Пустыня ночами так странно звучит,
Как будто кто плачет иль стонет, зовёт,
То призрак алхимика, он не молчит,
Проклятья когда-то давал и даёт.
Страдает душонка под светом луны,
Под светом холодным и неумолимым,
И жаждой свободы желанья полны,
И бродит, и бродит по миру гонима.
Ночью, однажды, сомкнуло молчанье
Губы пустыни. Не видел никто,
Только лишь звёзды и лунно сиянье
На гребне бархана явление то:
Призрак-старик - он одет во всём чёрном,
В чёрном бурнусе, как самая ночь,
Другой был - прекрасною девой проворной,
Чьи косы плескались - жемчуг, точь в точь.
Третий, как рыцарь - младой, симпатичный,
Знак на доспехах Грааля Святого,
Призрак - старик лебезил хаотично,
Дали ему прощенья Христова.
Их осветили лучи от восхода,
И в вышине растворились фигуры,
Больше в пустыне призрак не ходит,
Шорох песка лишь остался понурый.