Лишь море было, есть и будет впредь.
Под белым светом горизонта твердь
пока еще не начала синеть.
И ждет потопа.
Но норовит небесный водопад
заполнить мир по самый Арарат,
и корабли сиренами кричат.
А Пенелопа
уже не помнит, что кого-то ждет.
Вдоль берега плывет троянский плот,
где нацарапал греческий урод:
"любовь до гроба".
И заползает патокой вода
сквозь речи, кинескопы, провода
туда, где вынуть рыбку из пруда
мешает жопа.
И волны - негде яблоку упасть.
Рябит сетчатки вогнутая снасть,
где мир - моя незыблемая часть,
а тело - роба.