Хаер сединой давно украшен,
Так что можно возраст не скрывать,
И уж если я не очень страшен,
Так красавцем тоже не назвать.
На башке, как прежде, дикий хаос:
Если мягче — так «осенний вальс»,
Трузера — все тот же «Лев и Страус» —
Некоторым нравится «Левайс».
Пусть уже не пилится индиго,
И денима врет диагональ —
Эти трузера не из бутика,
В них мне не ходить на биенналь.
Тот же лейбл на райтовом покете,
Стрейч — не клеш теперь уж, ясен пень,
Майка, хрен поймешь, в котором цвете,
И потрясный фирменный ремень.
А под трузерами шуз еловый —
Я зачетно в нем всегда гляжусь,
Впрочем, одеваюсь я у «ВоВы»,
Чем не то, чтоб очень, но горжусь.
Древний батник никому не нужен,
Завершает боевой свой путь,—-
Даже если и пропустишь ужин,
На живот уже не натянуть.
Зипер брюху помогает мало,
Ягодицы — просто чья-то месть:
Раньше мне на тридцать два хватало —
Нынче тридцать шесть на тридцать шесть.
Где-то Фендер прячется на полке:
Им когда-то Риччи укрощен —
Впрочем, от него немного толку:
За Айоми так и не прощен.
Там же где–то рядом постер с Сьюзи:
Бас-гитара больше, чем сама! —
Мы в безвинно умершем Союзе
От нее ходили без ума.
Под мостом фарца винил сдавала:
Я там приобрел двойник «On Stage»,
На рентгене резано немало:
Shocking Blue, Deep Purple, Jimmy Page.
Где вы, френды, с кем так клево пелось?—
Два квартала не могли заснуть, —
С кем пилось, игралось и хотелось
Этот скучный мир перевернуть?
—Хоп-хей-хоп! — орал Маккартный местный,
По стаканам розлит был портвейн;
Нам в системе было очень тесно —
Вот и наливались до бровей.
Как смешны теперь девизы эти:
Жизнь, любовь, цветы и рок-н-ролл!
То ли дело в нынешнем сюжете:
Бабки, тачки, телки и танц-пол.
Жизнь меня порой кидала лихо
По морям, по странам-городам,
Но живу все с той же я чувихой —
От нее торчу не по годам!
С этой чувой с прежней я отсечки:
Проще говоря, с тех самых лет,
Как бухих из ресторана «Речка»
Хомуты тащили нас в пикет.
С этой герлой мы лет сто как вместе:
Сок и водка, пламя и вода —
С ней я был порядочен и честен,
С ней же воспитали два чилда.
А бездарных дней своих остаток
Хочется прожить с судьбою в такт:
Не курю — лет так уже с десяток —
Как-то бросил, сам не знаю как.
Силы воли нет начать обратно!
В легкие пустить табачный дым
И обнять слегка кондрата-брата,
Раз уж не случилось молодым.
— Выпиваете?— уткнется доктор в карту.
Я худею от его забот:
— На октябрьские и на восьмое марта,
И еще чуть-чуть на Новый Год.
И на двадцать третье, но немного —
Лишнее теперь наводит грусть,
Да и на работе спросят строго,—
Вот на дне рожденья оторвусь!
А еще на майские грамм двести,
Если уж остался выходной,
Годовщина свадьбы — здесь мы вместе
С вышеупомянутой женой!
И напьюсь на день Морского флота,—
Сухопутным это не понять, —
Не затем, что выпить, прям, охота…
Это личное — не буду объяснять.
Ну а как не выпить на рыбалке?!
За леща, за щуку, за линя!
Мне непьющих в этом плане жалко —
Им, наверно, очень жаль меня.
Что-то я, походу, сбился с темы, —
На сюжет всю жизнь не нанизать, —
Существует вечная проблема:
Есть, что вспомнить — нечего сказать!
Жизнь прошла, и можно оглянуться:
Осмотреть ее со стороны,
Раскрутить годов прошедших блюдце,
Пролистать несбывшиеся сны,
Чуть поправить где-то эти строки,
Помянуть: Лорд, Дио, Курт Кобейн,—
И послушать Door to Alice, «Смоки»,
Под Приморский розовый портвейн.
Но когда б фортуны ветер свежий
Шанс второй швырнул бы мне на стол,
Я б оставил постулаты те же:
Жизнь, любовь, цветы и Rock`n`Roll!