Меня сожгли за яростную ересь
Пять сотен долгих лет тому назад.
Излишне я упорствовала в вере,
Как будто Бог умеет танцевать,
Как будто Бог - не есть вина и кара,
Он песня, смех, он вечно пьян и юн.
За это плети рушили удары
На спину окаянную мою,
За это мне тиски ломали пальцы,
Чтобы вовек им не касаться струн;
Но Богу что за дело до страдальцев -
Он беззаботный ветреный плясун,
Он держит в беспорядке инструменты,
Хранит планеты грудой в сундуках;
Галактики гремят, как кастаньеты,
Во вдохновенных Господа руках.
А мне кричали: - Бог ужасен в гневе,
Покайся, отрекись от грешных слов...
Но бог играет музыку на нервах,
У тех из нас, кто ей внимать готов.
И смех его, разнузданно-цыганский,
Небесной тверди сотрясает свод,
И в танце кружат время и пространство,
И все мы тоже вертим хоровод.
Меня сожгли тому назад полвека,
И скоро, я смотрю, сожгут опять.
Но кто еще мог сделать человека,
Когда не бог, что может танцевать?..