Забурьянило... забуранило...
Скоро снова лягут снега.
Место ссыльное - степь казахская,
Сердцу ты моему дорога.
Кабы знали вы, кабы ведали,
Трудно как в степи выживать...
Кабы знали вы, кабы ведали,
Как в безвестности-то умирать.
...Как не знать, где жена, где дети,
Где родители... долог ли век...
Ничего не знать, что там, в свете...
Да и жив ли ещё человек?!
Забурьянило... забуранило...
Скоро снова лягут снега...
Степь раздольная, степь казахская
Через сердце моё пролегла.
* * *
Родилась я в суровом краю
- на спецпоселении.
Говорят: прямо в НКВД отделении.
Мать моя там отмечалась.
Преждевременно роды начались.
Пуповину перегрыз Тихон - ссыльный,
Покуда за лекарем ходил посыльный.
Баба, стоявшая на отметку "в казёнке"*,
Сняла с себя платок - получилась пелёнка.
А какой-то мужик снял фуфайку
И соорудил из неё одеялко.
Было подвигом в той суровой степи
С последним платком
и фуфайкой расстаться,
Где в морозный солнечный день
Было далеко за минус двадцать...
Люди, униженные судьбой и Родиной,
Меня согрели, благословили.
Шепнули: расти, расскажешь потомкам
О подвиге нашем, таком негромком...
*Здесь:казённый дом, спецкомендатура.
* * *
Стихи мои, как капельки дождя,
В оконце памяти стук-стук стучатся.
И за строкой строка
На белые листы ложатся.
Как капельки осеннего дождя,
Стекают ручейки воспоминаний,
Стирая память,
Воскрешая память.
Осенний дождь...
Он был до нас.
Размеренно и точно
И после нас
Он будет ставить точки.
Из точек образуется черта
Под нашей жизнью.
А под чертою - новые листочки,
Побеги новые и новые победы.
И радости, и беды.
И так из века в век...