I
В одном порту жил одиноко
немногословный батискаф.
Он видел жизнь на дне глубоком.
Он видел смерть на ребрах скал.
Ему доступны были тонны
несказанного о любви,
но батискаф немногословный
вопросы повторял одни.
Слова текли песком сквозь воду.
Так батискаф искал свободу.
"О, где ты, где, моя погибель,
моя любовь, душа моя?
Морских глубин я твой смотритель,
когда ты призовешь меня?
Когда падут мои оковы?
Когда соединюсь с тобой?
Когда мы будем вместе снова,
мой прародитель дорогой?"
И слушал рядом спящий катер:
"Ну где, где ты, мой создатель?"
К тому же батискаф не знал,
что он внутри себя скрывает.
Лежал в нем бортовой журнал
с координатами не рая,
а самого наоборот,
тяжелого и злого ада,
где все живое не живет,
кромешный мрак и тени рядом.
Железный шар не знал о том,
что прячет сам в себе самом.
Но как-то раз, в один из дней
услышал он в груди своей
знакомый голос. Голос звал
не в волны у соседних скал,
а в очень дальнюю волну
и там нырнуть на глубину.
Движением гребных винтов
покинул порт и был таков
железный шар. Теперь его
манила цель - попасть на дно.
Добрался шар до нужной цели
из теплых и привычных мест.
Меридианы, параллели
сложились в незаметный крест.
Спустился в глубь седых морей,
нашел покой от быстрых дней.
Забрался в темный, древний грот
и там один теперь живет.
Что будет дальше? Подожди.
Не только в батискафе жизнь.
II
В одном тропическом краю,
как будто в маленьком раю,
вдали от разных кораблей,
плывущих в них чужих людей,
среди свисающих лиан
жил человек, не знавший сам
как оказался здесь один,
на острове. Сам господин,
слуга себе и даже друг.
И больше никого вокруг.
В один из райских вечеров
он шел вдоль моря по песку,
глядел под ноги, был суров
и думал про свою тоску.
О том, как мало он успел,
закончив много важных дел.
О том, как хочет передать
накопленную благодать.
Он понял, этот день пришел,
и тут же он ее нашел.
Она лежала на песке,
светилась магией заката.
Он вспомнил, что в его тоске
была такая же когда-то.
Она как будто-то бы звала
волшебным изумрудным светом.
Он начал говорить слова
об острове, лежащем где-то.
И тут он понял, что она
не зря приплыла по волнам.
Бутылка оказалась даром.
Он так давно уже мечтал
отправить без почтовых марок
письмо о том, как одичал
среди обилия пернатых,
не человечьих голосов.
И главное, координаты
включить в свой одинокий зов.
Он захотел, чтоб кто-нибудь
нашел к нему на остров путь.
Из сажи сделал он чернила,
у пальмы взял сухой листок
и написал пером орлиным
на нем всего лишь пару строк.
Но главное, под этим текстом,
нанес координаты места.
Он, как мог, точно перенес
огни всех самых ярких звезд.
Затем вложил письмо в сосуд,
закрыл и волны уж несут.
III
Бутылка в синей ткани моря
плыла неведомо куда.
Здесь раньше Слово на просторе
росло, не ведая стыда.
Внезапно набежали волны
и ветер яростный задул,
всем сухопутным и бездомным
неся тревогу и беду.
Сосуд с письмом пусть не разбился,
но путь воде в него открылся.
Бутылка начала тонуть.
По-прежнему, совсем одна,
она продолжила свой путь
и вскоре дном коснулась дна.
Судьбой так было решено,
что это оказалось дно
у входа в грот, где батискаф
скучал без дел и без забав.
И в данный час совсем один
он спал без неги и любви.
Во сне он думал обо всем.
О прошлом думал в основном.
Сейчас задумался некстати
о родственнике - стратостате.
В своих мечтах он плыл за ним
по воздуху и был таким
же как и брат - незрим, ничей -
ловец космических лучей.
В потоках воздуха тонуть
и воспарять - вот славный путь.
Однако что-то вдруг его
от сна такого отвлекло.
Он вдруг увидел, что пред ним
лежит сосуд с огнем родным.
И шар влюбился в пузырек,
стеклянный пузырек, бутылку.
Все то, что он всю жизнь берег,
влетело в хрупкую посылку.
Мгновение и в ней огни
зажглись. Теперь они одни.
Все дни одни. Минуты тоже,
как близнецы, всегда похожи.
Но есть средь них такие дни,
когда мы снова не одни.
Когда любовь - смысл всех движений,
неважно где, в раю, в аду,
влюбленные теряют тени
и превращаются в звезду.
Поэтому никто теперь не знает
координаты ада или рая.