Из сборника «Rhymes of a Rolling Stone» (1912)
BARB-WIRE BILL
«КОЛЮЧКА» БИЛЛ
С рассветной мглой край ледяной стал мрачным и чужим,
Лишь Билл Макги сказал: «Должны мы это сделать, Джим.
Дорога в Форт-Лиард одна, река же — сущий ад,
Но в положении жена… Что не понятно, брат?»
Да всё вполне понятно мне и ясно наперёд,
Что в скором времени семью их пополненье ждёт.
И я сказал: «Не думай, Билл, что “бурный ручеёк”
Меня страшит. Довольно слов. Идём, храни нас Бог!»
Наш друг-скорняк «Колючка» Билл с лужёной глоткой был.
«Колючкой» звался самогон, что он охотно пил.
Встречался нам его вигвам у Хадвинзик-реки.
Индейским местным племенам известен был Макги.
От Коюкук до Кускоквим он был для всех пример.
К тому же Билл всегда любил малышку Джули Клэр.
Он за семьсот отборных шкур сумел ее купить,
И в свой вигвам потом привел, чтоб мокасины шить.
И мы отправились к реке, не дюжие друзья —
Малышка Клэр с глухих «ривьер», «Колючка» Билл и я.
Со всех сторон был слышен стон; трещал весенний лёд.
Но без помех, под громкий смех, мы наш спустили плот.
Сквозь буйство вод и крепкий лед нас уносил поток,
А вдоль брегов, под шум и рев, мир рвался как платок.
Был виден блеск и слышен треск, река вперед неслась,
И средь воды вздымались льды, качаясь и светясь.
И лед с глубин, как исполин, вставал вокруг стеной.
Так день и ночь мы мчались прочь вдаль пущенной стрелой.
«Прибавим сил!» — воскликнул Билл. Он всё на Клэр смотрел.
Была она как смерть бледна. Он весь душой кипел.
Порой молитву он читал, порой всех проклинал,
Склонясь над Клэр — он высших сфер в ней видел идеал.
Как только вал нас поднимал, то искажался лик
Ее от боли, лишь взлетал наш плот в какой-то миг.
А ночью Билл меня схватил и, что есть сил, затряс:
«Река несет наш хрупкий плот… Там ждет погибель нас!
“Ворота ада” впереди, я знаю, там каньон,
И нужно к берегу грести… не то проглотит он».
Прыжок — и я схватил весло. Ах, как же ночь черна.
Обломки льда несла вода, опасностей полна.
И ветер дул, и четче гул был слышан впереди,
Где был каньон — сулил нам он лишь гибель на пути.
Зардела высь, а мы неслись, прям с места да в карьер,
И донимала меня мысль одна — о Джули Клэр.
И потому, как черт в дыму, я греб средь бурных вод,
И дюйм за дюймом направлял я к берегу наш плот.
Покрыт был берег серым льдом, и мы гребли к нему.
Я знал одно: мне суждено всё сделать самому.
Пока веревку я искал, Билл крикнул на ветру:
«С дороги, Джим! Я удержу наш плот или умру!»
Я видеть мог его прыжок и как он плыл в реке,
Как он достиг земли, как полз с веревкою в руке.
А после он исчез во тьме, а нас опять поток
Понес к каньону, что гремел… И я сказал: «Мой Бог!
Пропало всё…» От крика Клэр взорвалась тишина.
Но вдруг — веревка напряглась и стала как струна.
И снова… бряк… ослаб натяг… Я вспомнил жизнь свою…
И… в чреве тьмы повисли мы у смерти на краю.
Как мы держались на плаву — не приложу ума.
Повсюду были адский шум, отчаянье и тьма.
Гляжу: веревка из пеньки, а впереди каньон,
И где-то сзади в темноте я слышал женский стон.
И где-то сзади в темноте раздался крик мужской.
Я закричал, но берег мне ответил тишиной.
В какой-то миг предсмертный крик еще раз прозвучал,
И вновь затих в кромешной тьме, как я потом не звал.
В ту ночь был ад во всей красе — но лишь зардел рассвет,
Увидел ровный берег я, но Билла на нем нет.
Была лишь голая земля, простертая в снегах.
Была веревка — и она терялась в серых льдах.
Где нет деревьев и камней, я друга отыскал.
Чтоб плот не нёсся, он себя веревкой обвязал.
Так он удерживал наш плот, вступив в последний бой,
И смело бросился под лед, пожертвовав собой.
Когда над ним сомкнулись льды, он больше не дышал…
Я хоть не набожный, но я молитву прочитал.
Я посмотрел на Джули Клэр и тут смутился я,
Ведь из-под юбок слышал я, как плакало дитя…
Любовь над смертью верх взяла. И, жизнью смерть поправ,
Наш Билл достоин быть святым — ну разве я не прав?
Перевод: Константин Николаев http://www.stihi.ru/2017/09/13/3423