Мне снится Куба и раритетная, разбитая, открытая машина. Пыльно, душно, затяжно, но едем. За рулём Чарльз Буковски, самый искренний американский прозаик, со спутницей - жидкостью в стекле. Не помните? Ну, тот, у которого сердце синее, жутко индивидуальный, с канавами на лице. Рядом я, ветер барахтает подол моего платья. Я борюсь, ибо не ношу мини, п'ошло. Чарли равнодушно положил глаз на мою ногу. Осмотрел дорогу, открыл крышку разделяющего нас ящика для мелочей, где в бардаке хипповал красный лак для ногтей и детская бутылка водки.
- Не употребляю я яды. - стискивая зубы, наношу. И... мой шикарный педикюр соперничает с его сиятельством Мексиканским заливом. Переношу ноги на бывший разделитель - гробик для овечек. Расслабленно скрещиваю ноги, играю пальчиками с ветром, тот щекочет в ответ, а мой смех достаёт неба. А в моих ногах веер. А щедрое Солнце льёт. Вторым солнцем заливается проводник, прокурено и разом чисто. Это голос больного ребёнка. И это свобода.
Какой год я жертвую роскошью бесконечной лжи, ради любви к прозе с уходом в тлен.
- Согласен - сегодня ответил сон.
- Ладно, яд можно и так принимать - Бук целует мои ноги, ухоженные ацетоном.
- Боже, Буковски, ты ненормальный, если достаёшь меня с того света!
//Чарльз Буковски (Чинаски) великий немецкий американец 16.08.1920-9.03.1994