Меди ради

 
Замахнусь на "Наше всё", ведь мне, как пролетарию от поэзии, терять нечего кроме цепей рифмы, да и оковами эти жандармские кандалы для слов назвать трудно... Однако, поэма Александра Сергеевича Пушкина "Медный всадник" не избежала моего пристального внимания, так как и поныне продолжает будоражить школьные умы и не только. Тем более бульдозер современной жизни жадным ковшом любопытства, а после ещё катком безжалостной действительности превратил в свежий асфальт историю из классической булыжной мостовой, дабы пытливые, но непоседливые читатели могли с восторгом насладиться быстрой ездой по руинам прошлой жизни в тёмное будущее нашего настоящего. Поэтому мой всадник такой же медный снаружи по названию поэмы, как у Пушкина, но бедный потому, что имярек несчастный внутри. Не он преследует ныне маленького человека Евгения, посягая на скудное мещанское счастье оного, а наоборот его. И наводнение единственный путь для спасения бедного, хоть и медного, предпочитающего вовсе утонуть, не в силу законов физики, а убеждениям современного мира вопреки...

Нева поклоны неустанно бьёт
Перед Петром, который первый
Лет триста уже с гаком.
Неугомонно на дыбы встаёт,
Топча, лень русскую - змею
Вновь с императорским размахом.
И страшно выкатив глаза,
Зовёт вперёд за горизонт,
Не разбирая времени сплошную колею.
Граница беспросветной ночи
Проходит вровень по краЮ
Зашторенного разума мещан.
Как в предрасветный час в туман
Зари увидеть в Питере изъян
Бессмысленно и для гостей
Из регионов разных,
Тем более, увы напрасно.
На подвиги история богата.
Но не найти и близко ясно
Соратников и преданных
Сподвижников когда-то.
Людишки ныне мелкие
И низко
Мечтают приземленно жить.
По супермаркетам
Хотят бесцельно и недорого,
Но дорогое время проводить.
И покупать всё, что душе угодно.
И ненасытно, для кошелька не осторожно,
тем более, что можно
И в потребительский кредит
Терпение и нервы все вложить.
Со скидкой если, 
Пусть всегда тревожно,
То дьяволу и душу
под процент
Отдать, конечно, нужно неотложно
Ценой, коль удивит
Маркетинг всевозможный.
И консультант когда услужливый
Без остановки говорит.
Вот и Евгений - франт,
С иголки, импозантно весь одет.
Сегодня исключительно
Не в затрапезном ADIDASе.
Мероприятия алмаз!
В мужской красе
Былого прошлого
Не угадаешь
В современном ловеласе.
С огранкой дозволительного хамства
 дорогой бриллиант!
Жених! При галстуке
Во всём великолепии
И оттого, в душевном пребывая,
по праву брачной ночи
в эстетическом экстазе.
Работа тяжела его по будням.
Пуста металлолома база,
Но выполнять поставки нужно,
Чтоб не сорвать сверхважного заказа.
Иначе полный всем.... короче амба!
А рядом пышная невеста
С невероятными губами!
Ей позавидует любая честно,
Кто с хирургией часто,
Не случайно, пластической
Знакома и любит пусть нескромно,
Делать селфи, впрочем, кроме
Даже дома заняться чем-нибудь
Другим ещё и без гламурного фасона,
Вообще себе не представляет,
Смысла бытия иного...
Пусть так и слава богу.
Не дефицит любви
Евгения тревожит,
А строгого директора приказ.
Ведь с тестем повезло,
Учредитель он как раз
Той самой базы,
На которой
Жених теперь уже
Работает в закупках.
Берёт откат с поставщиков,
А так по-честному
Живёт как будто...
Ну изменил ещё,
С друзьями выпив,
Невесте в бане
Пару, тройку раз.
А так вполне себе
Обычный человек на глаз.
И любит чтобы money
Шуршали,
А не звенели
В тесном брюк кармане.
И тут кусок искусства перед ним.
Былого вдохновения на тонну!
Металла много здесь. Богатства!
Голова в тумане снова.
Капиталистическая сказка!
И взгляд Евгения горит, как
Перед брачной ночью.
Словно в тридевятом царстве
Невестой принц впервые очарован.
И от мечты такой далёкой
Немного дурно стало жениху.
Ведь выпито на посошок лишь на дорогу мало
Шампанского и кинуто на счастье
В быструю, но грязную местами
Красавицу когда-то невскую реку.
И вот в каком то полусне
Мерещится Евгению,
Что Петр на коне
Вдруг, чтоб его, невероятно - ожил!
Зашевелился под железной кожей
И собирается пуститься наутёк.
Врёшь! От законов предложения и спроса
так быстро не уйдёшь.
Подумал про себя Женёк.
Под пресс тебя
И деньги в кассу!
Для тестя прибыль.
А у меня квартира сразу,
Чтоб с видом на Неву.
Поймать тебя лишь надо,
Кусок желанного железа.
Грозит Евгений в золотых печатках
кулаком ему.
Богатством приближаясь
К греческому Крезу,
И мыслями подстать
Великому и меркантильному
Адама Смита заграничному уму.

Как смеешь разговаривать со мной!
В ответ Петра сквозь мыслей рой услышал.

А сам ты кто такой?
Сказал царю Евгений дерзко и с усмешкой.
Вот если распилить тебя на части,
Послужишь ты ещё, конечно,
контракту моему, наверно.
Металоломом, став отчасти,
В наш прогрессивный век,
А если повезёт потом,
То превратишься
В какой-нибудь кабриолет.
Ну, или на худой конец, в запчасти.

Представил на минуту,
Как себя и тестя
Сделкой удивил.

Услышал от него, как будто
По отчеству!
Ну ты...
Евгений Николаич, услужил!
Сказал без ёрничества тесть.
Всрок выполнил заказ!

И дверь подаренного кабриолета
Сам перед зятем с уважением открыл.
Вновь испечённый муж
В мечтах с триумфом въехал
Туда, где ожидаем всеми
И невестою любим!
От счастья чуть умом
И без того нетрезвым,
Который для любви к деньгам,
Конечно, не помеха съехал.
Но Император перед ним
Неумолимо бронзовел
Железно-медно непоколебим.
И добровольно, ни в какую,
Своей же репутацией рискуя,
Под пресс, ради Евгения,
И счастья личного его,
Которое нескромно
и века современного достойно.
Всего, чего добился
Жадный до зрелищ с хлебом мир.
Мечты Евгения, увы, не разделил.
И отвернулся медным задом недовольно...
C'est Lа Vie...
Скупому рыцарю не удружил.

Не унывает Жека,
Фантазии даря простор.
Хаб мощный перед ним
Петра, который вместе с бронзовым конём,
Сотрёт в железный порошок.
Но вдруг несчастный всадник поскакал в галоп
И от людской наживы
Предпочёл
Уйти под воду. Сиганул
С гранитной набережной он!
В суть, ненасытную до ржавчины болот
И городских канализационных нечистот
Невы протоков, чьих мутных волн
Безжалостен водоворот там утонул
Царь неуёмный и к мечтам простым
Жестокий, как всегда палач-тиран.

Ё-моё, безумец!
Прошептал Евгений.
И чтобы лучше стало видно,
Где искать, на землю грешную
С фантазии высот упал,
В действительность отныне здешнюю
душой не в меру алчной попал
И прибыль меряя, умом страдал.
Забрался на гранитный камень-гром,
Как современный прожигатель жизни,
В уме с мечтою-топором,
Путь к счастью кровожадно расчищая.
Чтобы историю дальнейшую
под собственный контроль поставить,
Согласно графику продаж,
уже достойно лично продолжать.
Вопрос решить
И ситуацию исправить

Слезай оттуда! Слышь, братуха?
Слезай, чудак два уха!

Глаза герой открыл...
На удивление копыто медное
Пред ним блестело.
Вдруг понял, что зачем-то
Под лёгким хмелем,
Или просто, находясь,
под фантастическим видением
На памятник забрался
И там с зелёным змием,
Вот коллизия, в обнимку
красочно застыл.
Но славу не проспал
И даже на минуту,
Под вспышки телефонов
И дружков тупые шутки,
словно частью
Чего-то большего
Великого, как будто
Для всех прослыл
И стал!
Но ненадолго...
Потерял опору!
Ведь змеи скользкие особы.
И вниз был свергнут
Беспощадным роком,
Но славу богу,
Отделался лишь синяком,
Ещё ушибом бока.
Пусть в утешении несладко было всем,
а потому кричали громко "горько!"
Смеялись гости, и жених с невестой
целовались до пятидесяти стойко.
Лишь места не было
Внутри всё бедному,
Да и снаружи
слишком первому Петру.
Глаза его пытливо будущее рыли,
Искали новой жизни алую зарю,
Но ничего, увы, не находили...

И только рано поутру,
Лишь дворники порасторопней были.
От свадеб, убирая, мишуру
И щедро грусть свою
Дарили, изливая, грубо бедному Петру.
В безбрежных для печали водах
Унынию грядущему достойно
моё творение, а так же бездарному
Для прошлого перу.
За упокой величия былого
Царю вслух матом, торопясь,
наперебой советы говорили
от сердца дворники истории
И глядя, на беспокойную волну
Тоску стаканами топили,
Желая Петербургу наводнения,
Чтоб скверну смыть скорей ему.
И ртами сор
Из душ на тротуары,
В ругательства сгребая, выносили.

Цыгане в лужах весело купались.
По-пушкински, не парясь, прозой жизни.
Гадали по руке на летнюю жару
И счастливы назло погоде были.
Вздыхали всё же, вспоминая,
Заветную цыганскую мечту.
Всегда скучали, глядя,
по медному красавцу,
поставленному на дыбы коню.
Поскольку лучше всех, наверно, знали
Животный рацион и ежедневное меню.
Мечту Евгения исподтишка
Глазами неустанно крали потому.