Это было в далёкие очень года,
Русь тогда полыхала бедой.
Из села на Поволжье, в чекистских рядах
Был один паренёк молодой.
Он служил не за страх и старательным был,
Молодой и красивый герой,
И врагов и шпионов он в камере бил,
Выбивая им зубы порой.
Годы шли незаметно, по службе он рос
И в Москву переехал служить.
Не был датским он принцем: проклятый вопрос
Не стоял – быть ему иль не быть?
Он врагов заводил на Лубянке в подвал
И, потешивши руку свою,
Он в затылки старательно очень стрелял
И шутил: Вот и этот в раю!
И опять шли и шли чередою года,
Проползла злой гадюкой война.
Мимоходом его зацепила беда –
В Воркуте оказалась жена.
Но приходит, как в сказке, счастливый конец
(Так и в жизни бывает порой!):
В марте умер внезапно «народов отец» –
Только этим и спасся герой.
Он ещё «верой-правдой» народу служил
И на пенсию рано ушёл,
Коль старательной службой её заслужил,
А служил-то всегда хорошо.
О погибших шпионах и не вспоминал,
Лишь грустил о погибшей жене
И старательно мысли свои изгонял
О чрезмерно огромной вине.
Он замкнулся в себе, не болтал языком,
Даже выпив, угрюмо молчал.
Но такое любой, кто был раньше знаком,
В молодые года отмечал.
Так до смерти своей он спокойно дожил,
И никто бы не вспомнил о нём,
Если б я эти строчки сейчас не сложил...
Да гори это время огнём!
1985