Под занавес, умом поиздержавшись,
опять Тебя, как Симон, предаю,
тот – самый любящий и трижды павший…
Ты знаешь, Господи, как я Тебя люблю.
Он плакал так, как плакать не умею.
Он так возрос – мои дела не в счёт,
и даже если я окаменею,
на камне том лишь мох произрастёт.
В невидимой проигрывая битве,
ворую у себя оставшиеся дни:
ни дел, ни слёз, ни пламенной молитвы
…но в Царствии Твоём мя, татя, помяни.