Грусть по тебе становтся слаще и безысходнее...
Я из последних сил не рвусь, грею плоти кус в холоде
и нахожу шарм и во льду, рано ставшем... Не странно ли,
даже при всех тех странностях, с жизнью Господом данных мне?
Дум ворожба настойчива, похожу я на зодчего,
мнущего глину любяще, лепящего воочию
сна недосказанность или явь, скользящую ветрено
меж покинутых летом и ставших зыбкими вербами?
Кто я такая? Песенна... даже в глинистом месиве...
Да узнаёшь ли девочку ту, что накуролесила
в жизни, живя лишь по сердцу? Сколько зим ушло видимых
да и невидимых теперь? Есть ли чему завидовать?
Всё провожаю - сладости! Много ли её в радости?
"Грусти", - сердечко в холоде просит, пусть не по правилам,
сладости слёз хочу теперь, Господи, - очищающей...
В царстве зимы и снега белее быть - обещаю ей.
Грусть по тебе становится слаще и безысходнее...
смерти... и той не хочется... рай или преисподняя?