Решил я снова к морю обратиться,
Раз уж не в силах совладать с тоской.
Какое там! На что погода злится?
Сверкает молнией Нептуна колесница,
А тучи скрыли горизонт морской.
Как это чайки не боятся грома?
Наоборот, кричат ему в ответ
На весь простор, на целый мир огромный.
Им не сидится в уголке укромном.
Они всю ночь готовы ждать рассвет.
Стою, как лох, в кампании бакланов.
Читаю в их глазах: "Ты кто такой?
Последний воин племени болванов?
Нет, со спины похож на молдавана,
И на еврея, ждущего покой.
Есть что-то от безумного поэта,
Двухдневная щетина алкаша.
Вот не хватает только пистолета,
И чтоб в зубах дымилась сигарета.
А-ля ковбой из голливудских США".
Да и баклан не выглядит жар-птицей.
Облезлый, мокрый. Истинный баклан.
С таким-то клювом впору удавиться.
Ну или рыбой тухлой отравиться,
Чтобы укрыться от душевных ран.
Любезно обменявшись с птицей взглядом,
Я снова стал за морем наблюдать.
Оно хранило истинную стать.
Словами этого, увы, не передать,
Но можно чувствовать, когда ты с морем рядом.