Внезапно перья с неба понеслись,
Как будто бы в неведомой избушке
Зима и осень насмерть подрались,
В запале похватав с перин подушки.
Поссорились – за подступы к крыльцу,
За мокрые мостки и лодку тут же.
И озеро хлестнули по лицу
Обрывки моросни и снежных кружев.
Лицо закрыв, заплакало в углу
Тяжелых темных туч над дальним бором..
Оттуда смерч-зима, схватив метлу,
Несла метель подушечного сора.
В затишье снег подтаивал в кустах.
Земля дышала воздухом бодрящим.
Все капало, а прелый ельник пах –
Так, будто кто-то отпер затхлый ящик.
Старухой, из которой выбит дух,
Шла осень, оставляя отпечатки,
В низинке, где ложился свежий пух
И весело резвились куропатки.
Под вечер завертелась кутерьма
Пуховых перьев – словно в заварушке
Сцепились бабы – осень и зима –
В запале похватав с перин подушки.
Поссорились – за подступы к крыльцу,
За мокрые мостки и лодку тут же.
И озеро хлестнули по лицу
Обрывки моросни и снежных кружев.
Оно, заплакав, спряталось в углу.
Тот берег стал невидим очень скоро.
Смешались дождь и снег в сплошную мглу,
В которой раздавался рев мотора.
В затишье снег подтаивал в кустах.
Земля дышала воздухом бодрящим.
Все капало, а прелый ельник пах –
Так, будто кто-то отпер затхлый ящик.
Старухой, из которой выбит дух,
Шла осень, оставляя отпечатки,
В низинке, где улегся свежий пух
И весело резвились куропатки.