В Венеции на карнавале
На лица маски надевали,
Чтоб беззаботно веселиться
И от реальной жизни скрыться.
Здесь можно флиртовать свободно
И нарядиться кем-угодно:
Манон-Леско, и капуцином,
И Цезарем, и сарацином.
И точно так же Казанова
Был дамой очарован снова,
Но в продолжение романа
Стал жертвой лжи и чистогана.
В темницу бросили беднягу
И там пытали бедолагу
Без объяснения причины,
Готовя нож для гильотины.
Здесь всё мираж и ложь под маской,
И тот, кто очарован сказкой,
Легко тут очутиться может
На каменном холодном ложе,
Где будут бегать только крысы
И толстый инквизитор лысый
Решит судьбу его, зевая
И грозно щёки надувая.
Всё эфемерно, странно, зыбко;
С лица стирается улыбка
Здесь за какое-то мгновенье,
Рождая страх и омерзенье.