Эта исповедь, странная, скорбная, дерзкая…
Полыхает огонь лихорадочных глаз.
Слово кроткое сменит движение резкое,
А душа всё молила, звала и кляла.
Никогда не забуду я эти видения,
Никогда не забудет их старенький храм.
Всё, что видел я в жизни, - тоску да сомнения…
Отмолил ли, отплакал, воскрес ли я сам?
А они, прокажённые Евы и Каины,
Мои вещие, страшные, жуткие сны,
Продолжали опять, всё грешили, да каялись,
Да смотрели в глаза, как побитые псы.
Сколько прожил я жизней, мои горемычные?
Не свои, но чужие. Зачем? Для чего?
Ваши лица, к слезам и веселью привычные,
Не заменят и часа пути моего.
Небо глухо к мольбам, и ответ только чудится.
Полутёмная церковь. Сверкают глаза.
Я надеюсь… я верю… хорошее сбудется…
Верю я, потому что не верить нельзя.