Пахнет осенью, несбывшейся мечтой,
человеком на заброшенном перроне.
Пахнет жизнью неслучившейся, речной,
ржавым криком, прорастающим в вороне,
перерезанной над миром бечевой.
Пахнет всем, что мы храним, но не хороним.
Первый снег с тобой случился в ноябре,
первый год ты с ней был бешеный и нежный,
в городке, что между двух влюблённых рек,
в холодке сплетённых ног и побережий,
как же ты тогда лелеял юный бред –
юной болью, на пол скинутой одеждой,
тёмной спальней в перекличке сигарет,
без надежд войти теперешним в мир прежний.
Так однажды с треском отрывают бинт.
Ртом обветренным с ветвей хватают гроздья.
И бегут от неотплаканных обид
вдоль стальных орбит ушедших тепловозов.
Кто хоть раз был в беглом ноябре убит,
тот стоит под небом новым, грандиозным.
Пахнет осенью и гибелью рябин,
остального не сумеет даже воздух.