Старый рынок,багровые лица,
Волчком вертится странная жизнь,
Продавщица яиц как волчица
Среди разных торговых вершин.
Рядом с ней ее мальчик-волчонок,
Вжался в грязный передник вдовы,
В пасти лавок глядит обреченно
Точно просит у камня воды.
Воспаленное небо вплывает
В пестрый шум ветхих грязных рядов,
Мальчик вновь от тоски умирает
Без священных нерыночных слов...
В денниках стоят люди-лошадки,
Ржет соседка напившись пивца,
Словно в час родовой страшной схватки
Бьет жена пьяного мертвеца.
И на все это мальчик-волчонок
Смотрит тихо как древний дервиш,
К рынку старому прямо с пеленок
Он наверно давно уж привык.
Мать его торговала чем можно,
И крупой и тряпьем и питьем,
А жилось всем тревожно и сложно
Под державным прокисшим враньем...
Дерматиновый день под навесом,
Ведь под кожу подогнанна ложь,
Старый рынок-святые и бесы,
В творог белый воткнул кто-то нож.
Джонки туч проплывают над бездной,
Много тонущих в рыночном зле,
И торгуют здесь манной небесной
Черти слабые в жизненном сне...
Старый рынок,джут боли над миром,
Можно кушать,стреляться и петь,
Купит мама селедку и пиво
А мальченке пластмассовый меч...