Зал умолк. Гаснет свет незаметно.
Волшебство начнется с того момента,
когда бархат занавеса, как от ветра,
поплывет, увлекая тебя игрой.
Блеск на сцене муляжной луны покатой.
И глиссандо, тремоло, пиццикато,
и удар в литавры, и бас раскатом
наполняют слух звуковой волной.
Это ты в партере затих, заметим,
и триумфы познавший, и лихолетья,
перебравший, должно быть, все рифмы на свете,
все созвучья вычерпавший до дна.
Но теперь наречия и глаголы
позабыв, сидишь, как прибитый к полу,
лишь душа летит, где парит виолы
непонятная разуму звуковая волна.
Нам учебник акустики поведает разве,
что волна звуковая – сестра нашей страсти?
Скажет: передающееся в пространстве
колебание микрочастиц вещества.
И ее, без запаха и окраса,
атрибуты, невидимые для глаза, –
частота, длина, амплитуда, фаза.
И дифракция ее такова,
как, допустим, брошенный в воду камень,
распространяющий вширь кругами
волны от всплеска. Но камень канет
и исчезнет в илистой пелене.
И круги угаснут, слепы и немы,
как предмет испытаний физической схемы.
Только сидя в концертном зале, все мы
не дадим пропасть звуковой волне.
Сохранится музыка в душах наших,
как бальзам божественный в полных чашах,
все ее гармонии, все пассажи,
всех мелодий сладкоголосый строй.
И останутся, принятые нами сходу,
эти всплески не камня, упавшего в воду,
а чудес, что вошли органично в природу
чародейственной звуковой волной.