И снова сереем, готовится сердце
Качаться в ритме квадратных метров.
Свет жёлтый по капле растаскан, расклёван,
С ажурных скелетов ветвистых грудин.
Стыдится их осень, не смотрится в окна.
Какие портреты? – Раздетая Ветром,
Он форточник; шторы ворует – на сети,
Для ловли ивовой плотвы
Из глубин
Затихшего дворика с каменной башней,
Там евростекло плющит лбом загорелым
Пра-пра-пра-прадочь Несмеяны-царевны,
Ей много за двадцать таких ноябрей.
Ни мамки, ни няньки, лапша пригорела,
И кто-то в часах поломал ноги стрелок;
Едва ковыляют и падают снова
В какой-то неведомый времени клей.
Что толку дуть губы, на градусник глядя?
Допрыгнет? Навряд ли, застыл на ознобе.
По вахтам Емели, Жар-птицы в отлёте,
Стреножены в стойлах коньки-горбунки.
Лечи, не лечи – за полгода проходит
Синдром межсезонья изломанных рёбер.
И некому, кроме тебя, в стылой хляби
Птицу дождя покормить
С озябшей руки.
Художник Франческо Бальзамо