещё нигде.
Успокоишь, обогреешь,
В сердце боль уймёшь моём,
Приласкаешь, пожалеешь –
И опять живем. Живём!
***
На ветру осеннем робко
Лист последний чуть дрожит.
Как ему тоскливо, знобко…
Но прислушайтесь: «Я жив!»
***
Утром спать охота сильно:
Самый сон – еще б чуть-чуть.
Разбудил ведь кот Василий,
Мне улегся он на грудь
И давай вовсю мурлыкать,
В подбородок трется лбом –
Мол, пора, хозяин, кушать.
Угостил бы молочком.
Зря пою я песню что ли?
Я же мышь поймал вчера.
Поднимайся. Ну, доколе
Будешь спать? Вставай, пора.
Я с котом еще бы сладил,
Сговорился. Но пришла
Тут моя собака Найда.
Это все – плохи дела.
В нос лизнув меня сначала,
А хвостом – туда-сюда,
Потянула одеяло:
«Долго спите, господа.
Ишь, разнежился в постели.
Дома дел невпроворот,
Ну а мы еще не ели.
Глянь, к спине прилип живот»
…Умывается котишка,
Пес с меня не сводит глаз.
Мои милые братишки,
Что бы делал я без вас?
Вот приду порой усталый,
Раздраженный, хмурый, злой –
Кот, к ногам моим ласкаясь,
Будто спросит: «Что с тобой?»
Найда тащит мне газеты,
Лапу правую дает –
И хандры, представьте, нету!
Вот такой здесь поворот.
Вам за верность благодарен –
Ту, что нет среди людей.
Без поддержки вашей славной
Мне б жилось куда сложней.
***
Капелька осени
В лето упала:
В зелени проседью
Робкой застряла…
***
Цветет шиповник. Значит, окунь
Начнет клевать, грибы пойдут.
Сидеть мне дома нету проку,
И снова ноженьки несут
На встречу с матушкой-природой,
В до боли милые места,
Где хорошо и в непогоду,
Где душу лечит красота.
…Больней и реже с лесом встречи,
С его чарующей красой.
Куда-то дальше надо ехать,
Где не прошлись ещё с пилой…
Июнь 2007
***
Бабье лето окраиной
В городок мой вошло,
Под березою старенькой
Отдохнуть прилегло.
Воздух, солнцем пронизанный,
В небе клин журавлей.
Я желаю им мысленно -
Возвращайтесь скорей
В край заветный на родину,
Сердцу милую Русь,
У которой из синих глаз
Льется светлая грусть…
Здесь когда-то свой первый шаг
Сделал я в мир большой,
Здесь друзья мои верные,
Отчий дом дорогой.
Здесь с любимой я встретился,
Здесь родился мой сын.
Край березовый, осенью
Не стесняйся седин.
Ведь весной снова молодость
Возвратится твоя
С буйной зеленью, песнями
О любви соловья.
***    
Стояли лиственницы, клены
Возле конторы заводской,
Своей улыбкою зеленой
Ласкали нежно взор людской.
На деревянные скамейки
В тенёк, под птичий пересвист
Садились дружною семейкой
Конструктор, токарь, финансист
Перекурить после обеда,
Услышать новый анекдот,
Узнать про жизнь-бытьё соседа
И разойтись – работа ждет.
То не гудок над проходною,
Не авторалли, как в кино, -
Пилил мужик бензопилою
Под корень дерево одно.
- Ты что сдурел совсем, Филиппыч?
- Поди, шары налил опять?
- Кому мешает эта липа?
А он не знает, что сказать.
Лишь по лицу катились слёзы,
Старик картуз помятый снял:
- И липы, клёны, и березы
Убрать директор приказал.
Ну, был бы тополь – это ладно:
От пуха долго ль до огня?
А тут красу сничтожить надо…
Вот так, заставили меня.
Вы головастые робята.
Сходите к шефу на приём.
Быть может, - вот была б отрада! –
Приказ дурной отменит он.
…Ни червоточинки малейшей
На свежеспиленных пеньках.
Зато директор наш милейший –
О, сколько радости в глазах!
Как много света в кабинете,
И на виду его «Рено»:
Не заслоняют больше ветви
Ни иномарку, ни окно.
***
С рыжим посохом осень шагает.
Прикоснется лишь к дереву им –
Улыбнется оно, обласкает
Взглядом светлым своим, золотым.
Прикоснись этим посохом, осень,
К людям злым, с потемневшей душой –
Сделай каждого добрым, хорошим.
И ступай на свиданье с зимой.
***
Давно дороги почернели,
В низинках лишь остался снег.
Ну, так пора – конец апреля.
Ты отжила, зима, свой век.
А утром люди удивились:
Глаза слепит от белизны.
Как будто не было весны,
И даже птицы притаились.
Старик прошаркал от подъезда,
Притормозил неровный шаг:
«Откуль столь снега? Эко место!»
А, может, это …белый флаг?
И впрямь - уже после полудня
Весне соперница сдалась:
В сияньи солнышка, прилюдно
Зима не подымала глаз,
Стыдясь разгрома. Отступила
В свой стан – до северных широт,
Чтоб к ноябрю собрать все силы
И с «белой армией» - в поход!
***
Захмелев от черемух в цвету,
Запоет соловей за околицей –
В плен сдаюсь добровольно бессоннице:
Разве можно проспать красоту,
Что взахлеб и с восторгом соловушка
Бескорыстно влюбленным несет?
Потому-то румяное солнышко,
Песнь услышав, с улыбкой встает!
***
Барабанит дождь по крыше
В ритме танго: до, ми, соль.
Эту песню, кто услышит,
Подпевает в унисон.
В ручейке весеннем нотки
Переливчато журчат.
Листья ясеня в охотку
Музыкально шелестят.
Утром солнышко проснулось
От мелодии друзей:
Потянулось, улыбнулось,
Засияло веселей.
***
 Жучка

Прожженный пьяница Степан
Ушел в запой на три недели.
Бутылка водки да стакан
Ему в ту пору душу грели.

Забыл про Жучку и щенят,
Ее кровиночек любимых.
Дней пять, наверное, подряд
Степан-пьянчуга не кормил их.

Уткнувшись мордочкой в живот
Собаки-мамы исхудалой,
Они соски ее кусали,
Но молочка-то только вот
Слепым щенкам не доставалось.

«Простите, деточки мои,
Я вас оставлю ненадолго:
Достану корм из-под земли,
И мы обманем страшный голод».

В хозяйский дом она вошла
(Степан храпел мертвецки пьяный),
Ни крошки хлеба не нашла,
Лишь дух стоял хмельной, угарный.

И Жучка в поисках еды
На двор к соседу забежала,
Но это было полбеды,
Когда ж за курицей погналась,
Сосед взял лом и по спине
С такою силою ударил:
Переломил хребет он ей…
И хоть она еще пыталась
Ползти и лапами скребла,
Следы от крови оставляя,
Перевернулась вдруг земля.
И Жучка, воем оглашая,
Всю поднебесную, опять
В последний раз уж поглядела
Туда, где четверо щенят
Пищали тонко, неумело.

В предсмертном стоне – боль за них,
Укор пронзительнейший людям:
«Жаль не себя, детей моих.
Теперь-то что же с ними будет?»…
 ***
Нехоть

В плен взяла однажды нехоть,
Нехоть одолела.
Ни читать, ни спать, ни ехать
Не хочу. В чем дело?

Не гляжу почти на женщин,
К водочке не тянет.
…Вдруг котенок, брат мой меньший,
Подрулил к дивану.
И запрыгнул кот на грудь мне,
Замурлыкал круто:
«Эй, хозяин, брось хандру-то.
Надо бы покушать.
Сам-то ладно. Бог с тобою.
Голод лечит, бают.
Только мне за что такое?
Я за что страдаю?»

Что тут делать? С мясом супчик
Я коту сварганил.
Заодно и сам покушал –
Сразу полегчало.

И на жизнь совсем другими
Я смотрю глазами.
Ай, котяра, друг мой милый, 
Вывел из дурмана!
***














«А ныне от нашей деревни
уже не осталось следа…»

Песнь о забытой деревне

«Когда-то здесь копались в огородах,
Стояли избы, пели петухи,
Кричали бабы, надсажаясь, в родах,
Скотину в поле гнали пастухи…»
                Виталий Богомолов

  Деревня придавлена горем,
  Пожухла  трава на корню…
  Рябиновый  август в дозоре
  У лета стоит на краю.
  Не скрипнет калитка. На зорьке
  Петух не сыграет: «Подъём!»
  Ни песен, ни басен, ни «Горько!»,
  От баньки не тянет дымком.
  Из всей красоты здесь остались
  Лишь алые гроздья рябин.
  По бревнам дома разобрали.
  У речки в печали один –
   Крест-накрест забиты окошки,
   Прогнили к крылечку мостки,
   А рядом валялись лукошко
   И кукла без правой руки…
   Где девочка Машенька ныне,
   Что куколку в руки брала?
   Покажет ли нет она сыну
   То место, где юность прошла?…
   Пою эту песню, и к горлу
   Комок подступает опять:
   На сельском погосте, на горке,
   Отец мой и мама лежат…
   Подростками в голод и холод
   Пахали, косили, гребли,
   Чтоб наши на бранном на поле
   Фашиста осилить могли.
    За что мать-отец надрывались?
    За эту в селе тишину?
    Их братья за что воевали,
    Отдав свои жизни в войну?
    …Рябиновый август не скуден.
    Какие хлеба здесь росли!
    А может кого-то разбудит
    Зов предков, родимой земли?
    ***
Придется нет ли снова очутиться
В распаханном рассвете деревень?
Пройтись с косой, устав, облокотиться
На это небо, рощу, ясный день?
Весной обычно птицы прилетают
В заветный край, где были рождены.
Так почему об этом забывают
Твои, деревня, блудные сыны?...
***
Я шагаю некошеным лугом
Вдоль реки, где ловил пескарей
С Санькой Рыжим, соседом и другом.
Эх, курнуть бы с тобой, дуралей…
Это что же волнуется сердце?
Через пару версты – отчий дом.
Я хочу и боюсь этой встречи.
Это сколько же не был я в нем?
Ни отца и ни матери нету.
Домик продан. Чужие живут.
Только я все мотаюсь по свету,
А ведь корни родные все тут,
В этом домике, пахнувшем хлебом,
Духовитым, из русской печи.
Моя милая бабушка, где ты?
Лишь зарницы сверкают в ночи…
***
Я помню гречишное поле
И запах медвяный цветов.
Давно уже нет его боле:
Не пашет, не сеет никто…

Я спрашивал деда мальчишкой,
Как желтым становится мед
Из белых цветочков гречихи,
Что рядом с деревней растет.

А ныне от нашей деревни
Совсем не осталось следа…
И я виноват в том, наверно.
Покинув ее навсегда.

России надломленной будни –
Нужда, расслоенье людей.
Но верю, Господь не забудет,
Поможет встать на ноги ей.

На Бога надейтесь, молитесь.
Самим бы еще не плошать –
Под камень лежачий водица,
Увы, не течет. Это факт.
***
Отчий дом

Мне с детства запомнился запах
От свеженапиленных дров.
Отец привозил их с запасом:
Зима-то у нас – будь здоров!
У бати колун, как игрушка,
И меток – в середочку бьет.
В моих же руках непослушный –
Расчет ли, замах ли не тот?
Со временем я научился
Владеть и пилой, топором,
А лет через двадцать вселился
В кирпичный, с балконами дом.
Вот счастье! В квартире отныне
Буквально ну всё под рукой –
Есть газ, телефон, холодильник
И ванна с горячей водой.
Однако зачем же ночами
Мне снится наш старенький дом?
Закрою глаза – на поляне
Стоит, пригорюнившись он…
***

Комбайнер Петров

Куда сомнителен мне твой,
Святая Русь, прогресс житейский.
Была крестьянской ты избой -
Теперь ты сделалась лакейской.
                Федор Тютчев

Известен был тогда комбайнер
Степан Петров в округе всей,
Пока однажды вдруг не грянул
Вихрь перестроечный над ней,
Родной деревней Моховляны,
Где сердцу каждый кустик мил,
Где в быстрой речке Черемшанке
Он в детстве харюзов ловил,
Где встретил стройную девчонку,
Женился, дети подросли.
Но отчего в груди так больно
При виде матушки-земли?
Поля затянуты бурьяном,
Луга не косят много лет,
В мартен отправлены комбайны,
Да и колхоза больше нет…
Но появилась пилорама.
И где работать – нет забот.
Ее владельцу Акопяну
Приносят жители доход.
Вокруг деревни лес пластают,
КАМАЗы день и ночь снуют.
Сюда забыл дорогу аист,
И песни реже всё поют.
…Степан Петров шел с пилорамы,
Слесарит там он с неких пор,
Присел у речки Черемшанки,
Из куртки вынул «Беломор»:
«За что же ты сражался, батя,
И в пекле голову сложил?
Не жили с мамой вы богато.
И нам так дальше? Подскажи.
Родить-то мы детей родили,
А как их на ноги поднять?
Хозяин вымотал все жилы,
Ему на нищих наплевать.
Ребята наши в город рвутся,
Их на земле не удержать.
Но там-то чем, скажите, лучше?
Чтобы лакеем где-то стать?
Нам оттого живется худо,
Что не умеем постоять
Ни за себя и ни за друга.
К тому же, нам не занимать
Терпения. Об этом знают
Прекрасно те, кто наверху.
От них же кроме обещаний
Ничё не светит мужику.
Но брата нашего уж если
Совсем припрет такая жизнь,
Сметет, как половодьем вешним,
С земли всю нечисть. Знай, держись!
Нам надо всем бы повиниться
Перед заброшенной землей.
И что б, как прежде, не трудиться
На ней, кормилице родной?»
Внезапный ливень думы спутал.
Степан, как в детстве, босиком,
Держа подмышкой свои туфли,
Пошел по полю прямиком.
А дождь грибной был, очень теплый.
Он смыл все мысли о плохом.
Степан, сняв кепку, просветленный,
Шагнул в родимый, отчий дом.

Страда сенокосная

Петухов разноголосье
Докатилось до реки.
Всей деревней сенокосить
Вышли бабы, мужики.

С солнца облачко-косынку
Сдернул ветер озорной –
Заискрилися росинки
На траве на луговой.

…Николай, бедовый парень,
Прядь волос со лба смахнул
И литовку вновь направил
На зеленую волну.

Дружно спорится работа.
«Пацаны, не отставать!»
Да, сейчас у одна забота –
До дождя успеть сметать.

Едок пот с трухой сенною.
Искупнуться б – вон река!
Недосуг. Зато зимою
Будет вволю молока.

И растет зарод душистый –
Ладно сметан, завершен.
Запах мяты, смех девичий,
Трели жаворонка – в нем.

Зной полуденный в разгаре.
Пауты – аж, спасу нет!
Наконец-то бабка Дарья
Зазывает на обед.

Немудреная окрошка –
С луком, свежим огурцом.
А мелькают только ложки
Вперемежку с озорством.

А когда туман молочный
Наплывал на шалаши,
Собирал костер охочих
Посумерничать в тиши.

Старики ведут беседу.
Молодежь – какой там сон!
Нет такого, кто бы не был
В этот вечер не влюблен.

…Незаметно песнь родится,
Льются звуки не спеша –
Родниковою водицей
Наполняется душа!
***
Чем чаще я с вами встречаюсь,
Простыми людьми из села,
Все более в том убеждаюсь –
Без вас оскудеет земля.

И дело не только в посевах,
Которым без вас не взойти.
Убавится в мире душевной,
Столь редкой сейчас доброты.

По паспорту я – горожанин.
Но все-таки склонен считать –
Душою добрее крестьяне,
Поскольку природа – их мать.

От солнышка к вам по наследству
Его теплота перешла.
Наполнила щедростью сердце
Вот эта родная земля.

Откуда доверчивость ваша,
Готовность чужого пустить?
От русских березок, ромашек –
Как вы не способных хитрить.

По паспорту я – горожанин.
Но все-таки склонен считать –
Душою добрее крестьяне.
Сумеет ли кто отрицать?


                Глубинка
                (поэма)

Посвящается  деду 
Андрею  Ивановичу  Лещеву
                “Костер в тишине  догорает.
                Кого ж к огоньку не влекло?   
                А  ты, человек, умирая,
                Оставишь ли людям тепло?...”

Я в мае обычно подсчитывал дни,
Когда  же  поеду  в  деревню.
Там  бабушка  с  дедушкой  вовсе  одни
Ждут  внуков  своих  с  нетерпеньем.

И  мы  с  нетерпением  рвемся  туда,
Где  чуть  отойдешь  от  крылечка -
Пожалуйста,  тут  тебе  лес  и  вода:
Купайся  в  пруду  или  в  речке.

А  эта  рыбалка  с  чайком  у  костра!
Да  разве  такое  забудешь?
К  реке  убегали  из  дома  с  утра,
Лишь  солнышко  только  разбудит.

В  погоду  ж  ненастную  старенький  дом
Стреляет,  хохочет,  играет.
И  ходит,  бывало,  в  нем  все  ходуном.
Лишь  к  вечеру  в  доме  стихает.

Но,  правда,  шалили  мы  только  тогда,
Когда  дома  не  было  деда.
Он  строгий.  Да,  ложкою  в  лоб  иногда
И  я  получал  за  обедом.

Так  это  же  Витька,  двоюродный  брат,
Смешит  и  меня  и  Толяна.
А  бабушка:  «Видно,  смешинка  опять
Кому-то  из  вас  в  рот  попала»

О,  милая  бабушка,  как  ты  добра!
Опять  нас  берешь  под  защиту.
Вот  это  уж  точно - никто  от  тебя
Словечка  худого  не  слышал.

Сама  же  хлебнула  ты  лиха  сполна,
Что  в  пору  на  всех  озлобиться.
Чего  только  стоила  эта  тюрьма,
Где  дочка  сидела  Таисья!

А  сколько  тебе  испытать  довелось,
Когда  выселяли  семьею?
С  насиженных  мест  уезжали  в  мороз,
Простившись  с  родною  землею...

Познала  ты  голод  и  смерть  сыновей,
И  труд  каждодневный  до  пота.
Светило  ли  солнышко  в  жизни  твоей?
Была  лишь  работа,  работа ...

И  все-таки  в  сердце  твоем,  несмотря
На  горькую  долю  такую,
Как  много  в  нем  света,  тепла  и  добра!
О  чем  ты,  родная,  тоскуешь?

Ах,  это  же  август  вплетает  в  листву
Багрянец  и  золото.  Значит,
Каникулы  наши  подходят  к  концу.
Разлуку,  ты,  чувствуя,  плачешь.

Старик  и  старушка  стоят  у  ворот.
А  бабушка  машет  рукою.
Нам  машет  до  тех  пор,  пока  поворот
Из  виду  совсем  нас  не  скроет.

                Опять  старикам  вечера  коротать
Вдвоем  в  ожидании  лета.
А  нам  даже  лень  письмецо  написать
Сейчас  хоть  простите  за  это.


Разыгралась  не  на  шутку,
Вьюга  ломится  в  окно.
Занедужила  старушка,
Не  встает  уже  давно.
- Знать,  косая  на  подходе.
Видно,  скоро  помирать...
Но  в  постели  столь  холодной
Так  не  хочется  лежать.
Да  и  вам  хлопот  с  могилой -
Землю  стылую  долбить.
Дал  бы  бог  поболе  силы,
Я  смогла  бы  погодить.
Ручейки  запели  песню,
В  голубую  даль  маня.
Потихоньку  на  крылечко
Вышла  бабушка  моя.
- Потеплело.  Слава  богу!
Вон  какая  благодать.
Ну,  в  такую-то  погоду
Разве  можно  умирать?
В  поле  рожь  заколосилась,
Пчелы  в  улей  мед  несут.
- Хорошо - то  как,  красиво!
Жаль  вот,  ноги  не  идут.
А  пройти  бы  только  разик
По  тропиночке  лесной
И  взглянуть  одним  бы  глазом
На  далекий  край  родной.
Да  испить  живой  прохлады,
Хоть  глоток  из  родника.
Больше,  право,  и  не  надо.
Хватит  этого  пока.
Ну,  а  после  и  не  страшно
Богу  душу  отдавать.
Что  поделать?  День  вчерашний,
Не  воротится  он  вспять.
... Бабье  лето  угасает,
Потянулись  журавли,
Над  могилкой  пролетая,
Клик  печальный  разнесли...
               
               
                Мой  дедушка  строгий,  что  стало  с  тобой?
Ты  что  там  кладешь  на  подушку?
-  Да  это,  робята,  платок  голубой
Моей  Евдокии-старушки.
Не  дам  я,  пожалуй,  его  вам  стирать -
Пусть  баушкой  пахнет  платочек...
Так  с  ним  и  ложился  мой  дедушка  спать,
Молитву  прочтя  к  полуночи.
               

                Леснов  Андрей  Иванович,
Мой  дедушка  родной,
Скажи,  что  в  жизни  главное?
Какой  шагать  тропой?

Скажи  мне,  что  ты  испытал
В  суровые  те  дни?
Ведь  кровью,  потом  ты  писал
Историю  страны.

“Ломился”  дом  от  бедности,
Торчащей  из  углов.
Цену  ржаного  хлеба  ты
Узнал  не  с  чьих-то  слов.

Пахал  и  сеял,  лес  рубил,
Возил  снопы  в  овин.
И  на  гулянках  первым  был
Андрей - крестьянский  сын.

Был  ранен  ты  в  германскую,
В  окопах  вшей  кормил.
И  с  красными  в  гражданскую
Походами  ходил.

В  России  рухнул  капитал
В  семнадцатом  году.
Ты  “О  земле”  декрет  читал,
А  видел  борозду,
Проложенную  по  весне
На  поле  на  своем,
И  хлеб  румяный  на  столе,
И  кринку  с  молоком.

Печник  и  плотник,  пахарь,  жнец -
На  все  хватало  сил.
Свой  дом  сосновый  наконец
Мой  дедушка  срубил.
Завел  хозяйство  справное,
За  что  и  пострадал,
Хотя  добро  все  сам  своим
Горбом  ты  наживал.

Но  и  тебя  зачислили,
Как  многих,  в  кулаки.
- Лесновы?  Всех  на  выселки!
Грузите  сундуки!
Крестьянин  русский  терпелив.
Да,  как  никто  другой.
Но  жить,  обиду  затаив?
Мой  дед,  он  не  такой.

В  глухом  краю  поставил  дом,
И  снова  обжились.
Растут  березки  под  окном,
И  внуки  родились.

Сейчас  бы  жить  да  поживать,
Но  грянула  война.
Ушли  Россию  защищать
Погодки-сыновья.

Один  за  всех  за  мужиков
Остался  дед  в  селе.
Андрей  Иванович  Леснов,
Держись,  держись  в  седле!

Колхозных  дел  невпроворот
В  горячую  страду.
И  свой  бы  надо  огород
Вспахать  на  берегу.

Он  приходил  с  полей  домой,
Своих  не  чуя  ног.
И  засыпал  мой  дед  порой,
Переступив  порог.

- Земля - не  девка.  Помните:
Обманешь - не  родит.
Любовью  ей  сыновнею
За  хлебушко  плати.
Такой  наказ  давал  мне  дед -
Служить  земле  родной.
А  я  не  выполнил  завет.
Я - житель  городской.

Моих  родителей  в  тот  год
Заставила  нужда
Уехать  в  город,  на  завод.
И  вышло - навсегда.

С  тех  пор  в  деревне  я  лишь  гость,
Хотя  душою  с  ней.
И  с  каждым  годом  в  край  берез
Влечет  меня  сильней…

               
                Со  станции  шел  я  в  деревню  пешком
Тропою  луговою  по  низу.
А  сердце  уж  было  за  тем  вон  холмом,
Откуда  виднеются  избы.

Глубоко  запала  ты  в  душу: не  зря
Тебя  называют  глубинкой.
Накормит,  согреет,  со  всеми  добра
Родная  моя  Луговинка.

И  вот  наступил  долгожданный  момент -
По  улице  сельской  иду  я.
Но  что  я  как  тот  первокурсник-студент,
Экзамен  сдающий,  волнуюсь?

Ведь  этой  минуты,  так  ждал  я  ее.
С  друзьями  спешил  повидаться.
Вихрастое,  с  ямочкой,  Детство  мое,
В  какую  мне  дверь  постучаться?
Однако  сомнение  взяло  меня -
Моя  ли  деревня  родная?
Пустыми  глазницами  смотрит  она.
Ни  песен.  Собаки  не  лают.

У  сельского  клуба - замок  на  дверях,
А  окна  крест-накрест  забиты.
Крыльцо  утонуло  в  больших  лопухах.
Тропинка  сюда  позабыта...

Такую  ж  картину,  печально,  но  факт,
Увидел,  пройдя  чуть  подальше.
Как  немощный  старец,  стоял  наш  сельмаг.
И  вспомнилось,   как  было  раньше.
               

                За  околицей  гармошка
Заиграла  веселей.
Усидишь  ли  у  окошка
В  летний  вечер  без  друзей?

Как  рукой  усталость  сняло
Той  мелодией  живой.
Всей  деревнею,  бывало,
Собирались  за  рекой.

Вальс  “На  сопках...”  и  частушки,
Искрометный  перебор.
А  потом  в  тиши  с  подружкой
Задушевный  разговор...

Песня  нас  объединяла,
С  нею  шли  на  сенокос.
Только  что  же  это  стало
С  деревушкой,  где  я  рос?

Поубавилось  народу
Среди  нашенских  крестьян.
Там,  где  жили  хлеборобы,
Нынче  дачи  горожан.

Заросли  бурьяном  стежки,
Где  гуляли  мы  с  тобой.
Не  слыхать  давно  гармошки.
Скукота.  Хоть  волком  вой.

Петухи  отголосили,
Не  стучат  и  топоры.
Не  поют  страданья  милой
До  предутренней  поры.

Да  и  песню  усмирили,
Запихав  в  магнитофон.
Телевизоры  купили.
Только  речь  ведь  не  о  том.

Я  прогрессу  не  противник.
За  него  и  вы,  друзья?
Но  обычаев  старинных
Забывать  бы  нам  нельзя.

Впрочем,  что  же  я  тоскую?
Ведь  тому  виною  сам -
Суетливость  городскую
Предпочел  полям,  лесам...

Не  могу  спокойно  слушать
Передач  “Играй,  гармонь!”
До  нутра  сжигает  душу
Прошлой  юности  огонь.
               
                Убедить  жену  пытаюсь
Возвратиться  в  край  родной.
Да  один  ли  я  так  маюсь?
Сколько  нас?  О,  боже  мой…

               
                Свернул  в  зеленый  переулок,
Стою  под  сенью  тополей.
Навстречу  дед  идет,  сутулясь,
Кузнец  колхозный  Тимофей.

Его  судьба  не  пощадила -
Как  лунь  он  стал,  совсем  седой.
А  ведь  никто  не  мог  осилить
Его,  когда  был  молодой.

- Ну,  здравствуй,  дедушка!  Узнал  ли?
- Никак  Ивановича  внук?
С  твоим  то  дедом  мы,  бывало...
Да  вот  спокинул  меня  друг.

И  я,  видать,  свое  отробил.
Пора  к  Иванычу  пристать.
Пожил  я,  слава  богу,  вроде,
Но  не  хочу  я  умирать.

Не  потому,  что  жизнь  прекрасна.
Она  как  раз -  наоборот.
Но  неужели  понапрасну
Мы  надрывали  свой  живот?

Ведь  захирела  же  деревня,
Ее  до  ручки  довели.
Вот  ты,  смекаю  я,  партейный.
Так  в  чем  же  дело?  Объясни.

Молчишь?  Тут  сразу  не  ответишь.
Тогда  сиди,  не  суетись.
Зачем  дается  человеку
То,  что  зовем  мы  кратко  “жизнь”?

Наверно,  чтобы  добрым  словом
Потомки  вспомнить  нас  могли.
А  что  оставим  нашим  селам?
И  где  хозяева  земли?

Все  началось  с  того,  пожалуй,
Когда  под  видом  кулаков
С  мест  обжитых  повыселяли
Таких,  как  дед  твой,  мужиков.

А  сколько  сгинуло  в  ту  пору?
Трофима  помнишь  или  нет?
Портрет  однажды  нес  Егорыч.
Ему  навстречу  шел  сосед.

- Куда  вождя  несешь?  Откуда?
- Повесить  велено  Его
На  самом  видном  месте  в  клубе.
Тот  на  заметку  и ...  того —

“Мол,  так  и  так.  Вождя  повесить
У  нас  грозился  тут  один.”
Через  недельку - две  по  снегу
Уже  приехали  за  ним.

Не  стало  плотника  Трофима,
Умельца,  коих  поискать.
В  каком  краю  его  могила?
За  что  семье  его  страдать?

                Сейчас  остались  те  в  деревне,
Кому  свой  век  здесь  доживать.
Ну  а  таких,  как  я,  поверь  мне,
По  пальцам  можно  сосчитать.

Да,  правда,  есть  еще  бригада.
Так  в  ней  с  десяток  человек.
Их  на  центральную  усадьбу
Переселяют  скоро  всех.

А  как  работают  в  колхозе?
От  пьянки  много  ли  добра?
Коровы  бедные  в  навозе
Порой  не  доены  с  утра.

И  как  не  пить,  скажи  на  милость,
Когда  не  в  радость  будний  день?
Когда  крестьянином  в  России
Командуют  кому  не  лень.

Но  ведь  действительно  деревне
Досталось,  бедной,  о - ё - ёй.
Причем  от  всех  экспериментов
Желудок  в  общем-то  пустой.

То  с  нас  вовсю  налоги  драли,
От  коих  было,  было  слез.
То  кукурузой  засевали
Поля,  где  клевер  добрый  рос.

То  из  района  вдруг  прикатит
Уполномоченный  в  колхоз:
Пшеницу  сейте,  мол,  ребята,
Вот  здесь  и  эдак.  Там - овес.

                И  потерял  крестьянин  веру
В  самостоятельную  жизнь.
Одни - привыкли  к  переменам.
Другие - в  город  подались.   

Неперспективною  деревней
Назвали  родину  мою...
А  где  же  толк  от  укрупненья?
Ну,  ни  черта  я  не  пойму.

Нашли  и  слово-то  какое -
Неперспективная.  А  все  ж
Каких  стране  дала  героев!
Куда  все  делись?  Не  поймешь.

Старик  умолк,  свернул  цигарку
И  продолжал,  чуть  погодя :
- Сейчас  одно  тревожит.  Жалко,
Не  увидать  того  мне  дня,

Когда  в  распахнутые  окна
Ворвется  свежая  струя,
Под  вешним  яростным  потоком
Вновь  оживет  земля  моя,

Когда  в  село  вернется  песня,
И  молодые  голоса
Разбудят  лес  наш  вековечный.
И  хоть  не  верю  в  чудеса,

Найдется  ж  кто-нибудь,  рассудит,
Вернет  крестьянина  земле.
Вот  только  б  знать,  что  это  будет -
И  умереть  не  страшно  мне.
               

                Что  же  мог  я  ответить  тогда  Тимофею?
Утешать - мол,  наладится  все,  погоди?
Обещать,  прожектировать - это  умеем.
Так  распишем,  как  будто  бы  рай  впереди.

Но  расходятся  часто  слова  наши  с  делом.
А  чуть  что - обвиняем  и  культ,  и  застой.
Может,  лучше  ответить  мне  личным  примером -
Самому  переехать  со  всею  семьей

Вот  сюда,  в  деревеньку,  до  боли  родную?
Да,  в  долгу  неоплатном  мы  все  пред  ней.
Скольких  ты  поддержала  в  минуту  лихую?
Эх,  собрать  бы  сейчас  всех  твоих  сыновей!

Пусть  заглянут  в  глаза  своей  матери  старой.
Может,  что-то  и  дрогнет  в  широкой  груди.
Ей,  старушке,  и  жить-то  на  свете  осталось...
Что  ты  шепчешь,  родная?  Не  слышу. “Прости”?

Ну  за  что  же  “прости” - то?  О,  господи  боже,
Надо  нам  на  коленях  прощенья  просить!
От  себя  отрывала,  от  сердца,  похоже,
Лишь  бы  нам  без  кручины,  полегче  прожить.

Поменяю  ли,  нет  ли  житье  городское
На  избу  деревенскую,  речку  и  луг?
Если  нет,  то  не  будет  мне  в  жизни  покоя.
И  простят  ли  меня  мои  дети  и  внук? ...
























«Закружила свинцовая вьюга…»
 
Сон перед боем

Сорок пятый. Зима на исходе.
До Победы рукою подать.
Только должен для этого кто-то
На рассвете опять умирать…
Завтра в бой по сигналу ракеты.
Сон важнее сейчас для бойца.
Вот и я докурил сигарету –
И опять у родного крыльца,
В том краю, где медвяные травы,
Те, что с дедом косил по росе,
Где та тихая речка Журава
(в ней мальчишкой ловил пескарей),
Где не счесть петухов голосистых,
Где грибочками радует лес,
Где тропинка во ржи золотистой
Под ласкающей синью небес.
Здесь, в краю васильков и ромашек,
В хороводе зеленых берез
Встретил ту, что милее и краше –
В целом мире такой не найдешь.
Вот и рядышком домик сосновый,
Родничок и сирень у плетня.
У калитки целуемся снова…
- Рота, к бою! В атаку! Огня!
***
На заставе далекой, на морских рубежах,
В голубом поднебесье, и в лесу, и в горах
Наши воины – братья, мужья, сыновья –
Берегут наш покой, чтоб весна, так весна,
Чтобы лето, так пахло травой в сенокос,
Чтобы матери наши не сохли от слез,
Чтобы пели на свадьбах под звуки баяна –
Вы за это в ответе, сыны-россияне!
Только кто же, ребятки, вас самих сбережет?
Пахнет дымом и гарью с пограничных высот…
***
              Воинам-«афганцам»

Где та зорька с багряным отсветом,
За рекою ромашковый луг?
Где тропинка, пропахшая летом?
Оглянусь – только горы вокруг…
Ни тревог, ни печали не знали,
Нас пьянила шальная весна.
А теперь нас с тобой разлучают
Сотни вёрст из разрухи, огня.
Помнишь, милая, как повстречались
На закате весеннего дня?
Белоцвету черемухи майской
В письмецо положи для меня.
Улететь бы на север за стаей,
Что к знакомым летит берегам…
Лишь вдали от родимого края
Понял я, как мне Русь дорога.
Ветер с запахом горькой полыни
Мне приятнее тысячи роз.
Не печалься, маманя, о сыне –
Не забыл я сторонки, где рос.
Всё со мной – и рассветы над Камой,
И березка под нашим окном.
Мне и надо-то самую малость –
Хоть глазком заглянуть в отчий дом…
Я тихонько пою о России,
А на сердце щемящая грусть.
Оттого нахожу в себе силы,
Что я верю: сюда я вернусь –
В край, где зорька с багряным закатом,
Где за речкой ромашковый луг,
Где тропинка, пропахшая мятой,
Где такое раздолье вокруг!
Я вернусь. Если жив – слава Богу!
Если нет – двум смертям не бывать.
Но за что на афганских дорогах
Мне друзей своих лучших терять?!…
1987.
***
Газетной информации
Обрушился поток.
Похоже, публикации
Уж стёрли в порошок
Того, кого мы славили
И звали все Вождем.
Да, речь идет о Сталине.
Родились мы при нём.
Внушали, помню, с детства нам
Почтение к нему,
К его словам и действиям,
Великому уму.
- За Родину! За Сталина! -
В атаку шли бойцы.
И мир в наследство дали нам
Погибшие отцы.
Бомбежки, окружения…
Кто это испытал,
Такого тот, наверное,
Врагу б не пожелал.
Против лавины танковой
Да с шашкою в руках.
Где командиры славные?
В Колымских лагерях…
Мы подмочили порох-то
В тридцать седьмом году.
А в похоронках коротко:
«Геройски пал в бою…»
Внезапность нападения.
Кто в этом виноват?
В гранитном снаряжении
Молчит, молчит солдат.
…Как много было в той войне
Бессмысленных потерь!
Но тем, кто в вечной тишине,
Не объяснишь теперь…
***
Двадцать восемь

28 военнослужащих федеральных сил
погибли и 75 получили ранения
за минувшие сутки (31 марта) в Чечне.
Интерфакс.

Двадцать восемь мальчишек безусых
Полегли, не вернулись домой…
В этот день Президента я слушал –
Обещал он покончить с войной.
Двадцать восемь гробов из металла
До сторонки родной привезли.
Плач на Волге и плач на Урале…
Слышат-нет его наши вожди?
Двадцать восемь надежд раскололось,
Не мечтать уже больше парням,
Не страдать от мучительной боли –
Души их унеслись к небесам.
Двадцать восемь сердец материнских –
Нарастающий, гулкий набат:
- Стоп! Довольно войны сатанинской!
Не губите вы наших ребят!
Двадцать восемь девчонок с другими
Будут свадебный вальс танцевать,
А парней тех никто не обнимет,
В темноте им холодной лежать…
Двадцать восемь мальчишек безусых
Полегли, не вернулись домой…
В этот день Президента я слушал –
Обещал он покончить с войной…
1996.
***
Звезды. Девушка. Гитара.
Поцелуй. «Люблю…» - «Твоя…»
…БТРы. Взрыв. И парень
Шепчет: «Мама, где же я?…»
А пожар в груди разлился.
«Мам… Не вижу ничего…»
Он не знал, что сын родился
В этот вечер у него.
Льется кровь. Стреляют в Грозном.
Чьи-то матери не спят.
Боже мой! Ну, сколько можно
Посылать на смерть ребят?
Мать-чеченка, мать с Урала,
Накажите сыновьям,
Чтоб тряхнули генералов:
Не пора ли по домам?
Если хлынет вражья сила,
Всей страной дадим отпор.
Но война внутри России –
Это больше, чем позор.
Есть же истина простая –
Не унять свинцом раздор.
Кто ж бензином заливает
Полыхающий костер?
1996
***


Облава
(поэма)

Нет ни пчелки над кипреем.
В перепуге тишина:
С автоматами на шее
К ней крадется – чу! – война.
От облавы уходили
Партизаны в глушь лесов,
И была средь них Мария
Двадцати пяти годов -
Дочка бати-командира,
Не одна, с грудным дитем.
Лишь полгодика и было
Сыну. Вон он – спит Семен
На руках у мамы сладко,
Видит розовые сны.
У него-то все в порядке –
Да, ему не до войны.
«Передайте по цепочке –
Не курить. Идти след в след.
Даже сорванный листочек
Может нам наделать бед», -
И поднес к глазам Федотыч
Командирские часы:
Оставалось до болота
Эдак где-то с полверсты.
Посреди него имелся
Камышовый островок –
Вот за ним-то и хотел он
Схорониться от врагов,
Превосходство коих было
В пять раз больше партизан.
Так разведка доложила –
Друг надежнейший Степан.
В бой вступать с такою силой –
Гибель верная людей.
Уходить в леса родные
И, как можно, поскорей.
Между кочек дед Михеич
Всех провел за островок.
И в воде – по грудь, по шею –
Затаился кто как мог.
Тут и немцы объявились.
Слава Богу, без собак.
У воды остановились.
Кто-то даже сделал шаг,
А потом второй и третий –
И увяз в трясине фриц.
Немцы Гансу тянут ветки –
Дескать, вытащим, держись.
И болото не пускает
Чужеземцев до себя:
«Убирайся, вражья стая.
Не пущу я вас сюда».
Иль от голода, от криков
Вдруг проснулся наш малыш,
Заворочался, захныкал.
Встань стеной плотней, камыш!
Мама сыну грудь давала,
Прижимала, как могла.
Ничего не получалось,
Не унять никак мальца.
Командир сверкнул очами:
«Маша, сделай что-нибудь»
Побледнела дочка-мама,
Опустила крошку в …глубь.
Может, немцы не слыхали
В суете ребячий писк?
Островок же обстреляли,
До него без брода – риск.
Партизаны и Федотыч,
Каждый видел, как дитя
Захлебнулося в болоте…
И поникли все, скорбя.
Лишь к воде сильней пригнулись
При обстреле островка.
У кого шальная пуля
Задержалась у виска?
И отец рванулся, было,
К дочке, капельке своей.
Но увязли ноги в иле,
Подойти не мог он к ней:
«Маша, Машенька, Мария,
Что же, доченька, с тобой?»
Прошептала через силу:
«К сыну я, отец родной…»
Ярко солнышко сияло
Над кудрявой головой.
Струйка красная смешалась
С черной, теплою водой…
Их и вместе схоронили –
И малюточку, и мать,
Рук ее, обнявших сына,
Не сумел никто разжать…
Партизаны у могилы
Кругом встали. Нету слов.
Нет лица на командире:
Пролилась родная кровь.
Словно инеем покрылась
Удалая голова.
Дед Михеич терпеливо
Ищет нужные слова:
«Что поделаешь, Федотыч?
Знать, така у ей судьба.
Все простит он Маше, Бог-от.
Ведь спасла она тебя,
И меня, и братьев наших.
То, что смерть ее нашла, -
Это, может, лучше даже.
Как бы жить она могла
Без любимого сыночка?
И себя ты не казни.
Мы за внука и за дочку,
Дай Бог силы, отомстим». 
…Вот и все. Ушли две жизни,
Чтоб другие жить могли.
Не заметила Отчизна
Отклонения земли.
Пополам расколют если
Мир, то трещина пройдет
Через материно сердце:
Боль его не обойдет…
Июнь 2009 года.
P.S. Сюжет поэмы взят из реальных событий.
***
Два друга

Два неразлучных друга верных
Любили девушку одну.
Об этом знала их Елена.
А сердце вот отдать – кому?

Степан был рослый, говорливый,
Артем решительный, прямой.
Учились вместе и служили
В горах, в дивизии одной.

Сказал Степан однажды другу:
- Поговорим, как мужики?
Я вижу, ты Елену любишь.
Так ждет она твоей руки.

Артем полез за сигаретой:
- Степан, я тоже не слепой.
Ведь ты ж счастливейший на свете,
Когда она идет с тобой.

Вы оба созданы для счастья,
От вас светло в округе всей.
А я уйду, мешать не стану.
Дай Бог, побольше вам детей.

- Ну раз, Артем, такое дело –
Решать Елене, а не нам.
Лишь никому б не поплохело, -
Сказал задумчиво Степан.

- Ты говоришь: «Решать Елене»…
Опять на женщину свалить?
Самим нам надо что-то делать,
За что бы можно нас любить.

- Из треугольной сей проблемы,
Конечно, надо выходить.
Но как-то так, чтоб от волнений
Елену нашу оградить…

- А, может, Степа, по контракту
С тобой в Чечню нам укатить?
Кому судьба в живых остаться,
Тот и с Еленой будет жить…

- Идея эта, между прочим,
Вертелась тоже в голове.
И нас туда возьмут охотно:
Ведь мы с тобой из ВДВ.

…Бой был короткий, беспощадный.
Шли мусульмане напролом.
Когда дошло до рукопашной,
Степану выкрикнул Артем:
 
- Беги до наших! Я прикрою.
- Тебя тут бросить? Западло.
Горячим было место боя.
Когда наутро рассвело,
Вокруг десантников российских
Десятки тел боевиков.
Как прежде солнышко светило
Из глубины седых веков…

Артем лежал, накрыв Степана
Своей широкою спиной,
А на груди зияла рана,
Кровь запеклась вокруг нее.
 Когда Степана приподняли,
Он прошептал чуть слышно: «Пить».
Обрадовались санитары:
«Ну, слава Богу, будет жить».

Он со Второй войны чеченской
Домой пришел совсем седым
И все никак не мог поверить,
Что друга нету рядом с ним.

…Елена в парке со Степаном
Шли под руку сентябрьским днем.
За голубем со смехом гнался
Их пятилетний сын Артем.
Март 2012.
***
Около 2000 мирных жителей Южной Осетии
погибли в результате агрессии грузинских войск
в августе 2008 года.

Женщина, по имени Марина,
Шестерых родившая детей
От красавца мужа-осетина,
Смотрит в страхе: зарево огней
Там, где жили всей семьёй, - в Цхвинвале.
Жив, не жив ли муж её теперь?
На глазах соседи погибали.
Сколько будет их ещё, потерь?...
Ну, а главное – она не знает,
Как своим детишкам объяснить,
Почему грузины убивают,
Почему не могут мирно жить?
В сердце боль свербит. И где взять силы
Ей, грузинке, выросшей в горах,
Рассказать им, что не поделили
Люди с автоматами в руках.
Молодые воины России
Дали пищу беженцам, приют.
Но когда, скажите всем на милость,
Горе, раны в душах зарастут?...
11.08.08.
***
«Накажет Бог – не делай худа», -
Так старики нам говорят.
А мы войною друг на друга,
Как сто и тыщу лет назад…
***
Я девушку встретил: глаза голубые
И брови в разлете – два черных крыла.
А что с волосами? Совсем ведь седые.
Какая кручина тебя довела?

А может быть это дань моде последней?
Ведь многие красятся под седину.
Вон как натурально, ничуть незаметно –
Седые от корня, один к одному.

- …В Аргунском ущелье с отрядом был милый.
В засаду попали. Дрались до конца
Патроны закончились. В плен захватили
Сережу и Колю, с Урала бойца.

Им резали уши, глаза выжигали.
Ушли, обезглавив российских солдат.
На видеокамеру смерть их засняли.
В том фильме узнала я наших ребят…

Мы с ним, с Николашей, под этой березой,
С уроков сбежав, целовались тайком.
Да нет, я не плачу. Все кончились слезы.
Сынишку хотели назвать Васильком…

Я обнял березу, чья прядь золотая
К щеке невесомо прильнула моей…
А по небу клин журавлей, пролетая,
Печальную песнь разносил по земле…
***
Отчего защемило мне сердце,
К горлу ком подступает опять?
Трубачи духового оркестра
Начинают «Славянку» играть.

Ах, «Славянка», родная «Славянка»,
Разбередила душу мою.
Ты отсюда, с путей привокзальных,
Провожала отца на войну…

А теперь провожаю я сына
Долг армейский исполнить сполна.
Что же ждет его там, на чужбине?
А у нас разгулялась весна…

Как пронзительны звуки оркестра:
Вышибают слезу за слезой.
Пусть дождутся вас, хлопцы, невесты.
Возвращайтесь, сыночки, домой!
***
Братья

За веру, царя, за Отечество
Казак воевал Тимофей.
На ратном пути ему встретился
Брат младший его, Алексей,
Который за красных отчаянно
Сражался и верил вождю.
Однажды в бою его ранило,
И в лапы попал он к врагу.

Пытали бойца Красной Армии,
Но он, стиснув зубы, молчал.
Полковник, багровый от ярости,
Его расстрелять приказал:

«И пусть приведет в исполнение
Приказ его брат Тимофей.
Хорунжий, тебе поручение –
Смотри, не удрал бы злодей».

…Осеннее солнце за тучами
Не видело драмы с небес:
Хорунжий упал вдруг, отмучился,
А братьев укрыл темный лес.

- Какая война у нас гнусная…
Что дальше? – спросил младший брат.
- Сражался за землю я русскую,
Да, видно, на ней не пахать.
Пора уходить за границу нам,
Здесь милости нечего ждать.
Не жить мне в России убийцею,
Меня казаки не простят:
Станичника Васю, хорунжего,
Спасая тебя, порешил…
А братья твои по оружию?
Ведь спросят, как в плен угодил
И как из неволи ты выбрался.
От красных пощады не жди.
Вот так, Алексей, поразмысли-ка.
Отрезаны наши пути…

Алеша сидел на валежине
У старой высокой сосны:
- Похоже, с тобой мы заложники
Кровавой гражданской войны.
Сражался за власть я советскую,
Мир и хлеб обещала она.
А, как будто орехи грецкие,
Семьи русские колет война…
Станица моя Тихорецкая,
Как часто мне снилась она –
Садов буйство белое, вешнее,
Закаты, а звезды, луна!

…От берега новороссийского
Отчалил большой пароход.
Два брата на палубе пристально
Смотрели не в даль, не вперед.

Они были оба прикованы
К полоске родимой земли.
Из глаз голубых, не целованных,
Соленые слезы текли…
***
Не нахожу себе я места:
Поет Бернес о журавлях.
Я, как услышу эту песню, -
И сразу слезы на глазах.
Или увижу новобрачных –
Кладут к подножию цветы.
Смотрю на них и тихо плачу,
И ком тугой стоит в груди.
А уж «Прощание славянки» -
Ну, это все – реву навзрыд.
Мне говорят: «Какой слабак ты.
Ты с этим, братец, не шути.
Лечи свои, однако, нервы».
И в том же духе, и т.д.
Советчики правы, наверно.
Но, подскажите только, где
Найти мне доктора такого,
Чтоб убиенных воскрешал?
…Зимою той сорок второго
Я вместе с батей умирал…

***
Баллада о песне

В нашу часть приезжает певица! –
Облетела гвардейцев весть.
Стали чистить мундиры, бриться,
Норовит каждый ближе сесть.
На сколоченной наскоро сцене
В легком платье сама Весна.
На полянку присело и время:
Ничего, подождет война.
Льется песня о синем платочке,
Уводя за собою бойца
К той, которая снится все ночи,
От которой так ждет письмеца.
Вот уж парень шагает вдоль речки,
Молчаливой и тихой, как сам.
Свой пиджак он накинул на плечи
Милой девушке: утро, туман.
…Вдруг в мелодии песни раздался
Нарастающий, режущий звук.
Где-то рядом снаряд разорвался.
- Все в окопы! – вскричал политрук.
Чуть замешкалась только певица.
А разрывы все ближе и злей.
Вдруг упала… Боец, словно птица,
Из укрытия бросился к ней
И накрыл ее хрупкое тело
В тот момент, что последним зовут.
Он не знал, что она уцелела,
И не слышал прощальный салют…
***
Баллада о кусочке хлеба
               
                Сестре Вере

Девчонка лет пяти от силы
Кусочек спрятала в карман.
«А это папе, - объяснила, –
Придет, я хлебушек отдам».
…Отец на лавку сел устало:
Заныло в раненой ноге.
К нему дочурка подбежала:
«На, папа, это я тебе».
Он взял кусочек ноздреватый.
Той крохи – курице на раз.
Но почему же у солдата
Слезинки катятся из глаз?
Прошел отец сквозь ад бомбежки,
Под Сталинградом устоял.
А перед хлебной черной крошкой
Солдат без боя отступал.
Ей не понять, малышке, было,
Зачем он встал из-за стола.
Она вокруг него крутилась:
«Поешь. Ведь хлебушек дала»
Отец неловко дочь погладил
Рукой шершавой по косе
И вдруг медальку «За отвагу»
Он с гимнастерки снял своей.
Ей прикрепил медаль на платье:
- Смотри, однако, не теряй.
А хлебушек доешь сама ты.
Я сытый. Ну бери давай.
…Глаза малышки засветились,
В них нет намека на отказ:
В тот год еще не отменили
Системы карточной у нас.
***
Каска

Закружила свинцовая вьюга,
Рикошетом по каске прошла.
Шлем уральский, спасибо за службу.
Сколько жизней ты, каска, спасла!

Да, ее и сейчас надевают –
Без нее невозможно бойцу.
Ну, а все-таки кепка простая
Вам, солдатики, больше к лицу.
***
Город мой не страдал от облав и бомбежек,
Мостовые фашистский сапог не топтал.
Но порой, словно пулей вражеской скошенный,
То один, то другой у станка умирал.
Почернели от угольной копоти лица,
И от голода кругом идет голова.
Фронту все отдавала рабочая Лысьва,
Вновь надели шинели твои сыновья.
Шли солдатам снаряды и каски с Урала,
Гул в цехах не смолкал от темна до темна.
От домашней к мартеновской печи вставала
На войну проводившая мужа жена.
Надрывались не славы и почестей ради.
Лишь бы с фронта вернулись мужчины домой.
Это было бы самою лучшей наградой –
Всей семьею собраться под крышей одной.
Счастье это изведать немногим досталось…
Редкий дом «похоронка» прошла стороной.
Не дадим, чтобы снова война разгоралась!
Отстоим от пожара наш шар голубой!_
***
- Пап, что за «першинги»? – спросил сынишка.
Пока я думал, как ответить мне,
Вдруг из его раскрытой детской книжки
Чапаев в бой умчался на коне.

Черемух буйство, плеск волны прибрежной,
На тихой зорьке пенье соловья.
Прекрасна жизнь! Но тенью мглы кромешной
Уже покрыта матушка-Земля.

Небытие грозит планете нашей,
В глухую бездну катится рассвет.
Безумец, кто букетику ромашек
Предпочитает ядерный букет.

Так меньше слов. Побольше, люди, дела.
Не предадим планету вечной мгле.
Чтоб не смолкали жаворонков трели,
Заставим смолкнуть взрывы на Земле!
1985
***
Письмо от сына от солдата
Отцу и матери пришло –
И вмиг декабрь исчез куда-то,
Ворвалось майское тепло.

В окно березка заглянула,
И помоложе стала мать.
Отец с гитары пыль смахнул – и:
- А ну-ка, что же нам сыграть?

Пиши, солдат, домой почаще.
Твое письмо здесь очень ждут.
Ведь только встречей предстоящей
С тобой отец и мать живут.
***
Крым, мы с тобой!

Во львовской школе третьеклашек
Учитель мовы наставлял:
- Все москали на землях наших
Чужие. Геть их витселя!

Из хлопцев этих вырастали
Себялюбивые юнцы –
Ультранацисты, радикалы,
Раздоров гнусные творцы.

Их заманил деньгою Запад,
И, водрузив Бендеры флаг,
Они пошли громить да хапать.
И русские – им первый враг.

В крови и страхе Украина,
Славяне бьются меж собой.
Идет на помощь к вам Россия.
Крым, Севастополь, мы с тобой!
11.03.14.

В Дружковке Донецкой области
ополченцы сняли с постамента танк Т-34
                Интернет

«Тридцатьчетверке» с постамента
Движок отладили – и в бой.
Нет, не ждала она момента
Сражаться на земле родной…

Но жизнь заставила вступиться
За матерей и за детей,
Которых били не фашисты,
Свои - с соседних областей.

Потомки лютого Степана
Подняли голову, и  вновь
По Украине льется кровь,
Земля зализывает раны…

…За рычагами внук солдата,
Что пал за житницу страны.
О, сколько вас еще, ребята,
Погибнет на полях войны?…
08.07.14.
***
Шли из Славянска ополченцы,
Отход которых прикрывал
Серега, друг мой детства верный.
Бойцам, прощаясь, он сказал:

«Возможно, хлопцы, я погибну,
Такая, знать, судьба моя.
Но вот что страшное – обидно,
Победы не увижу я».

Был залп из гаубицы точен:
Серегин БТР горел.
Ребятам жить хотелось очень,
Никто из них не уцелел…
9.07.14.



































«По тропиночке заросшей снова б в Детство заглянуть…»

***
Край родной! Туманы, росы,
Перелески, поле, пруд…
По тропиночке заросшей
Снова б в Детство заглянуть

В деревеньку, где я вырос,
Где березы – всех стройней.
Возле изб ее крапива –
Даже та чуть зеленей.

На заре проснусь я алой,
Зная точно, наперед:
Солнце в щелку сеновала
Поприветствовать зайдет.

Луч его затрону пальцем,
Как струну гитарную –
И пылинки в легком танце
Закружатся парами.

Край родной! Туманы, росы,
Перелески, поле, пруд…
По тропиночке заросшей
Снова б в Детство заглянуть!
***
Будем как дети

«Будем как дети – тысячи бед минуют нас, будем по-детски откровенны – и лукавства и ухищрения скроются от нас, как кроются гады от солнечного света, будем бескорыстны, как дети, - и не будет обманов. Мы посчитали себя взрослыми и решили, что можем управлять собой, и стали рабами своих страстей, и вот: вместо духовности – нищета, вместо спокойствия – тревоги, корыстолюбие привило хищения, зависть оживила раздоры, гордыня повела к гибели»
              Владимир КРУПИН

- Ну, что ты как ребенок? –
Корит жена всегда.
- Резвишься с малышнею.
Взрослеть начнешь когда?
Той взрослой жизни самой
По горло сыт, сполна:
Предательство, обманы,
Бездушия стена.
Детей же не касались
Пока пороки те –
Их души пребывают
В невинной чистоте.
…О, как же бы нам, мудрым,
По-детски «поглупеть»,
Чтоб вечером и утром
Любить, смеяться, петь,
Играть и веселиться,
Забыв коварство, месть,
И, с другом поделившись,
Кусочек хлеба съесть?
Декабрь 2008.
***
Песня робота

Девочки, мальчики, здравствуйте.
Сколько явилось друзей!
Будьте как дома, пожалуйста.
Ну, проходите скорей.
Что ж, разрешите представиться:
Робот по имени ТИМ.
Сделан из лысьвенской стали я,
Болтиков, гаек, пружин.
Нашим рабочим, конструкторам
Жизнью обязан сполна.
Если б не ловкие руки их,
Не было б вовсе меня.
Сколько труда, вдохновения
Люди вложили в металл,
Чтобы однажды с волнением
К вам я, друзья, зашагал.
Да, это верно, железный я.
Мускулы? Ну-ка, нажми!
И никакие болезни мне,
Право, совсем не страшны.
Но, мои милые школьники,
Как я завидую вам!
Я ж не видал еще солнышка,
Красками не рисовал.
И после теплого дождика
Я не бежал босиком,
И по маршруту таежному
Я не ходил с рюкзаком.
Не побоюсь ни морозов я,
Мне нипочем и жара,
Лишь бы хоть разик на озере
С вами побыть у костра.
Честное слово, друзья мои,
Буду послушен и тих.
Только возьмите, пожалуйста,
В край тех озер голубых…

P.S. В 80-х годах в кабинете профориентации ЛМЗ, действительно, был робот ТИМ (Технический Информатор Молодежи), сконструированный умельцами Лысьвенского металлургического завода. Робот выходил из «закутка», подняв руку, приветствовал детей, рассказывал о заводских профессиях, славных трудовых традициях металлургов и даже пел эту песню. Школьникам очень нравился ТИМ. Увы, с началом перестройки профориентационная работа на ЛМЗ заглохла…
***
Капризка на елке

Новый Год идет по селам,
По бульварам городским.
Это кто там не веселый?
Подходи, развеселим.
Елка светится огнями,
В хороводе Дед Мороз.
Добрый дедушка, он с нами,
И подарки все принес.
Вове – мячик, Оле – куклу,
А Наташе шоколад.
Николаю дал конструктор,
Алексею – самокат.
Только шустрому Капризке
Строго дедушка сказал:
- Уходи обратно в книжку!
Как на елку ты попал?
Тот с печальными глазами
Деда за руку берет:
-Можно, я побуду с вами?
Ну, возьмите в хоровод.
Понял все. Я виноватый.
Стыдно мне уже так жить.
Обещаю всем ребятам
Быть хорошим, не шалить.
Дед Мороз присел устало:
- Как с тобой, друзья, нам быть?
Что с Капризкой делать станем?
Может, нам его простить?
И тогда сказал Дениска:
- Я за то, чтобы простить.
Подбежал к нему Капризка:
-Молодец, давай дружить!
Тут и Света, и Марина,
Лена, Дима и Андрей,
Чебурашка, Буратино
Говорят ему: «Скорей
С нами в круг вставай, Капризка!
 В день такой нельзя грустить.
Будем петь и веселиться,
И смеяться, и шутить.
Только если ты, Капризка,
Будешь снова нам мешать,
Мы тебя прогоним в книжку
К ничевокам. Будешь знать».
Новый Год идет по селам,
По квартирам городским.
Это кто там не веселый?
Подходи, развеселим!
***
«В деревне останусь я жить…»

Я самый счастливый, наверно.
Дождался я этого дня –
На целое лето в деревню
Отправила мама меня..

Здесь, правда, не ходят трамваи,
И нету, конечно, метро.
И вечером мошки кусают,
И нет эскимо. Но зато…

Парным молоком угощает
Буренка меня по утрам.
Я с солнышком здесь просыпаюсь:
Ведь надо успеть тут и там.

Вприпрыжку по травке зеленой
Побегать люблю босиком.
Люблю поиграть возле дома
С моим черноухим щенком.

Верхом на коне прокатиться
По улице с дедом вдвоем!
Вот Женька, мой друг, удивится,
Когда расскажу обо всем!

Сейчас он, наверно, скучает,
Хоть бабушка с дедушкой есть.
Да только они проживают
В огромной столице. А здесь,

Здесь прямо под нашим окошком
Соловушки песни поют.
И курочки хлебные крошки,
Глядите, с ладошки клюют.

Какие тут водятся щуки!
Ловили мы с дедушкой их
Однажды поймали три штуки –
Таких я не видел больших.

Ходили и в лес за грибами,
По полной корзине носил.
Грибовницу ел со сметаной.
Ох, вкусно! Добавки просил.

А как мы работали дружно,
Когда наступал сенокос!
Сказала мне бабушка: «Внучек,
Сегодня ты сразу подрос».

У бабушки все интересно.
В деревне останусь я жить:
Здесь рядышком поле и речка,
И в садик не  надо ходить!
***
Звенит звонок задиристо-веселый,
И в перемену снова пыль столбом.
И кажется, что в этот миг вся школа
Качается и ходит ходуном.
А на урок звенит он по-другому,
Не слышно прежней лихости в звонке.
Он понимает, как из нас любому
Порой не хочется идти к доске.
Но я готов опять спрягать глаголы
И провожать Наташку до угла.
Не вычеркнуть из жизни нашей школу –
Тропинка к ней сквозь сердце пролегла.
Десятый класс… Вернуть бы те денечки,
По речке сплав и песни у костра!
Не мы теперь гуляем – наши дочки.
И нам не спать до самого утра.
А я хочу опять спрягать глаголы
И провожать Наташку до угла.
Не вычеркнуть из жизни нашей школу –
Тропинка к ней сквозь сердце пролегла.
***
       Андрейка

Топал ножками Андрейка,
Мир огромный открывал.
Вдруг увидел: на скамейке
Сизый голубь ворковал.

Подошел Андрей поближе,
Голубь крыльями взмахнул,
Полетел и сел на крыше,
И мальчишке подмигнул:

«Не учила что ли мама?
Ну, лети ко мне, дружок»
Замахал малыш руками,
Но взлететь никак не мог.

«Может, также  - со скамейки?
Оттолкнуться – и в полет!»
На нее залез Андрейка,
Встал на краешек. Вперед!

Завершился взлет паденьем,
Горько мальчик зарыдал.
…Про земное притяженье
Карапуз еще не знал.
***
Случай на рыбалке

Кружатся снежинки пушистые:
Примета – сорога клюет.
Спешу на рыбалку я истово,
Остался один поворот -

И вот водоем. Ближе к пристани
Я лунку во льду пробурил.
Смотрю на кивок очень пристально:
Поклевку я жду – нету сил.

Вдруг вздрогнул кивок – сердце замерло.
Подсечка – и леска в натяг.
Какая удача! Ой, мамочка,
Из лунки попятился …рак.

И в каждой клешне по сорожине:
«Бери, мужичок, не зевай.
А мне бы обратно в дороженьку,
Ты в воду меня отпускай».

Отправил назад я клешнятого,
С уловом вернулся домой.
Нисколько не вру я, ребятушки.
То было на днях, в выходной.
***
Малыш и капуста

- Скажи, откуда, мам, я взялся? –
Четырехлетний сын спросил.
- Нашли тебя в капусте, Вася.
Каким малюсеньким ты был!
Мы отрывали по листочку,
И первым папа углядел:
Внутри вилка сидит сыночек –
И сразу стал ты всех родней!
…Однажды мама с папой Васю
В конце июля жарким днем
К бабуле отвезли на дачу,
И было всё бы тут ладом,
Но раз застала бабка внука
В саду на грядке - весь в слезах.
Повсюду листья от капусты.
Запричитала бабка: «Ах,
Ты что же, Васенька, наделал?
Ведь всю капусту искромсал»
- Мне очень б-братика хотелось,
Его в капусте я искал…
***
Мягкой белою перинкой
Землю первый снег укрыл.
И спешит к Илье Маринка:
Он Снегурочку лепил.

А наутро снег растаял,
Плачет девочка навзрыд:
Где Снегурочка стояла –
Там лишь лужица воды…

Ах, Мариночка, Маринка,
Мне печаль твоя близка.
Но смахни с лица слезинки –
То цветочки все пока.

Коль твоя любовь растает,
Как сосулька по весне,
Вот тогда не грех, пожалуй,
И поплакать в тишине…
***
- Как получаются снежинки? –
Спросил малыш. А что отец?
- В них превращаются дождинки,
Что падают зимой с небес.

…Однажды сына на балконе
В пальто и шапке он застал:
Его родной сыночек Коля
Из детской лейки поливал.

На землю мелкий дождик капал,
В снежиночки не превращась.
И мальчик горестно заплакал,
Текли слезиночки из глаз.

- Сынок, морозу маловато,
И надо с высоты большой.
Сын вытер слезы: - Можно, папа,
Я с крыши буду лить водой?
***
                Внуку Максиму

Катаю внука я в коляске,
По счету пятый у меня.
Ему рассказываю сказки
Про златогривого коня,
Про трубадура и принцессу,
Осла, собаку и кота,
И про разбойников из леса.
И долго б длилась сказка та,
Но внук Максимка вдруг проснулся:
«Кончай, дед, баснями кормить».
Со смаком сладко потянулся:
«Где молочко? Пора попить».
Опорожнил бутылку внучек,
Коляски полог отогнул:
«Вот так-то, дед, пожалуй, лучше».
На небо глянув, подмигнул:
«А если, дед, мы на рыбалку
На пруд с тобой с утра махнем?
Люблю ушицу я с дымком!
И можно взять сестру Наталку:
Она уху нам и сварганит.
Лаврушку с перцем не забудь,
А я слетаю за червями.
Ну, что, дедуль? Идем на пруд?»
…Ох, эти внуки-вундеркинды!
Ну, как за ними тут поспеть?
Растут быстрей, чем тамаринды.
А нам - душою молодеть!
***
- Поиграем в папу с мамой? –
Маша Коле говорит.
- Ну, давай, - а сам к дивану,
Где уселся и сидит.

Пультик в руки и включает,
На цветной экран глядит.
С кухни Маша выбегает,
Топнув ножкою, кричит:

- Есть мужик-то в нашем доме?          
И кончай давить диван!
Ты когда начнешь с ремонтом?
Протекает в кухне кран,
 Выключатель в туалете
Тоже надо заменить.
- Погоди! Потом об этом.
Досмотрю «Спартак» - «Зенит».
***
Пропахшая летом тропинка
И чудный, безветренный день.
У маленькой елки Иринка
Проворно присела на пень.

Спросила у бабушки Гали:
«А мама у елочки есть?»
- На том она месте стояла,
Куда ты решила присесть.

Испуганно внучка вскочила,
Коснулась ладошечкой пня:
«Зачем тебя люди спилили?
Ведь дочка осталась одна…»

А бабушка ей отвечала:
- Все терпит родная земля…
Мир сделан из света, печали,
Из радостей, горя и зла.

И чтобы побольше в нем было
Счастливых и солнечных дней,
Чтоб землю оставить красивой,
Всем людям жить надо дружней,

Беречь и леса, и речушки,
Друг другу улыбки дарить.
Ах, милая внученька, внучка,
Как просто и сложно нам жить.

…Шли старый и малый тропинкой,
Катилось им солнышко вслед.
А облачко в белой косынке
С небес посылало привет.
***
От станции Григорьевской
Шагаю прямиком.
Иду до Детства ходко я
Погожим вечерком.

Не верю тем, кто говорит,
Что в Детство нет пути.
Да надо лишь по тропочке
Опять босым пройти,

Бежать по лугу росному,
В траве оставив след,
Забыть про думы взрослые,
Стряхнуть усталость лет!
***
Котенок Рыжик под сиренью
Сидел в засаде, затаясь.
Глядь, воробьиная семейка
Уселась рядом. И тотчас
Инстинкт добытчика сработал.
Ползет он, крадучись, шельмец.
Припал к земле – азарт охоты!
Схватить осталось – и конец
Пришел бы мигом воробьишке:
От хищника не сдобровать.
Но глупый рыженький котишка,
Как птицы не умел …летать.
***
Купила машину мне мама,
Вожу я песочек на ней
И им засыпаю все ямы,
Чтоб были дороги ровней.

Однажды я ехал груженый,
Смотрю – во дворе под кустом
Мяукает белый котенок
Пушистый и с …черным хвостом.

Подъехал. Котишка заплакал:
«Я дальше идти не могу:
Заноза попала мне в лапу».
- Сейчас я тебе помогу.

Песок разгрузил я сначала
И в кузов кота посадил.
Машину «завел» и, сигналя,
В больницу кота покатил.

Врачом там работает мама,
Занозу достала иглой.
Сказала: «Ты умница, Саня.
Котенок – твой братик меньшой».

…Пушистик теперь в нашем доме
Живет и играет со мной.
Пока что не кот он ученый,
Но, верю, что станет такой!
***

Говорил отец-карась
Сыну-карасенку:
«В водоем чужой не лазь,
Мало в этом толку:

Попадешься на крючок
Или в зубы к щуке.
Выжить - это знай, сынок,
Сложная наука».

…Летним утром сын-карась
Повстречал плотвичку
И влюбился – первый раз! –
В эту невеличку.

Вместе плавают по дну
И наверх всплывают,
Солнцу в небе подмигнут
И опять ныряют.

Позабыли обо всем,
Весело играя,
И в соседний водоем
Забрались случайно.

Вдруг, откуда ни возьмись,
Окунь разъяренный.
Мог бы разом закусить
Парочкой влюбленных.

Но за ним вовсю гналась
Щука, как торпеда,
Широко открыла пасть –
Есть чем пообедать!

Только это и спасло
Малышей от смерти.
Слава Богу, пронесло,
И – домой скорее!

…Лишь родная сторона
Приютит, согреет,
Даст покой душе она –
Нет ее милее!
***
Новый Год

Среди заснеженного царства
Высоких елей и берез
Лесной тропинкой пробирался
Румяный Дедушка Мороз.

В мешке он нес подарки детям.
Мешок тяжелый, Дед устал.
А тут пурга да с сильным ветром,
И наш дедуля заплутал.

Загоревал: «А мне ж на елку,
Где дети маленькие ждут».
Вдруг серого увидел волка.
- Как, дед, ты оказался тут?

- Я к малышам спешу на праздник
И заблудился вот в лесу.
- Не так уж это очень страшно.
Садись. Моментом подвезу.

Когда доехали до места,
«Таксист» спросил вдруг седока:
- А можно я с тобою вместе?
Мне так наскучила тайга…

- Пойдем. А наши ребятишки
Не испугаются тебя?
- А ты скажи, что я из книжки.
Я буду добр, как никогда.

Как веселились все на елке!
Стихи, загадки, хоровод,
Катались мальчики на волке.
Пришел к ребятам Новый Год!
***
В японской куртке нараспашку,
В кроссовках фирмы «Адидас»
И в джинсах новеньких, в обтяжку.
Подобных нет ли среди вас?

А я однажды повстречался
С таким вот фирменным юнцом.
Сперва принял за иностранца.
Чуть позже думал о другом.

Все прояснилось моментально,
Как только он заговорил
С таким же разодетым парнем
(а я случайно рядом был):

- Вот это вещь! Вот это Запад!
У нас же толку – ни хрена, -
И покрывали русским матом
Россию-матушку сполна.

Обида к горлу подступила,
И стыдно стало за себя:
Видать, мы где-то упустили,
Коль им важнее цвет тряпья,

А не открытия Вселенной,
Не радость творчества, труда.
Им чужды поисков волненья,
Людская боль и доброта.

Не говорю про всех огульно,
Но ведь встречали вы того,
Кому вещицу дорогую
Добыть – престижнее всего?

Одежды модной, заграничной
Не отвергаю. Так и быть.
Но тканью даже преотличной
Пустую душу не прикрыть…
1987
***
С консервной банкой ржавою,
Привязанной к хвосту,
Металась кошка старая
По школьному двору.

Мальчишки ошалелые
Гурьбой гнались за ней.
В мишень живую целились –
Все гуще град камней…

И каждый камень брошенный
Мне в сердце попадал…
- Ребята, стойте! Что же вы? –
Им с болью закричал.

Откуда же бездушие
Берется у детей?
Ведь им даем все лучшее.
Чуть что – не спим ночей.

И вроде бы их знания
Заботят нас всерьез:
- А сделал ли задание?
Что в дневнике принес?

Да не дневник, а душу их
Почаще б открывать.
Свое тепло, радушие
В нее переливать.

Однако в круговерти дня,
В плену своих забот
Порою качеств этих нам
Самим недостает.

Хоть в школах появляются
Компьютеры, дисплей,
Но доброты – вот главное,
Чего нет у детей.

…Да, в школьном расписании,
Которое прочел,
Уроков сострадания,
Увы, я не нашел…
1987
***
                Однокашникам

Десятый класс,
Десятый класс!
Экзамены остались позади.
А кто из нас,
А кто из нас
Готов самостоятельно идти?
Семнадцать лет,
Семнадцать лет,
Семнадцать лет нас за ручку вели.
Сюда – нет, нет. Туда - запрет.
У взрослых лишь один ответ.
А вы взгляните, как мы подросли.
Не надо нас,
Не надо нас,
Не надо нас излишне опекать.
Как в первый класс,
Как в первый класс
Приходится нам в эту жизнь вступать.
С уроков можно и сбежать –
Да, это нам не привыкать.
А вот куда от жизни убежишь?
Ведь жизнь, она – сплошной урок.
И где спасительный звонок?
Ну, что же ты, учитель мой, молчишь?
И все-таки,
И все-таки
«Спасибо» нашей школе говорим.
С вопросами,
С вопросами
Сюда еще, быть может, прибежим.
За третьей партой у окна
Сидела девочка одна…
Я был влюблен без памяти в нее.
На вечер встречи я приду
И к ней тихонько подойду,
И приглашу на танец я ее.
Десятый класс,
Десятый класс!
Экзамены, пожалуй, впереди…
***
Шумит листва зеленым кленом,
Плывут по речке облака.
На них сидит поэт влюбленный,
Подставив солнышку бока.

Вчера пойдет он на охоту,
А завтра рыбы наловил.
Медведь потребовал отчета,
А он ему …стихи сложил.

Тот в типографии-берлоге
Из них книженцию издал,
Своим друзьям четвероногим
По вечерам ее читал.

Особо медвежонку Грише –
В кого родился он такой? –
Понравилась поэта книжка:
Взахлеб ее читал порой.

Подрос и стал он самым умным,
Советоваться шли к нему
И выбрали в Лесную Думу.
Теперь ответьте – почему?

Найдите также смысловые
Неточности в стихе моем.
Успехов, дети дорогие,
И счастья вам в краю родном!
***
Однажды такую картину
Случайно совсем увидал.
То было у нас в магазине:
За хлебом туда забегал.
- Хочу я мороженку, баба.
Купи, а не то закричу, -
И топнула ножкою Надя,
- Не купишь – я маме скажу.
Истерика, слезы. А люди
Толкуют уже меж собой:
- Наверно, артисткою будет –
Капризную девочку, ой,
Как славно малышка играет.
А ласковой можешь ты стать?
Надюшка слезу вытирает:
- Бабуля, пойдем погулять?
Мороженку, правда, не надо.
Ну вот ни на столечко, не…
Купи ты себе шоколаду,
Маленечко можешь и мне.
***
Поссорились Коля и Ваня,
Пошли кулаки уже в ход.
И тут увидала их мама:
- Кто первый из вас заревет?

Опешили братья, забыли,
С чего разгорелся скандал.
Отец их ремнем отлупил бы,
Давно бы уже наказал.

- А Коля машинку без спросу
Схватил у меня, отобрал.
Свою-то сломал и забросил,
И первым же драться он стал.

- Как прежде ты с жалобой, Ваня…
А ты? Кулаками махать?
Ну что ж, выбирайте-ка сами,
В каком вам углу постоять.

По разным углам два братишки
Стоят. Как печален их взор…
А там, во дворе все мальчишки
С азартом играют в футбол!
***



















«Юмору шутка – невеста…»

***
Шло третий час собрание
С такой повесткой дня:
«Причины отставания
И чья же в том вина».

Ссылались на нехватку рук,
На качество сырья.
И так, и эдак, и вокруг…
Короче говоря,

Закончилось собрание,
Заслушали проект.
А после заседания –
В столовую-буфет.

Там ссылки были не нужны
На рук нехватку, вал.
Там так работали они –
Никто не отставал!
1988
***
Необычайное приключение на рыбалке

Это было по весне –
Первого июля.
Не клевало: ветер, снег,
Чуть с плота не сдуло.
То ли дело у костра –
О, искра! Наживка.
На неё поймал ерша
С кошельком под мышкой.
Вдруг мой ёрш размером стал
С надувную лодку.
Я его тотчас послал
В магазин за водкой.
С передыхом у костра
Пьем с колючим дружно.
Через часик: «Мне п-пора,
К б-братанам, п-поглубже»
Хряпнул ерш ещё стопарь
И, веселый, в воду
Да привел с собой, звонарь,
Рыбьего народу –
Щуку, жереха, плотву,
Судака, тайменя.
Дескать, всем здесь подают –
Праздник, не обделят.
Только водочку – того,
Всю приговорил я.
Видят гости - ничего.
Тут и загрустили:
«Ой, как холодно в реке.
Вздрогнуть не мешало б»
В общем, нёс я рюкзаке
Рыбы до отвала.
…Мы теперь с ершом друзья.
Напою - и в воду.
И всегда с уловом я,
Даже в непогоду!
***
Докторская «диссертация»

«Чем больше женщин одиноких –
Тем выше продуктивность у коров», -
Озвучил тему Ваня Мокин.
- Ответить на вопросы я готов.
Над диссертацией работал,
Не покладая рук и ног, доцент.
И вот настал он, миг особый,
Ответственный в судьбе его момент.
- Ну что ж, коллега, мы – вниманье, -
Очки протер профессор пожилой.
- Выходит, в вашем пониманьи,
От женщины зависит весь надой?
- От одиноких, вы заметьте.
Они ведь любят кошечек держать.
А кошка – враг мышей, известно.
И дальше вовсе просто рассуждать.
Мышей загубит кошка – значит,
И сохранятся гнезда у шмелей,
Что опыляют травы, злаки,
Культуры кормовые. И с полей
На фермы привезут в достатке
И сена, силоса. А есть корма –
Удои вырастут порядком,
И чаша молока всегда полна.
Друг с другом связано в природе
Буквально всё, поверьте, господа.
Порвется ниточка – и с ходу
Нарушится гармония тогда.
Пожал ему профессор руку:
- Как всё логично. Право, потрясён.
Вы вклад большой внесли в науку.
…А Мокин? Поздравляйте. Доктор он!
***    
Соленых шуток автор едкий
Вдруг занемог. К врачу скорей!
Вердикт таков был терапевта:
- Что ж, отложение солей.
***
Без женщины жить невозможно

Порою бывает нам тесно,
Без ссор не проходит и дня.
Свобода – былая невеста –
Нет-нет да поманит меня.
И вот он, простор долгожданный:
С детьми на курорте жена.
Не лезет никто с назиданьем,
Мне полная воля дана.
Хоть спи, хоть рыбачь до упаду,
Хоть с книжкой дави диван.
 И можно забавы ради
Еще завести роман.
День первый. Мой разум в тумане:
С чего бы мне лучше начать?
Так в муках уснул на диване -
Придется уж завтра решать.
Наутро – рюкзак за спиною –
К реке впопыхах прикатил.
«Вот здесь у кустов и устроюсь».
Хватился, а снасти забыл.
А окуни вот они рядом,
К ногам подплывают почти
И смотрят насмешливым взглядом:
Мол, что же не ловишь нас ты?
Вернулся голодный, как дьявол.
На кухне – шаром покати.
Никто не встречает. Ну, право,
Хоть вой, хоть белугой реви.
День пятый уже на исходе.
Я дырку в ремне проколол,
И стройный, в рубашке по моде,
Я в парк городской наш пошел.
С одной танцевал я три тура,
До дому уже провожал.
 - А дальше мы сами, Шура, -
В подъезде вдруг кто-то сказал.
Не стало рубашки модной,
Исчезли часы, портмоне…
Подальше от глаз, огородом
Я крался домой в тишине.
За что ни возьмусь в эту пору,
Ну все наизнанку идет.
Вертайся скорее с курорту,
Пока не сгорел, не утоп.
…На лист пожелтевший похож я.
И, кажется, дни сочтены.
Без женщины жить невозможно,
Имею в виду – без жены.
***
 Первое апреля

Спозаранку озабочен:
У супруги юбилей,
Я не спал минувшей ночью,
Сочиняя песню ей.

Я ворочался в кровати,
Маяком горел ночник.
Сколько слов перелопатил,
В рифму складывая их!

 Я назвал свою милашку
Ясной зорькой, родничком,
И березкой, и ромашкой,
И весенним ручейком.

А жена в ответ: «Не верю.
Посмотри-ка на число.
Видишь – первое апреля.
Не поверю ни за что».

Юмор тоже понимаю
(Больше в голосе тепла!):
- С днем рождения, родная,
Моя милая …пила!

Как руками замахала,
Да притопнула ногой,
А утихла и сказала:
«Про ромашку …снова спой»
***
На Кубани жара обалденная.
Это как здесь славяне живут?
Нет, уеду на север, наверное:
Там хоть деньги большие дают.

И грибов по тайге там не меряно,
И пушного зверья много там.
И, сиянием тронутый северным,
Чукче руку и сердце отдам.
 
Я уехал. Морозы страшенные –
Там плевок замерзает порой.
Нет, уж лучше в жару запредельную
С пивом, раками. Ну, а весной –
На Кубани цветущее царствие!
Абрикосы, черешня, айва.
А казачки такие все страстные:
Глянешь – кругом идет голова.
На Кубани останусь, пожалуй, я
И к казачке устроюсь под бок.
Пусть галушками утречком балует,
Ну, а ей сварганю стишок!
***
И вот один сижу я у камина
И разговор с гитарою веду.
Как мне жениться хочется на Нине…
А ей по нраву парень с МГУ.
Да, он студент, к тому же и филолог.
И, говорят, в поэзии мастак.
А у меня семь классов с коридором,
И не пишу я, как Оноре де Бальзак.
Ну, не читал стихов я у Верлена
И не знаком я с прозою Гюго.
Зато в моей квартире современной
Найдете даже птичье молоко.
Имею все, чего душе угодно,
Французский ром я пью из хрусталя.
А твой студент всегда полуголодный.
Ну, выходи, Любаша, за меня.
Эх, так и быть – босым пойду по травам:
Авось, роман излажу, как Толстой.
Ну, полюби меня скорей, Татьяна!
Не то под поезд брошусь головой…
***
«Еще не вечер…»

Унеси мою печаль,
Речка Чусовая.
Сердце ноет. Выручай,
Реченька родная.

Та, которую любил,
Ой, ушла к другому.
У меня ни слов, ни сил,
Лучше сразу в омут.

Левым берегом бреду.
Перекаты. Лодки.
Говорливую струю
Вдруг услышал четко:

«Что же молодец грустит?
Ведь еще не вечер.
Ну, ушла. Ее прости.
Ты другую встретишь».

Я присел на бугорок,
Стер с щеки слезинку.
Может, рано в омуток?
Вынул «Боровинку».

Через час моих забот
Словно не бывало.
…В вытрезвитель разве что
К вечеру попал я.
***
       Леониду Якубовичу

Это кто в противогазе
Веселит народ, смешит?
Угадаете вы сразу –
Якубович Леонид.

Эх, реформы затянулись…
Мы однако не помрем.
К Якубовичу капусту
И варенье есть пойдем.

У него волшебный ящик.
Вот такой бы в каждый дом!
В нем продукты и машину –
Все, что надо, мы найдем!
***
Юбилей оптимиста

Наконец-то шестьдесят –
Это вам не двадцать.
На работу не бежать –
Любо, любо, братцы!
Хочешь, с книжкой на диван.
Хочешь, на рыбалку.
Закрутить могу роман
С Пугачевой Алкой.
Одногодки с Аллой мы,
Оба песни любим.
С ней объеду полстраны,
То ли еще будет!
Иль махну с женой в тайгу,
Домик там построю -
Наслаждайся поутру
Дивной красотою!
В общем, планов громадьё.
Это лишь начало.
…А сейчас-то? Ё-моё,
Отосплюсь, пожалуй.
***
Бабка Клава

Бабка Клава в час вечерний
За козой своей пошла.
За околицей деревни
Та привязана была.

Травку сочную щипала,
К ручейку ходила пить.
А как только засмеркалось,
На тропинку все глядит.

Тут и бабка появилась,
Мильке хлебушка дает.
За веревку ухватила
И к себе домой ведет.

А туман густой, молочный
Вдруг окутал все кругом.
Можно лишь идти на ощупь,
Да и то – чуть-чуть, шажком.

Бабка Клава заблудилась:
Не видать – хоть глаз коли.
И куда-то провалилась,
Полетела в глубь земли.

И коза, что на веревке,
В яму с бабкою летит.
Но весьма довольно ловко
Приземлились. Бок болит
У старушки лишь немного.
Но очухалась, встает.
- Помогите, ради Бога! –
Подсобить людей зовет.

«Ой, неужли я в могиле?
Стенки ровные… Ну да,
Умер сват. Ему и рыли.
Вот попала я куда.
Завтра в полдень вся деревня
Хоронить его пойдет,
А мы заняли «фатеру», -
Бабка слезы горьки льет.

Мимо кладбища в ту пору
Шел Иван, соседа сын:
«Это кто там голосит?
Надо вызволить из горя».

На краю стоит могилы:
-Бабка Клава? Ну и ну,
Как сюда ты угодила?
- И сама я не пойму.
Выручай, сынок, старуху.
Сил совсем уж не стает, -
И ему веревку в руку
Старушенция сует.

- О, да ты с экипировкой –
Как бывалый скалолаз, -
И ту самую веревку
Потянул Иван тотчас.

Не из робкого десятка
Был Ванюша-тракторист:
В нем и силушки порядком,
И смекалист, и речист.

Но увидев козью морду,
Да с рогами, с бородой,
Парень дал такого деру –
Мчался, словно конь лихой.

«Боже святый, - закрестился,
- Черт в могиле той сидит.
В бабку он оборотился».
Ну, а та ему кричит:

- Нас пошто, Ванюша, бросил?
Я-то ладно – Бог со мной.
У меня коза на сносях.
Воротись, прошу, родной!

…Слава Богу, завершилось
Положительно для всех.
Ваня вынул из могилы
Бабку с Милькою на свет.

Молвил лишь, когда прощались
У колодца в час ночной:
- Что ж ты сразу не сказала,
Что коза еще с тобой?
***
О скатерти-самобранке

Я купил сапоги-скороходы,
Самобраночку-скатерть еще.
В тот же день рассчитался с работы:
Ни забот, ни хлопот – хорошо!

В чистом поле раскинул я скатерть,
И на пир всех друзей зазывал:
«Угощайтесь, славяне-собратья!
Ничего мне, поверьте, не жаль»

А наутро с похмелья проснулся:
Голова никакая – гудит.
В чан с живою водой окунулся:
Красота! Ничего не болит!

Отряхнулся, а рядом …царевна.
Я в объятья ее – сразу хвать!
…И вдруг голос моей благоверной:
«Поздно, Вася. Пора уж вставать.

Ты во сне все бежать порывался,
Не упал ты с кровати чуть-чуть.
С колбасой бутерброды и с маслом
На работу возьми. Не забудь».

Вот и кончилась сказка, ребята.
Не поет золотой петушок…
Но во сне расстилаю я скатерть
И царевне читаю стишок!
***
Из мужа задумала как-то
Жена сотворить идеал:
«Не пей, не кури и без мата!»
Все это он ей обещал.

Еще отучить от рыбалки
Решила супруга его.
…Сбежал он к соседке Наталке.
На чьей стороне торжество?
***
Что на свете всех милее?
Ведь не сводят глаз с него.
Рыбу кто ловить умеет,
Угадает – поплавок!
***
Обнажает лето женщин,
Глаз от них не оторвать -
…На дорожное движенье
Это может повлиять.
***
Юмору шутка –невеста,
С нею беда – не беда.
Жизнь без нее будет пресной,
Словно без соли еда.
***
































Акростихи

Случалась ему и на плаху идти,
Лечить от разлуки и горя,
От ран от сердечных и хворей,
В атаку полки за собою вести,
Отречься от Бога и воли…
***
В плену Свободы я, ребята,
Останусь до скончанья дней.
Лишите званий и богатства –
Я не расстанусь больше с ней!
***
Близка, совсем близка вершина –
Лишь сотня метров – и взята!
Андрей ступил, скользнул ботинок.
Грядущий шаг – и в никуда…
Он над расселиной бездонной,
Рукой одной держась, повис:
- Олег, прощай, братан! – Держи-и-ись!
Дохнул могилой воздух горный…
Страховку он ножом отрезал,
Товарища тем самым спас.
…Вставало солнышко над бездной,
Орлы парили в небесах.
***
Словотворчество – гнев, сострадание,
Тишина, изумление, боль,
И восторг, неудачи, метания.
Хорошо все равно мне с тобой!
***
Луч солнышка, смеясь, застрял в росинке:
Ему с ней захотелось поиграть.
Тропинкою лесной иду с корзинкой –
Охота «тихая» и …благодать!
***
Завьюжило в душе моей беспутной,
Ищу я в людях чуточку тепла.
Мне дайте вы его хоть на минутку,
А я верну, верну тепло сполна.
***
В его обличии кому-то проще
Остаться раз и навсегда.
Лови, хватай кусок жирней и толще.
Как славно! Лишь бы не тебя…
***
Ловчит иной всю жизнь умело
И в этом деле явно преуспел.
Смотри: будь осторожен до предела,
А то зевнешь – тебя другой «нагрел».
***
Один порой до крайности упрямый:
Стоит упорно на своем.
Ему чего? Такой была и мама.
Люби таким, каким рожден.
***
Веселья умному прибавит
И выбьет глупого с седла.
Напиток сей коварный, право:
От радости глоток до зла.
***
Весенним днем с ружьем двуствольным
Собрался он за глухарем.
Едва залег у кромки поля,
Вдруг песней чудной был сражен.
Охотник замер в изумленье:
Лесной красавец распевал
О ней – любимой, незабвенной,
Да так, как будто сердце рвал.

Подругу звал на токовище,
Уже взметнул огонь в крови.
Забыл добытчик про ружьишко –
Ах, чудо-песня о любви!
Назад шагал он налегке,
Однако с песнею
В душе!
***
В трудах и думах о России
И чудном русском языке,
Как Бунин, отдаешь все силы
Ты чистой, праведной строке
О ней – стране многострадальной,
Родившей преданных сынов,

Лихих событиях, печальных,
И светлом зове из веков.
Хранитель старины Отчизны,
О чем ты думаешь сейчас?
Наверное, о нашей жизни?
Она, скажите, удалась?...
Спаси же Русь, Отец Вселенной,
От  недругов, невзгод,
Волнений!
***
Начинай каждый миг с восхищения:
«Ах, как солнышко светит с утра!»
Дорогая, любимая женщина,
Ясных дней, вдохновенья, добра!
***
Юности песня – в синих глазах,
Летней зари отраженье.
Имя твое – ромашки в лугах,
Яркой звезды притяженье.
***




















Оглавление

От автора……………………………………………………….стр. 2
Его русская муза, как венециановская крестьянка……………….4
«Стихи рождаются от боли…»…………………………………….5
«Желаю вам чистого неба, добра…»…………………………….43
«О, женщина! Чудо-загадка…»…………………………………..59
«Под музыку природы люблю, грущу, молюсь…»……………..75
«А ныне от нашей деревни уже не осталось следа…»………….92
«Закружила свинцовая вьюга…»………………………………..105
«По тропиночке заросшей снова б в Детство заглянуть…»…...118
 «Юмору шутка – невеста…»…………………………………....131
Акростихи…………………………………………………………139








































Технический редактор Артем Владимирович Башарин
Корректор Геннадий Васильевич Вершинин
Дизайн и верстка Антона Полякова
Фото (обложка) Геннадия Ивановича Романова




Выходные данные издательства……………………………………..








Геннадий Вершинин:


Легким облачком взлететь бы,
А назад – грибным дождем.
Радугою – вновь на небо
И сиять цветным огнем!



(это к фотографии автора на обложке книги)