(предыдущий фрагмент «XI. Как подстрекатель буду я грешна Миледи»
http://www.stihi.ru/2017/10/30/1929
...Томясь от синих глаз, как и от карих,
он не был скептицизмом одарён:
любить богинь, как любит лишь дикарь их,
способен д'Артаньян со всех сторон.
Сумел бы восторгаться леди Кларик
юнец за весь парижский легион
на улицах, в церквях и в кулуарах,
пусть даже шлют без привилегий вон!..
...Любовника чти в жизни! Не в театрах!
По-новому взглянул на леди он:
глазами обольщённых, а не ярых.
В безумцы сам собой определён...
. . .
...«Тебя воспринимаю я как ровню.
Не враг я твоему, поверь, здоровью
и числюсь альтруистом по весне, –
Змей-искуситель мил при новизне. –
Вход в душу не ищу, а просто рою.
Вторгаться я могу ещё нежней.
Пикантно упиваться острой ролью»? –
к Душе льнёт с искушениями Змей.
Постичь интим путём коварства втрое
пикантней, но... попробуй-ка посмей!
Фарт шёл к завоевателю-герою.
Не чудо ль видеть сдавшуюся Трою?!
Шарль бросился на леди. Оба с ней,
ну, чем не пара, сладкая порою!
Не оградить бы чувственность корою,
до пика остроты не стать постней!
Сыскать взаимность – как надеть корону!
Мурашки шли по коже – сплошь по всей!
Разгонит их едва ль бутылка рому.
Посеять ли взаимность? Так посей,
чтоб выросла по-быстрому горою!
Стал бить родник любви, и враз бассейн
взаимности привиделся герою,
и сил прилив почувствовал он втрое!
Забыл гасконец боль душевных ран.
Забыл первоначальный свой же план,
у Разума не стоя под конвоем,
увлёкшись сладострастным разговором.
За розы принял сОслепу бурьян,
где был неадекватно глупо рьян.
Как глупый рябчик, а не мудрый ворон
приманке внял. Как жертвенный баран!
В Душе исчезла в адрес леди брань.
Виват объекту страсти! На него он
столь властно наложил по-свойски длань,
что крепко стиснул «трепетную лань».
Юнец перекипел на лишний градус,
когда на разум свой не полагаясь,
шептал: «ПознАю до упора радость!
Нам рано в рай, но и в такую рань
готов я перейти любую грань»!
Гвардейцу суждено брать крепость с боем,
с ошибками своими не мирясь.
Понятно, что и с женщиной проворен
по жизни должен быть гасконский воин!
Так что ж взаимность – факт или мираж?
От разума гонцы, гонимы раз,
уйдут совсем с безумного подворья.
С ужимками кокетки не мирясь,
Шарль об'нял леди, чем и был доволен.
Над кавалером внутренне смеясь,
она не уклонялась на сей раз,
слова протеста сникли где-то в горле.
Нельзя сказать, что пылко отдалась
губами поцелую д’Артаньяна –
скорее, не ответила. И странно
у леди были губы холодны.
У кавалера чувства к ней одни,
у леди к Шарлю – скажем так, прохладней.
Намного ль целоваться с ней приятней,
чем с каменною статуей, увы?!
Но Шарль уж был от чувств без головы.
Шарль не хотел бы недоразумений
и разочарований – счастью рад.
Влюблённый, он почти уж без сомнений
поверил в чувства леди, а де Вард
при графской аномалии извилин
как будто бы и впрямь уж был повинен
пред леди в преступлениях. Ату!
Ату подонка графа! Правоту
намерений своих, чуть что, сейчас бы
Шарль подтвердил бы шпагою – он часто
доказывал свою так правоту.
Но мог и выбить зуб врагу во рту.
И появись тут граф сейчас внезапно,
Шарль, находясь на «боевом» посту,
немедля шпагу б выхватил азартно
и графа бы не просто крепко вздул,
а вмиг бы заколол без приказаний.
Миледи, не в восторге от лобзаний
и как-то прекратить их пожелав,
воспользовалась паузой, сказав:
– Теперь о том, чей путь между живыми
прервать пора, к чему и вёл наш гвалт.
Хотели вы услышать вражье имя?
Извольте же. Зовут его… – Де Вард! –
Шарль выпалил и чуть не поперхнулся.
Но внешне не повёл он даже усом,
мол, взять нас на ошибках – не про вас.
– Как вы узнали?! – дама напряглась.
Ей не хватало только геморроя!
Она, не отрывая зорких глаз
от взора и всей мимики героя
и словно упустить в них что боясь,
его держала за руки. – Ответьте!
Вот этого-то ни за что на свете
гасконец не хотел бы говорить.
И так уж он попал невольно в сети.
Герой замялся. Где былая прыть?!
Но надо отвечать, иль будет худо.
– Откуда я узнал? – Да-да, откуда?!
– С де Вардом пересёкся я в гостях.
С хвастливою усмешкой на устах
мне перстень показал он драгоценный.
Подчёркивал успех свой не мизЕрный
он, заявив, что перстень сей от вас
он заработал в качестве презента
в преддверии свиданья, как аванс.
– Ни капли человечности! Вот зверь-то!
Законченный подонок или жертва
он пьяной повитухи – всё равно!
Вы как? Меж нами обговорено?
– Пойду я на дуэль, как на фуршет, но…
– Серьёзный он противник? – Да говно!
За жизнь свою поборется, но тщетно.
– Слабак он против вас? Великолепно!
– Обрадуется он иль нет – хлыщу
за вас я, безусловно, отомщу.
Уйдёт из вашей жизни он бесследно.
– Благодарю! Вы – истинный храбрец!
Когда ж наступит недругу конец?
– Стремлением горю я угодить вам.
Хоть завтра, хоть сейчас! Скажите лишь.
Не то чтобы дуэль – всем битвам битва,
но от врага очищу я Париж.
К таким, как граф, моя угасла жалость.
Красотке так хотелось крикнуть: «Да!
Немедленно»! – но дама удержалась,
ведь по системе пряника-кнута,
сейчас уместней было б поощренье
бойца за добровольное решенье.
Дуэль не приравнял он к пустяку,
но надо намекнуть бы простаку,
чтоб в дело не вовлёк он секундантов.
Тут надобно пойти в обход стандартов.
Однако, головой не очень хвор,
поклонник сам ускорил разговор:
– Я завтра отомщу или погибну.
– Серьёзного ж противника для вас
по вашим, сударь, выводам не видно.
Противник – трус, что видно и на глаз!..
(продолжение в «XIII. Ветрена судьба как куртизанка. Гасконец»
http://www.stihi.ru/2017/11/02/6057)