Мне отец говорил: "Это лето запомнишь!"
Мы ходили по грузди почти каждый день.
Возвращались, когда августовская полночь
Надвигала, как шляпу, прохладную тень.
На рассвете свистела какая-то птица.
Позолотой светился далёкий восток.
И гармонию мира, словно косицу,
Всё грозил проломить тепловозный гудок.
Мы хватали корзинки ( в деревне купили),
И по росной траве уходили опять.
Мы действительно очень счастливыми были
И совсем не хотели лениться и спать.
Он срезал перочинным упругие грузди
И насвистывал что-то, довольно смеясь…
А потом наступило время боли и грусти
И судьба его мимо моей пронеслась.
Утекли незаметно два сумрачных года.
Далеко, на Алтае, он заснул навсегда.
И кажется мало душе небосвода,
Когда в отдаленьи гудят поезда.
Теперь за груздями хожу я на рынок,
А сплю до обеда, когда выходной.
И горькую водку осенних поминок
Я пью, вспоминая отца - в летний зной.