Птенцы звенящей тишины
и глухомани -
свежи, распарены, пьяны
пойдём из бани,
морозца нового черпнуть
ковшом небесным.
И ты, и я когда-нибудь
совсем исчезнем:
моё бельё, твоё бритьё,
сироп аптечный
и наше всё житьё-бытьё,
мирок запечный
предстанет ясным и простым
да в бездну канет.
Тиха ноябрьская стынь -
ни ветерка нет.