Всё в угоду ей,
непознанной моей любви:
<нрзб> как сложный черновик,
перво-последней.
Скрывая себя от потока информации,
льющейся из клеток мозга на стену,
на полотно-экран, –
всё в угоду ей.
Сорву с тела своего нелепый плен,
глаза иссохшие напою тоской
до пресыщения, до отвращенья –
всё в угоду ей.
Пойду, укутав свою плоть
золототканным горизонтом,
туда, где выткано:
всё в угоду ей.
Рождение и смерть: и я
всё равно всё отдаю
ей – неугомонной и
<нрзб> неподкупной.