Поникла жёлтая трава
под властью первого мороза;
в буржуйке старенькой дрова,
переговариваясь прозой,
ждут от хозяйки вновь и вновь
стихов нехитрых смесь простую,
где к поздней осени любовь
стирает лета поцелуи.
Трещит сорока под окном
о чём-то девичьем, сорочьем;
река пред долгим зимним сном
наговориться вволю хочет;
скребётся мышь на чердаке –
ей высказаться тоже нужно –
всех понимаю! Ну, а кем
мой понят голос простодушный?
Рябина сжала в кулачки
свои рубиновые гроздья,
и я любуюсь сквозь очки
безлиственной красою поздней
и погружаюсь в тишину…
Шепчу: «Да жив ли кто на свете?
Он тут не будет лишний!..» Ну?
Снежинки лишь спешат ответить –
и на поникшую траву
ложатся безмятежным роем,
не удивляясь, что живу
и никого не беспокою
пустынножительством своим,
ни вдохновеньем, ни тоскою,
ни на пороге стылых зим
последней солнечной строкою…
Фото автора.