Он один в этом мире суетном
Проходил без осадка все ветры,
В полы черного плаща сгребая метры
И в карманы сбирая беседы о несусветном.
Его глаз был колюч, и свободен,
Словно гордая птица, был дух,
Но глаголил, что в сердце огонь потух,
Сам в агонии ко рту кулак подносит:
Свет не видывал слез горючих,
Да ему не хотелось и знать, как
Страдает рядовой дурак,
Хоть такой не была его суть жгучая.
И он шел, и цветы, серебрясь от росы,
И трава, напевая шуршаньем баллады,
С землею, хихикая, солнце - были рады
Приходу его - аспадина всея Грозы...
Она Лирой небесной была,
Языком фей лесных владела,
И пылилась в сундуке ее диадема:
Гордость незнакома, посредственна;
Ее глаз был печален, но дух,
Пролетая над сизыми птицами к Богу,
Возносился, испивая до остатка тревогу,
Но голос необычно был сух:
О своих переживаниях плача, стан
Наполняла безумием, трепетом, мором,
Бросаясь опять и опять в тот же омут,
Наивно решая обойти обман.
Только Солнцем - ее покровителем
И Меркурием - богом двух лиц
Наполнялись шаги, и, падая вниз
Выбиралась Лира - небес любимица...
С неведомой силой пылающей Фея
Пустилась дорогой Грозы по следам,
Дивясь его миру, сребрясь цветам,
Траву и солнце смехом лелея.
Дыша в спину тому Аспадину мрака,
Она шла с наивной любовию за руку,
И ноты тревоги не чувствуя нА духу,
Не предвидя и боли, и страха.
Тогда Аспадин под мнимою страстью
Бросился к Фее, приминая траву,
Скрываясь от яркого солнца, срывая цветы на ходу,
Ведя за собой Грозу - ненастья.
Мир его потемнел, точно космос,
И сгубил тем он Фею свою,
Ожидавшую его у Луны на брегу,
Напевавшую пОд лиру вполголос:
Ее мучил его колкий взор и слова,
Точно пули, летевшие в Лиру небес,
Она не могла ощутить любви вес,
Но Аспадину оставалась верна,
А пока надвигалась с ухмылкой Гроза,
Называя ухмылку чувственным смогом,
Фея вдыхала губящие молнии,
А выдыхала мрака свет - то была ее слеза:
Из темной материи Аспадина
Получался у Лиры светящийся шар,
Стремящийся, наивный Икар,
Разбивался каждый о неба льдины,
И там оставались те слезы.
И Фея, бездыханна, но всё красива,
Покинула своего Аспадина,
Приняв его ножи - грозы...
Бог Лиру взял под свое крыло,
А царство мрака обличил для всех,
Для игр и смеха не оставив прорех,
Принца ослепил, чтоб не было светло.
Опечаленный и в полном море
По-слепому шатаясь, тот в трауре шел,
И внезапно отзвуки света нашел
У Луны, у того самого моря.
Полыхнул жаркий ветр озарения -
На колени упав, принц раскаивался:
Это здесь его Лира наплакалася!
Это здесь он дарил ей мучения!
У этого самого моря сухого
Рассыпанны света шары, что Фея
Выдыхала, становясь всё больше слабее,
Моля о любви у Бога.
Из последних сил те шары Аспадин
Чрез вой слепой ненависти поднял
И пО свету бросил, оставив один
Себе, а после бездыханно обнял...
Спустя тысячи лет смотрят на нас
Символы света, любви и веры.
Имя той Фее было Венера.
Имя Аспадина - Марс.