Из сборника «Ballads of a Cheechako» (1909)
«Небо черно, а земля бела, -
(Ветер, снег, и метёт метель!)
Бога моли, отец, чтоб была
Ночью у сына тёплой постель».
«Мать, кручиниться нет причин;
Над Арктикой светит луна,
Жив и здоров, в хижине сын, -
Спи, скоро утро, а ты без сна».
«Мгла наползает внезапно; странно, ну и дела!
Куда меня чёрт занёс? Глухая могильная тьма.
Я думал, рядом наш лагерь, к нему тропинка вела, –
Нет ничего! Лишь долина - сумрачна и нема;
Сизый, густой, как перья, падает снег, - не пройти;
Злобная ночь глумится, - видно, я сбился с пути;
Мороз, похоже, за сорок, - пронзает острей ножа;
И стужа меня пробирает до самых костей.
Беснуется лютый ветер, вздымая снег и кружа;
Он, с вопля на стон срываясь, становится чуть слабей.
Его ледяные лапы хватают меня, слепят
И треплют, и бьют. О Боже! Не ночь, а кромешный ад.
Отдых закончится смертью у завирухи в плену, -
Смерть обмануть стараясь, себе говорю: иди.
Господи! если прорвусь я и до утра дотяну,
Вспомню молитвы, что слушал у матери на груди.
Как видно, хожу по кругу, а лагерь - рукой подать.
Чей же я слышал голос? И видел ли свет?
Неужто мне показалось? На помощь придётся звать;
Хрипя и глотая ветер, сдаваться резона нет!
Друзья, меня ожидая, все у костра собрались.
Ещё до рассвета каждый на выручку мне пойдёт.
Что же они увидят, найти им меня доведись, –
Белую руку в сугробе, твёрдую, будто лёд.
Знаю, что их повергнет эта картина в шок,
Застывшую маску трупа ..., - к чёрту, не будь дураком!
Ставь на последнюю карту, играй до конца, игрок;
Бейся без всяких яких. Не трусь, иди напролом.
Я с этой напастью справлюсь; я до утра простою;
Согнуть меня не удастся метели в бараний рог.
Я буду ползти на карачках, но останусь в строю.
Так сильно я жизнь люблю, что и представить не мог.
Лицо обморожено, знаю, - мёртвым рукам не помочь;
Едва волочу я ноги, силясь метель одолеть;
Меня убить захотели: чернее чёрного ночь,
Бритвой кромсающий ветер и снега тугая плеть.
Не спотыкайся, дурень, торить продолжая след!
Снег окаянный мешает, - он, словно золото, лёг
И чашу весов склонил; он похож на пушистый плед;
И мягкий он, как перина, он тёплый, как сена стог.
Мои проклятые ноги, устали они ступать;
Хирургу будет работа, поднять я их не могу;
Пускай отдохнут немного, - какая же благодать!
Зароюсь глубже от ветра и подремлю в снегу».
«Слышу, отец, кто-то кричит,
Он во мраке ночи один.
Но почему так сердце щемит?
Мне кажется, это наш сын".
"Мать, это раненой птицы стон,
В закрытой лагуне она; –
Нужен отдых и крепкий сон,
Спи, ты всю ночь без сна»
"Кто говорит про сон? Клянусь, что минуту назад
Кто-то меня за плечо тормошил; бывает ли так?
Забавно, кажется, ноги кому-то принадлежат,
А вовсе не мне, с натугой даётся им каждый шаг.
Меня, как кеглю с помоста, ветер бросает вспять;
Шатаюсь, падаю и ползу, в сугробе тону по грудь.
Сумею ли, загнанный в угол, я его обыграть?
Нокаут готовит вьюга, стремясь оборвать мой путь.
Голод и боль ушли. Уютно в тепле дремать!
Прилягу лишь на минуту; какая нега в груди!
Ха! что со мной? - Клянусь, меня тормошили опять;
Кто-то шептал: «Мой мальчик, встань, до конца иди».
Надо бороться, - отдых смерть приближает мою;
Смерть, но что значит смерть? – спасенье от всех невзгод.
Жизнь меня не щадила, но стоя у тьмы на краю,
Я обязан бороться за всё, что жизнь воздаёт.
* * * * *
Кажется, вижу сон! Старая тропка к дому ведёт;
Свет мерцает в окошке; как узнаваем он!
Клевером пахнет воздух; за оградой пасётся скот.
С дойки идёт отец; на ужин зовёт колокольный звон.
* * * * *
Мама, твой мальчик плачет, - замёрз он в глухой ночи;
Впусти меня, умоляю, я буду хорошим теперь;
Я болен, прости, родная, - прошу тебя, не ворчи –
О как же нужна ты сыну .... Мама, открой мне дверь…»
«Было, отец, минуту назад
Лицо в окне! - Навсегда
Запомню я горестный взгляд;
Но исчезло оно без следа!»
«Мать, это ветер сметает снег
С веток клёна под нашим окном,
(Ветер рыдает, как человек!
Старые мы, долго живём), –
Утка ранена, стонет она, –
Спи, ты всю ночь без сна»
Нина Пьянкова
http://www.stihi.ru/2017/08/05/5603