Когда терпенья больше не осталось,
в сознанье боль тяжёлая вошла,
густая непрозрачная усталость
и Небо, и глаза заволокла.
Слова, что были ясными от века,
пред ним предстали в муке и в поту.
И ни откуда не было ответа
на эту боль, тоску и слепоту.
Незрячие и плачущие очи
пронзила мысль о смерти, как испуг.
и стал слова он подбирать на ощупь,
выстукивать и пробовать на слух.
И услыхал,как булькают невнятно
иные представленья и мечты:
движенье звёзд и жизни ход возвратный,
изъяны Мира, зёрна пустоты.
Но он уже к перу не прикасался.
Сжёг том второй. Почти совсем не спал.
Так Гоголь угасал...Так отказался
он от всего, чем стал и чем не стал.