Вот, когда нас не станет, в конечном итоге,
И земля погребая, нас засыплет до верха.
Вот тогда-то многие, вспомнят о боге,
Успокоив в гробу свои слабые нервы.
На стене, что хранит наших надписей ниши,
Не найти оправданий и горькой обиды,
Есть печаль, что над нами находится свыше,
То, что тешит уже неживое либидо.
Жаль уже не почувствовать и не коснуться,
Не понять тайный смысл и трагику жизни,
Нам уже никогда и ни с кем не проснуться,
Рассуждая о ценностях и дешевизне.
Не вернуть и не взять, не кредита, не долга,
Чтобы после, сполна расплатившись в итоге,
Разъезжая по городу в новенькой «Волге»,
Наблюдая как мимо спешат недотроги!
Нас не будет… и мир что казался великим,
Ограничится гробом и метрами грунта,
Станет всё безразличным и вовсе безликим,
Уместившись в пространстве, измельчавшем как- будто.
Ни границ, ни работы ни даже кредитов,
Нет уже ничего, что нас мучило часто,
Нет войны и окопов, ни ментов, ни бандитов,
Депутатов идущих эшелонами власти.
Тишина и покой, едкий вкус чернозёма,
Мягкий угол в земле и последняя пристань,
Жаль что всё это впредь, называется домом,
Прогремел как салют, тот единственный выстрел.
Он как правило точен, как струна в натяжении,
Безошибочно зная о значении цели,
Оборвав чью-то жизнь и разбив отражение,
И ему наплевать, что пожить не успели.