если ты читаешь это, значит
я еще не опоздал, а ты поспешно ищешь выход, братик
корабль тонет, а бал Воланда в самом разгаре
но я не дам тебе уйти как кроме дымом Жанны гари
вспоминай, как кличал тебя в детстве я: “ты хрупкий светлячок”
стремился вырасти, как будто знал шаги своей судьбы наперечет
но люминесцентный след сожрала тьма чащоб и тянется теперь к тебе
чтоб пятерней схватить и раздавить остатки вер и сил к волшбе
я знаю, что ты хочешь умереть, поскольку видишь жизнь бесцельной
жаркой котельной, прототипом ада миров библейских параллельных
но только верь мне, хоть не Парацельс, но парасолью я укрою от парафинового солнца
и дай мне пару слов, чтоб поразить всех паразитов, что в паралич апатии бросают
стихотворца
и я бы столько перечислил причин жить, хоть все вторичны неприлично
но мне, пожалуй, хватит и одной - но максимально личной
не забирай с собой, туда, в мороз и холод, братик
ведь я в тебе, я навсегда ребенок, мне к жизни голод не утратить
я столько лет уже один и тот же, малыш, что ищет маму, папу и друзей
и не найду, ведь за мечтой своей ведешь меня с собой, в поту, быстрей
“эй, светлячок, когда же мы туда приедем?”
“отстань, малой, мне нужно думать и работать, и мне плевать, что нужно детям
как же ты слаб и глуп, невзгоды наши - ведь все из-за тебя
тебя я ненавижу, и если б можно было выкинуть из тела, то не терял бы времени зазря”
я знаю, братик, ты меня не любишь, поскольку я слишком много отвлекаю нас
но только это мне и надо, чтобы хоть кто-то полюбил меня, тогда и высохнет мой плексиглас
а я всегда буду любить тебя и стать хотеть таким, как ты, мой брат
мне нужен кто-то, то есть ты, живым, а я найду того, кто еще сможет тебя поддержать
я в тебя верю больше всех на свете, ведь светлячки не плачут
и никогда огонь свой в землю не упрячут в неудачах
они живут, чтоб темный космос своим сиянием разукрасить
а я смогу тебя от сумасшествия обезопасить благодеяниями несогласий